— Можешь убрать его со стола? Поставь его в угол возле арки.

Брайан сделал, как я сказала.

— У меня дома есть персики и нектарины. Может, мне сходить за ними? Мы могли бы сделать старомодный десерт. У меня даже есть к нему взбитые сливки и фунтовый кекс.

Звучало это здорово… плюс, это дало бы мне время собраться после произошедшего сегодня днем.

— Было бы чудесно. Спасибо, Брайан, и… спасибо за все. Скоро увидимся.

— Уверена, что будешь в порядке— он замешкался в дверях.

Тронутая этим вопросом, я махнула рукой. — Иди. Со мной все будет хорошо. Когда ты вернешься, Пеггин уже будет здесь.

Когда за ним закрылась дверь, я задрожала. Теперь, когда я была в доме одна, мрачное чувство нахлынуло на меня, и я начала нервно ходить по кухне. Я хотела увидеть бабушку. Мне нужно было какое-нибудь подтверждение, но я не чувствовала её поблизости. Вместо этого я чувствовала, будто нечто притаилось в тени. В этот момент в комнату вбежал Агент Эйч. Он осмотрел кухню, взвыл и помчался обратно в гостиную. Большего не требовалось. Я оглянулась и последовала за ним.

Как только я оказалась в гостиной, настроение улучшилось и дышать стало легче. Я решила, что звук чьего-нибудь голоса был бы как раз кстати, поэтому я села перед телевизором и включила кулинарную телепередачу. Стоило мне сесть на диван, накинув на колени плед, кошки сбежались ко мне. Агент Эйч запрыгнул на спинку дивана — он всегда сидел там в Сиэтле. Дафни запрыгнула ко мне на колени, а Гэбби устроилась у моих ног.

Уютный свет ламп от Тиффани наполнил комнату, а суета Андреа Серес — новой звезды кулинарии — отвлекла меня от мыслей о сундуке на кухне. Андреа готовила курицу в мандариновом соусе, и я сосредоточилась на каждом её движении, удерживая разум от размышлений о матери и ее смерти. По крайней мере, я пыталась. Это едва работало, я снова и снова возвращалась к куртке, крови и тому, что я увидела.

Наконец, прозвенел звонок. Я подпрыгнула, напугав кошек, и пока они выбегали из комнаты, я накинула плед на диван и открыла дверь. Пришла Пеггин, держа в руках контейнер. У меня заурчало в животе, когда я почувствовала исходивший от него запах жареной курицы.

— Слава богу, ты здесь, — я затащила ее в дом и закрыла дверь на замок.

Она отдала мне контейнер, в котором была не одна, а две курицы, и сняла пальто, повесив его на вешалку.

— Что-то случилось? Ты такая бледная. Днем что-то произошло?

— Пожалуйста, пойдем со мной на кухню. Кстати, Брайан придет на ужин. Я бы его не приглашала, но… после сегодняшнего… — поставив контейнер на стол, я вытащила курицу. — Картошка будет готова минут через пятнадцать. Надеюсь, ты не возражаешь, что салата не будет. Я совсем про него забыла. Хотя Брайан принесет персики и фунтовый кекс на десерт.

— Я же не кролик, обойдусь без салата. А персики и фунтовый кекс звучат здорово, — Пеггин села на стул, на её лице отразилось беспокойство. — Расскажи, что произошло. Похоже, ты чем-то взволнована.

Я слабо вздохнула и села на против нее.

— Видишь тот сундук? Он принадлежал моей матери. Я нашла его на чердаке.

— О, здорово! Что в нем?

— Её вещи, Пеггин. Я нашла куртку в сундуке, она вся в крови. Когда я её достала, моя мать… её призрак появился здесь. Я почти уверена, что её убили.

Разговор об этом с Брайаном был не таким, как разговор об этом с Пеггин. Во время разговора с Пеггин всё казалось более реальным.

Она пискнула, подошла к сундуку и опустилась рядом с ним на колени.

— Ты уверена, что он принадлежал ей? Тебе было три, когда ты видела её в последний раз.

— Уверена. Я помню, какой она была. И в день перед исчезновением на ней была именно эта куртка. Я думаю, её убили. И мой дед знал об этом, потому что ключ от сундука я нашла в его ящике. И мне вот что интересно, знала ли об этом моя бабушка? Что, если она скрывала это от меня все эти годы, как Дювал?

Пеггин положила очки на стол и потерла переносицу, выглядя усталой.

