Вернувшись к реальности, я осознал, что наступил новый день. Учитывая яркий свет, бьющий в окно, никак не меньше десяти часов утра. Алёна удобно расположилась на кровати и читала что-то на планшете.
— Я проспал?
— Немного, — улыбнулась Алёна. — Тася приходила, даже в щёку тебя поцеловала, но ты не проснулся. Сказала, что сторож из тебя так себе.
— Сторож охраняет от чужих, а на Тасю мой внутренний сторожевой пёс уже не реагирует, — я потянулся. — Как самочувствие?
— Хорошо. Выспалась на неделю вперёд. Не пойму только откуда у меня маленький синяк на пояснице. Никто не ронял, пока я без сознания была?
— Если только с силой обнимали и кричали: «Алёна!».
Она засмеялась, едва не выронив планшет. Вытерла проступившую слезинку.
— Сегодня финал турнира. Мы ведь успеем?
— М-м? — я с сомнением посмотрел на неё.
— Очень хочется его выиграть. Мне тут столько писем прислали, я всё утро читаю, а они не кончаются. Все желают победы.
— Тогда успеем. Который час?
— Пять минут одиннадцатого. А ещё мама твоя звонила, спрашивала мы побеждать собираемся или нет. Вроде бы кто-то ставки делает против меня, и она хочет поучаствовать.
— Да? Надо Цигельману срочно позвонить, пусть этого смельчака найдёт и, если у того деньги лишние, заберёт. Можешь сказать маме, что побеждать мы собираемся. Только надо поторопиться. Давай, ты переодевайся, а я разомну ноги. Вернусь через пять минут.
— Можешь… остаться, — немного смутилась она.
— Не шали, — я погрозил ей пальцем, улыбнулся и вышел из палаты.
Закрыл глаза прислушиваясь. В правой части коридора в крайней палате отдыхали два мастера. Ещё один расположился на этаж ниже. Из трёх аур одна знакомая, принадлежащая охраннику герцога де Борха. По лестнице поднимались Тася с мастером Корицким. А ещё совсем рядом чувствовался след силы, очень слабый и размытый. Кто-то не мог контролировать ци, и оно разливалось вокруг, просачиваясь, как вода в треснувшем кувшине. Первая мысль была о Сяочжэй, но я её отбросил, так как она свою силу могла контролировать, пока была в сознании, по крайней мере. Скорее всего, это был кто-то, страдающий от того же недуга.
Отпустив контроль, я прошёл по коридору до торгового автомата, продающего кофе. Пошарил в карманах в поисках мелочи. Справа протянулась рука, бросив в щель пару монет.
— Sírvete tú mismo una taza de café, — сказал невысокий испанец лет тридцати восьми. То есть, он был старше тридцати пяти, но ещё не перешагнул отметку в сорок лет. Чёрные волосы, двухнедельная щетина и взгляд, словно он две или три ночи подряд не спал. Одет он был странно: синяя рубашка, поверх расстёгнутая серая спортивная кофта и лёгкая бежевая ветровка. А ещё длинный светло-серый, почти серебряный шарф, трижды обёрнутый вокруг шеи. Самое интересное, что это был мастер, причём очень сильный.
— Мне тазика кофе не надо, я столько не выпью, — сказал я на русском, выбирая самый сладкий из предложенных напитков. Дополнительно нажал кнопку, добавляющую карамельный сироп. — Грасиас.
— Рor favor, — отмахнулся испанец, бросая в автомат ещё несколько монет. Выбрал тот же самый кофе, только сиропа добавил двойную порцию.
Дожидаясь, пока Тася и Максим Васильевич поднимутся, я остался у автомата, мелкими глотками потягивая горячий и сладкий напиток. Редко бывает, когда автоматы продают действительно вкусный кофе, а ещё реже, когда наливают его правильно горячим, а не едва тёплым и противным на вкус. Испанец пристроился рядом, зевнул, пригубил из своего стакана. Странно, что я его не почувствовал, пока он не подошёл вплотную. Он что-то ещё спросил на испанском, показывая дальше по коридору.
— Ага, охрана, — хмыкнул я. — Набежали со всех сторон, когда уже не надо.
Пару минут мы молча пили кофе. В голове окончательно прояснилось. На лестнице появились, наконец, Тася и мастер Корицкий. Я бросил пустой стакан в мусорное ведро, кивнул испанцу и направился к ним.
