— Вот, держи, — Брайан поставил передо мной горячую чашку с пеной в виде кошачьей мордочки с усами и всем прочим.

Я засмеялась.

— Серьезно? Ты умеешь делать кофе-арты? У меня ничего не получается, но это так здорово!

— Ты сама съешь печенье или мне придется тебя кормить? — он наклонил голову на бок, уперев руки в боки.

Внезапно мне захотелось вновь ощутить прикосновение этих рук, только в этот раз к своему лицу. Покраснев, я быстро отвернулась, чтобы он не заметил ход моих мыслей. Мне не нужны отвлечения, и мне уж точно сейчас не нужна еще одна сложная ситуация в жизни. Вместо этого я откусила печенье. Брайан оказался прав — сахар заставил меня почувствовать себя немного лучше.

— Знаешь, когда я была маленькой, я все мечтала, что мама вернется домой с какой-нибудь историей о том, как её похитили инопланетяне или иностранные шпионы или типа того… что угодно, что доказывало бы, что она не бросала меня. Я даже думала, что она сбежала к отцу, и чтобы защитить меня, им приходилось скрываться. Теперь это все кажется таким ужасно грустным, — я решалась задать вопрос. — Можешь не отвечать, если не хочешь, но… как… почему твоего отца убили? И как так получилось, что ты был там?

Лицо Брайана помрачнело, но он тихо вздохнул.

— Не люблю об этом говорить, но… ради тебя, расскажу. У моего отца были враги — соперники, не ценившие его. Однажды ночью мы были дома одни. Моя мама ушла на встречу с подругами, вроде. Мы жили в лесу, вдали от центра города. К двери подошли трое мужчин. Они вломились в дом, пришли за ним. Мы сидели в его спальне, отец читал мне. Он успел спрятать меня в шкаф, пока они не заметили меня. Он велел мне сидеть тихо, не дышать, не двигаться. Меня воспитывали во всем его слушаться, и я остался там. Но я лег и смотрел в щель между дном и дверью.

Сама того не осознавая, я спросила:

— Что он тебе читал?

— «Вокруг света за восемьдесят дней» Жюля Верна.

Я не понимала, почему, но его ответ удивил меня. Но я просто кивнула, и он продолжил до жути спокойным голосом.

— Я видел, как они приперли его к стенке. У него не было… ну, он не был вооружен и не мог дотянуться до пистолета. Я не знал, чего они хотели, но он не мог их вразумить, и они боролись. Он всеми силами отбивался от них, но они его одолели. В конце концов его обезглавили. Но я исполнил его последний приказ. Не издал ни звука. После этого они ушли. Думаю, они решили, что мама взяла меня с собой. Я так и сидел в шкафу, пока она не вернулась домой. Я видел, как она нашла его… Она вошла в комнату такая радостная и счастливая, а потом… она увидела тело. Голову они забрали с собой.

Брайан наклонился вперед, положив руки на стол. Он опустил голову, выражение его лица было трудно разобрать.

— Я человек замкнутый. Редко говорю о своем прошлом. Может, теперь ты поймешь, почему я был так… резок. Мне по-прежнему очень жаль. Я был груб, но у меня есть на то причины.

Я взглянула на него, ища признаки присутствия духа его отца. Обычно, когда люди становились свидетелями насильственных смертей, энергия остается в их ауре, пока они ее не очистят. Но опять же, я видела лишь слабое сияние, исходящее от него. Этот человек был закрытой книгой. Но его история поразила меня. Не важно, каким он казался снаружи, под поверхностью таился океан бурлящих эмоции. Он был тикающей бомбой, нужны только правильные обстоятельства и правильные люди.

— Они поймали тех, кто сделал это? Если ты ух видел…

— Да, поймали. Они… позаботились об этом. Наш клан разбирается с делами по-другому. Мой народ всегда доводит дела до конца, и мы никогда не прощаем кровную обиду. Мы заботимся о порядке.

Клан? Народ? Да кто он такой? Откуда взялся Брайан? И что за враги пришли обезглавить человека? Мысль, что он может быть связан с мафией, промелькнула у меня в голове, но только и всего. Вопросов становилось все больше, но у меня было чувство, что нужно вести себя осторожно. Не говоря уже о том, что я вовсе не хотела вызывать воспоминания об обезглавленном родителе. Брайан был добр ко мне, и у меня не было желания делать историю еще хуже, выпытывая детали.

