– А это Вам, Глеб Давыдович, и персоналу. Отметите рождение моего сына, – воскликнул вошедший Виктор.

На столе появились две большие корзины с фруктами, коробками конфет с шампанским. Корзину с коньяком, большими плитками шоколада, с нарезкой мясных и рыбных изделий Виктор придвинул поближе к врачу. – Это Вам, Глеб Давыдович. А этот букет и шоколад пусть медсестра передаст Снежане.

– Виктор Наумович, я передал Вашей маме список всего необходимого для Снежаны Олеговны и малыша, – пояснил врач.

Все направились к дверям, а Вольховский подошел к врачу и протянул ему два конверта.

– Глеб Давыдович, примите нашу благодарность. Это Вам лично, – сказал Вольховский и положил в карман белого халата пухлый конверт. – А это раздайте персоналу, помогавшему Вам, – попросил Вольховский и положил второй конверт на стол.

Когда все покинули кабинет врача, Изольда Леонидова стала настаивать, чтобы все поехали к ней.

– Пока мы будем ехать, я позвоню Афанасию, чтобы он заказал еду в ночном ресторане и приехал ко мне, потом нужно позвонить Борису и Марфе с Клавдией, – засуетилась Изольда Леонидовна.

– Мама, я сам позвоню Борису, а ты звони Афанасию, да и остальным я сам позвоню, пока ты даешь указания повару, – предупредил Виктор.

Изольда Леонидовна села в машину Вольховского, а Алиса – в машину Виктора.

Алиса попросила Виктора сначала сделать обещанные звонки, а потом вести машину, учитывая его взволнованное состояние.

Когда они подъехали к дому, в котором жила Изольда Леонидовна, Марфа с Клавдией и Афанасий с официантом переносили привезенную еду из ресторана в подъезд.

Все толпой в лифте поднялись на третий этаж. Пока Изольда Леонидовна звонила в соседнюю дверь к своей подруге Белле Зиминой-Сугробиной и делилась с ней радостью, приглашая ее и Станислава Сугробина, мужа Беллы, к себе, все остальные вошли в квартиру.

Алиса принялась помогать собирать на стол, Виктор надувал цветные шарики и развешивал их повсюду.

Официант выполнил свою работу и, получив щедрое вознаграждение, покинул квартиру.

Все, оживленно переговариваясь и слушая Виктора о его и Снежаны визите к Алисе, ахали и восхищались Татьяной Петровной, ее выдержкой.

Борис Томский и его жена Анастасия подъехали, когда все сидели за праздничным столом и неоднократно поднимали бокалы за молодую маму и молодого отца, за деда и бабушку малыша. Афанасий и Марфа тихо спорили, какое необходимо питание для мамочки, Клавдия о чем-то размышляла.

Не успели Борис и Анастасия войти в столовую, Изольда Леонидовна принялась пересказывать, как Снежана едва не родила малыша в квартире своей подруги.

Белла и Стас слушали Алису, которая рассказывала им о том, как она уговорила всех пойти в церковь и как они все молились.

– После крещения малыша я напишу портрет Снежаны с малышом на руках, – пообещал Станислав Сугробин, с легкой руки и помощью Вольховского ставшего художником-любителем, причем успешно выставляющим свои картины на выставках.

Белла Витольдовна, преподаватель французского и немецкого языков в институте, в котором училась Алиса, пригласила свою студентку заночевать в ее квартире.

– Марфа, Клавдия и Афанасий уедут в такси, а все остальные останутся у Изольды Леонидовны, мужчины уже навеселе, – сказала Белла Витольдовна Алисе и та, недолго думая, позвонила бабушке и предупредила, что она заночует у Изольды Леонидовны, а вернее у своей преподавательницы.

Анастасия, как и Алиса, выпила бокал шампанского в отличие от всех остальных и начала рассказывать о ходе строительства усадьбы.

– Я целыми днями изучаю в интернете интерьеры русских усадеб, мы с мамой объездили близлежащие музеи-усадьбы. Борис Наумович пожелал некоторые помещения оформить в том же стиле, – пояснила Настя.

– Я рада за тебя и за Бориса Наумовича, вы подходите друг другу, – сказала Алиса. – И хорошо, что Лариса скоро выйдет замуж за перспективного бизнесмена, а то мне показалось, что она обижена на меня, что я именно тебя познакомила с Томским, а не ее, – шепнула Алиса доверительно.