— Кузьма Фёдорович, — Максим Васильевич, кивнул мне. — Таисия Павловна сказала, что у вас с Алёной всё в порядке.
— Всё отлично, мы полны сил и энергии. Сегодня финал турнира и Алёна рассчитывает его выиграть.
— Уверены? — спросил он, посмотрев с сомнением.
— Абсолютно. Максим Васильевич, вы хвастались, что свободно говорите на испанском.
— Испанский, португальский, немного на итальянском, — он кивнул.
— Побудьте немного моим переводчиком, — я бросил взгляд на палату, в которую вошёл испанец, угостивший меня кофе. — Буквально пару минут.
Подойдя к нужной палате, я постучал. Испанец открыл, посмотрел на нас устало и вопросительно. За ним можно было разглядеть больничную кровать и целую гирлянду капельниц. Но вот кто там лежит, я увидеть не успел.
— Мне показалось, что в палате находится кто-то, у кого не получается контролировать внутреннюю силу, — сказал я. Мастер Корицкий перевёл и на мне скрестились уже два вопросительных взгляда. — В Москве эту болезнь успешно лечат. Даже если ситуация запущена, есть неплохие шансы. Приезжайте, как только слёт студентов в Испании закончится. Максим Васильевич, у вас визитка МИБИ есть?
— Есть, — он протянул испанцу визитку, что-то объясняя.
— Тогда вы договаривайтесь, а я побежал. Нам бы на турнир не опоздать…
Из госпиталя мы сбегали в спешке. Как сказала Тася, лечение обошлось нам в две с половиной тысячи рублей. Немалые деньги, чтобы переночевать и сделать пару анализов. Алёна сказала, что лучше бы она провела ночь в автобусе или комнате отеля. Мы её отчитали, популярно объяснив, какие последствия бывают от употребления неизвестной химии, особенно если ею травят одарённых. Тася, как знакомый с боевыми веществами, используемыми полицией, рассказала, что циррозы, токсическое поражение печени и отказ почек — самые распространённые последствия. Иногда организм мастера реагирует нормально, подавляя химию, а иногда впадает в истерику и всё заканчивается летальным исходом буквально за пару часов. В общем, нагнала панику, что Алёна засомневалась, а здорова ли. Вроде и бок у неё покалывает и усталость странная.
Финал студенческого турнира должен был пройти в Барселоне, но его перенесли в Мадрид, о чём предупредили участников ещё в первый день. Ответственные лица ссылались на неготовность спортивных площадок и какие-то организационные вопросы. А вообще, из сорока запланированных открытых мероприятий конференции, в Барселоне прошла лишь половина. Я смотрел по телевизору праздничный карнавал, получилось неплохо, но новости в интернете пестрили не самыми приятными заголовками в адрес главы Каталонии. Что касается новостей, то, пока мы ехали к Научному Центру Развития Одарённых, я искал упоминания о ночном происшествии. Несмотря на масштаб произошедшего, крупный пожар со взрывом, новостей было мало. Писали о взрыве газового оборудования, отчего загорелось большое поместье. Сколько я не пытался найти, кому оно принадлежит, не нашёл даже упоминания владельца.
— Кузя, — Таисия отвлекла меня от чтения новостей. Потянула свой телефон.
— Алло? — я приложил трубку к уху.
— Кузьма Фёдорович, до тебя дозвониться сложнее, чем в Кремль.
— Пётр Сергеевич, здравствуйте, рад Вас слышать.
— Таисия Павловна говорит, что у тебя телефон постоянно в режиме «не беспокоить» находится, — посетовал глава рода Наумовых. — Понимаем, что ты знаменит, и внимание к тебе повышенное, но внёс бы нас с Геннадием в доверенные контакты.
— Исправлю, — виновато сказал я.
— Что у вас произошло вчера? Никто не пострадал? Как Алёна?
— Помните черепов, с которыми я повздорил в Санкт-Петербурге? У них какая-то организация мировая, что-то вроде тайного общества или культа. Они обеспокоены тем, что я изучаю укрепление тела и пытаюсь учить ещё кого-то. Как я понял, черепа поставили ярлык собственности на эти знания. Похитили Алёну прямо из-под носа. Но ничего, я с ними разобрался. Если не считать синяки, то с нашей стороны никто не пострадал.
— Помощь нужна? Могу отправить к Вам несколько людей Конева.