— У тебя ирландские корни? Судя по имени, очень может быть.

Он покачал головой.

— Гаэльские. Из рода О'Тигернэ Бергского. Тирни означает «лорд» или «господин», мои предки жили возле холма Тара.

Я наклонила голову.

— А я ирландка. Древние медиумы были ирландцами. Мы считаемся дочерями Морриган. Это…

— Я знаю, кто она, — его взгляд был холодным и собранным. — Поверь, я знаю о Морриган, мне кажется, даже больше, чем ты, — тон его был отнюдь не высокомерным… простая констатация факта, который очевидно был правдой.

— Я знаю немного… Лила научила меня кое-чему перед моим уходом. Я должна была сама учиться, но решила возвести стену между собой и Уиспер Холлоу. Я пыталась использовать свои возможности как-то по-другому, чтобы не свихнуться, но держалась так далеко от своего наследия, насколько было возможно. Мне нужно прочитать бабушкин Дневник Теней. Я знаю, что в нем описана наша история. Черт, я даже не могу рассказать тебе о предках нашей семьи, хотя она должно быть все уши тебе прожужжала. Так ведь? — я бросила на него взгляд, мне было интересно, как много Лила рассказала Брайану.

Он потряс головой. покачал головой.

— Я знаю, что она была медиумом. Я видел, как она ходила по вечерам на кладбище со скорбящей певицей. Твой дед был не особо этому рад — я пару раз слышал, как они ругались, когда работал в саду. Они были снаружи, или просто окно было открыто, я точно не знаю, — помолчав, он добавил:

— Ты же из-за него уехала, да?

Я поймала его взгляд, пытаясь понять, о чем можно рассказать. Мгновение спустя я кивнула.

— Да… он никогда меня не бил, ничего такого, но он был очень жестоким стариком. Он совсем не уважал бабушку и не любил меня, это все, что я знаю. Не представляю, почему бабушка вышла за него или не ушла от него. Если честно, я никогда и не спрашивала, — вообще-то, я даже не подумала о том, чтобы спросить. Бабушка любила меня и была ко мне добра, но я всегда знала, что она защищала бы деда, хотя я не знала почему, ведь он был с ней так резок.

Съев еще одну печеньку, я почувствовала, что лицо становится нормального цвета. Я допила кофе, потом, отодвинув стул, встала.

— Наверное… теперь мне стоит выяснить, что с этим делать. Моя мать исчезла тридцать лет назад — это долгий срок.

— Убийство нельзя оставлять безнаказанным. Или незаявленным, — Брайан убрал чашки со стола и положил печенье обратно в шкаф. — Серьезно, Кэррис. Понимаю, решать тебе, и я уважаю это, но, на твоем месте, я бы позвонил копам.

Я задумалась на минутку.

— Кто теперь начальник полиции?

Если это кто-то из дружков Дювала, то я бы не хотела ему сообщать.

Брайан закончил мыть чашки и поставил их на сушилку.

— София Кастильо. Я видел ее в городе, — казалось, он понял мои мысли, — Сомневаюсь, что они с твоим дедом дружили.

Имя звучало знакомо. Я взглянула на часы. Пеггин придет через полчаса.

— Мне нужно запечь картошку и сделать салат. Слушай… не хочешь остаться на ужин? Придет моя подруга Пеггин…

— Я с ней встречался. Мы не особо знакомы, но она кажется милой. И ужин звучит просто замечательно, спасибо. Давай я помогу. С чем угодно, — Брайан одарил меня долгим взглядом, и у меня возникло ощущение, что я прохожу какой-то тест, хотя хоть убейте, не понимала какой.

Внутри меня что-то вспыхнуло. Я нахмурилась.

— Она моя лучшая подруга… мы дружили в старшей школе, и она единственная, с кем я общалась, пока жила в Сиэтле. Так, вы, значит, встречались?

Даже задав вопрос, я покраснела. Будь проклята эта вспышка ревности, которая возникла от его слов.

Он искоса на меня посмотрел, дразняще улыбаясь уголками губ.

— Да, когда был у врача. Она милая.

У меня не было на это никаких оснований, но я хотела спросить, счел ли он ей красивой. Успокойся, женщина. Хватит вести себя как девятиклассница. Пеггин — твоя подруга, а не соперница. Разозлившись на себя, я собрала мамины вещи (все, кроме куртки) и аккуратно положила их в сундук.