Алисе хотелось как-то предупредить Настю.

Но оказалось, что та прекрасно осведомлена о характере двоюродной сестры.

– Лариса уже сейчас попросила, чтобы мы с Борисом предусмотрели отдельные комнаты для нее с Леонидом и ее родителей, – усмехнулась Настя. – А я сказала, что мы строим усадьбу для себя, а не гостиницу и предупредила, что мой муж мечтает об уединенной жизни, так как устает от людей, с которыми общается в процессе своей работы. Вот она и злится на меня и заодно на тебя, познакомившей с таким состоятельным бизнесменом. Лариса вообще очень завистливая, но я благодарна ей, а скорее тебе, что ты летом заночевала у нее и мы смогли познакомиться, – призналась Настя.

– Борис Наумович был благодарен мне за то, что я помогла найти человека, продающего конфиденциальную информацию его фирмы, а тобой был сразу очарован и как истинный бизнесмен понял, что ты идеальная кандидатура в его жены, – произнесла Алиса, чтобы Настя перестала ревновать мужа к ней.

– Я постараюсь не разочаровывать мужа, – серьезно сказала Настя. – А насчет Ларисы не волнуйся. Леонид не из числа знакомых Бориса, он был специально приглашен на свадьбу по моей просьбе с одной целью – познакомить его с Ларисой, – призналась Настя.

И Алиса облегченно вздохнула.

Но она не подозревала какой неприятный сюрприз ожидает ее на работе.

Регина Рудакова сидела на диване в своей трехкомнатной квартире и задумчиво смотрела на свидетельство об окончании курсов секретарей. Ее миловидное в обрамлении белокурых волос лицо было грустным. В свои двадцать два года это был единственный документ об образовании.

– Бабуля была бы в шоке, узнав, на кого я выучилась, – сказала она вслух и вздохнула. – А чтобы она сказала о моем решении переехать в Москву и оставить свой родной город Ярославль, в котором родилась не только я, но и мои родители, дедушка и бабушка? И как я смогу навещать их могилы? – спрашивала она себя.

Посоветоваться Регине было не с кем. У нее не было подруг, несмотря на то, что в школе она была дружна со всеми одноклассниками. Просто родители Регины делали карьеру, а из школы ее забирали по очереди бабушка или дед и привозили к себе, где она находилась до самого вечера, пока за ней не приезжали ее родители.

Людмила Никифоровна, бабушка Регины, очень беспокоилась за внучку. Зная об этом и не желая ее огорчать, подросшая Регина продолжала после школы приезжать к бабушке и деду, хотя и не понимала, на чем основана тревога бабушки.

Воспоминания нахлынули на Регину. И воспоминания эти были печальными.

В семнадцать лет она разом потеряла своих родителей и деда, погибших в автокатастрофе, поехав в пятницу вечером на дачу. Регина собралась в субботу пройтись по магазинам, а Людмила Никифоровна уговорила ее заночевать у нее, чтобы вместе сделать покупки, а затем автобусом доехать до дачи. Вот так они обе остались живы.

И вместо поступления в институт Регине пришлось ухаживать за перенесшей инсульт бабушкой, которую она забрала к себе, а двухкомнатную квартиру бабушки стала сдавать в аренду. Ни об учебе в институте, ни об устройстве на работу речи не могло идти. Людмила Никифоровна боялась посторонних людей. Если раньше она просто тревожилась за внучку, то после перенесенного инсульта Людмила Никифоровна боялась отпускать Регину на улицу. У нее появились какие-то навязчивые страхи, она утверждала, что за ней и Региной кто-то следит.

– Моей пенсии, дохода от аренды нам хватит на жизнь, тем более, что умеешь шить и можешь работать дома, – убеждала внучку Людмила Никифоровна.

Боясь повторного инсульта, Регина соглашалась. Кроме любимой бабушки у нее больше не было родных и близких людей.

По этой причине Регина не получила образования и работала, не выходя из дома. А занималась Регина изготовлением авторских кукол, заказы получала через интернет и выходила из квартиры, чтобы купить продукты, зайти на почту и отправить бандероли с изделиями и забрать посылки с тканями и фурнитурой. В гостях у них бывала школьная подруга Людмилы Никифоровны, медсестра, делавшая уколы и участковый терапевт. Вот и все общение.