— Должна сказать, это очень плохо для твоего деда. Не ты ли мне говорила, что, по словам Элии, он был вне себя из-за её беременности?

— Так и есть. Хотела бы я знать причину. Это дало бы ответы хоть на какие-то вопросы. И к тому же, существует некая тайна, которую он никому никогда не рассказывал. Ох, Пеггин, что же мне делать? Брайан считает, что я должна пойти в полицию. Я думала об этом, но… — ворона громко каркнула, сидя на кусте у кухонного окна.

— Пока не стоит, — покачала головой Пеггин.

— Да, я не уверена насчет того, что можно рассказать копам. По крайней мере, пока что. Что ты знаешь о Софии Кастильо?

Пеггин вздохнула.

— Она славная. Сильная, уравновешенная. Её семья довольно популярна. Она не жаждет власти, но и слабохарактерностью не отличается. Она была на втором курсе, когда мы заканчивали школу, поэтому она где-то года на два старше нас. Я о ней знаю только потому, что мы встретились в магазине около года назад и она вспомнила, что у нас с ней была одна учительница фортепиано. У нее занятие начиналось сразу после моего, так что она всегда ждала, когда мы с мисс Хелен закончим. У неё есть муж и дочь. Мария, её дочка, дружит с Кимберли, дочерью моего начальника.

— Как думаешь, мне стоит с ней поговорить? Мне по-прежнему не хочется. Не хочу ничего делать, пока не узнаю побольше о том, с чем имею дело.

— Я думаю, ты должна доверять инстинктам, — Пеггин подняла голову, когда в дверь постучали. Я открыла, впуская Брайана внутрь.

— Приветик, — Пеггин скромно ему улыбнулась, но могу сказать, что она сдерживала свою энергию. Не знаю, для меня она сделала это, или из-за того, что я рассказала я. В любом случае, я была благодарна, потому что Пеггин умела завести.

Брайан салютовал ей двумя пальцами.

— Привет, как твой начальник? Мы с ним давненько не играли в ракетбол.

— Он занят, помогая в театре. Его дочь принимает участие в… как его, черт возьми? — замолчав, она прищурилась и надела очки. — Мне в них лучше думается, — сказала она, заметив мой взгляд. — О, точно! Они ставят «Алису в Стране Чудес».

Мы сели ужинать. Картошка была готова, а Брайан не только успел нарезать персики и нектарины, но и смазал фунтовый кекс сливками. Я поставила на стол фарфоровый сервиз Лилы (теперь уже мой фарфоровый сервиз), и мои пальцы мягко скользили по тарелкам. Они принадлежали Мэй — моей прабабке. Они были украшены золотой каймой с красивым орнаментом. Бледно зеленые листья и розовые розы окружали обод. Я не была уверена, как называется такой дизайн, но он был прекрасен, и я помнила, как мы ели из этих тарелок каждый вечер, когда я была ребенком. Я добавила бокалы для воды и десертные блюдца.

Мы ели молча. Ни один из нас не был в настроении разговаривать, но, когда мы, наконец, наелись, я отложила вилку.

— Я решила, что все-таки поговорю с Софией. Думаю, так будет лучше. Я не детектив, как, впрочем, и вы. Я хочу немного покопаться в деле матери, но, если я скажу ей, может, мы сможем узнать больше, чем выяснили бы сами. И, может быть, мне удастся уговорить ее скрыть информацию от газет. Если Дювал не единственный, кто имеет отношение к убийству моей матери, и они еще живы, я не хочу, чтобы они знали о нашей находке. Пока что.

Пеггин доела четвертый кусок курицы.

— Вероятно, ты права. Это лучший выход. Но, Кэррис, что ты будешь делать, если они выяснят, что твой дед убил её? Он мёртв, его тело на дне Озера. Единственное, что ты можешь сделать, убедиться, что он отправился за Завесу.

— Знаю. Но как я сказала, я уверена, что, если он её не трогал, значит, ему помогли. И этот человек, или люди, все еще могут быть живы. Если это так, я хочу, чтобы они ответили за это. Я знаю только, что должна узнать правду об этом как можно скорее.

Когда мы закончили с ужином, Брайан разложил по блюдцам кекс, фруктовый со взбитыми сливками, и насыпал сверху немного корицы. Он протянул нам тарелки, и мы съели всё до последней крошки.

— Фрукты необыкновенно хороши для октября.