- Ты будешь моим штандартендраконом, - объявляет Лизелотта. Ее голос в этот момент напоминает урчание сытой кошки, ожидающей в качестве десерта порцию хозяйских ласк.

- Э…? – мои брови удивленно ползут вверх.

– «Штандартен» - это часть от названия полковника в войсках, в которых служил мой прадед. А на стареньких «Драконах» и сегодня еще летают космонавты Евроса!

Я вздыхаю и покорно киваю. Хоть горшком назови, только в печь не ставь…

Слава Богу, у меня в роду не было эсэсовских генералов. Мой предок Алексей Стрельников ушел на войну простым солдатом и дослужился до погон старшины, прошагав всю Европу – от заснеженной Москвы сорок первого и до развалин Берлина сорок пятого, - попутно чихвостя в хвост и гриву всяческих фюреров: гитлеров, гиммлеров и прочих фигеляйнов. Может быть, когда-нибудь я даже расскажу об этом Лизелотте. Правда, в наше время считается моветоном вспоминать о войнах, конфликтах и противостояниях, характерных для человеческой цивилизации в минувшие века. Хотя мы формально и жители разных стран, но уже давно стали глобальным человечеством – без четко выраженных национальных корней, исторической памяти народов, культурных особенностей наций. И незачем бередить ненужными воспоминаниями старые, уже почти зажившие раны человеческого общества, воскрешать исчезнувшие тени прошлого.

- …А еще ты будешь «душкой Анриэлем»!

Довольная собственным словотворчеством, моя попутчица заливается счастливым смехом.

- Уж лучше зови меня просто Анри… - я делаю робкую попытку мужского сопротивления женской словарной агрессии.

- Как хочешь, - с некоторой обидой произносит рыжеволосая Мюллер, и, стрельнув мне в лицо взглядом зеленых глазищ, спрашивает:

- Милый, а как ты будешь называть меня?

Я мысленно беру на заметку это далекое от обычной сексуальной толерантности обращение «милый», и тут же охотно выдаю на-гора добрый десяток модернизированных имен Лизелотты:

- Лизхен, Лизи, Лизавета…

- О! – ее глаза становятся похожими на две маленьких тарелочки, и она тотчас же интересуется:

- А во время интимной близости?

- У нас предполагается интим? – уши скромного пилота космических трасс охватывает стремительно набирающий силу пожар.

- Да и как можно скорее, - деловито кивает целеустремленная группенфюрерская праправнучка.

Я снова начинаю фантазировать на тему ее имени:

- Лизонька, Лизочка, Лизеныш…

Мои филологические изыскания производят ошеломляющее воздействие на попутчицу, и она тут же начинает допытываться, где по дороге расположен ближайший мотель.

Несмотря на энтузиазм пламенной Лизелотты, хладнокровный как лягушка с берегов Сены космический волк Анри Лерон еще в течение без малого трех часов стойко держит оборону, и только когда солнце медленно уползает за горизонт и начинают сгущаться сумерки, останавливает эмоб около гостиницы в небольшом городке.

Мы с Лизелоттой снимаем номер – один на двоих, разумеется, - не торопясь, ужинаем в уютном ресторанчике неподалеку от отеля и даже совершаем небольшой променад по готовящимся отойти ко сну улочкам маленького городишки. Когда сдерживать страстные желания становится совершенно уже невозможно, решительная Мюллер твердой рукой разворачивает мягкотелого и стыдливого Анри Лерона в сторону гостиницы.

В номере отеля Лизи отправляется в ванную комнату. А я удовлетворяю свое профессиональное любопытство и бегло осматриваю ее вещи.

Иногда в женских сумочках можно отыскать совершенно неожиданные предметы. Например, малюсенькую бомбу.

5

Утром я сообщаю Лизавете, что попутно с путешествием по Европе помогаю моему другу-адвокату разыскать его пропавшего клиента. У Лизы синие круги под глазами от длительных упражнений в кровати сегодняшней ночью, но она немедленно загорается желанием «лично поучаствовать в настоящем детективе».

… В стратопорту Валенсии нас ждет жестокое разочарование: доблестный Анита уже месяц как уволился из рядов полиции и выехал из города. Поиск через глобальную сеть ничего не дал – бывший полисмен пополнил статистику исчезнувших еще одной единичкой. Это и не удивительно, если предположить, что кто-то в этом деле старается вовремя заметать следы.

Итак, единственная тоненькая ниточка, которую торжественно вручил мне в парижском бистро коллега Эбер, оказалась грубо и безнадежно оборванной в самом начале.

Хотя… Включаем мозги.

Предположим, что не только Йохана Стеена доставляли в стратопорт, чтобы затем переправить неизвестно куда. Допустим, что и других исчезнувших привозили в Валенсию тем же способом – в специальных медицинских контейнерах на эмобах «скорой помощи». И вполне может быть, что не только привозили, но и увозили в обратном направлении… А любая «скорая помощь» создает на дороге хотя бы маленький, но беспорядок. Что непременно должны фиксировать следящие видеокамеры дорожной полиции.

Я снова влезаю в глобу и слегка хакерю местную полицейскую базу данных. И обнаруживаю, что медицинские эмобы действительно вносят легкую турбулентность в слаженный поток дорожного движения. Чаще всего маленький беспорядочек создается на дороге, связывающей Валенсию и Барселону.

В моем расследовании появляется хоть какая-то зацепка. Я не останавливаюсь на достигнутом, и озадачиваю вскрытый полицейский сайт новым вопросиком: а не попадали ли междугородние эмобы «скорой помощи» в автопроисшествия на дорожном участке от Валенсии до Барселоны? Универсальный коммуникатор немедля выдает ответ: да, аварии медицинских эмобов имели место быть. Так, всего два с половиной месяца назад недалеко от Таррагоны «скорая помощь» столкнулась с грузовиком компании «Наббуко». Пострадавшие – водитель «скорой» и три пациента в медицинских контейнерах – были переправлены в клинику имени матери Терезы в Барселоне.

Перед моим носом возникает новая ниточка, которая может привести к желаемой цели, и я решаюсь за нее осторожно потянуть.

6

Главный врач клиники имени матери Терезы Пауло Гооб высок, худощав и седовлас. Если бы я был режиссером видеодримов, то непременно предложил бы Гообу сыграть роль Дон-Кихота в экранизации бессмертного романа Сервантеса. Достаточно было бы всего лишь переодеть доктора в рыцарские доспехи и наклеить на лицо бородку и усы.

Гооб встречает нас в рабочем кабинете подчеркнуто радушно, распахивает створку стеклянного стеллажа, где за корешками раритетных бумажных книг обнаруживается встроенный большой буфет, предлагает на выбор французский коньяк, шотландский виски и американский джин. Лизелотта самым решительным образом отказывается – за пару дней нашего знакомства я уже успел заметить, что она не слишком жалует спиртные напитки. Я поддерживаю ее твердую позицию, поскольку не люблю начинать «загрузку» моего цветущего организма с самого утра, а в светлом будущем не планирую становиться членом общества «анонимных алкоголиков». Доктор разочарованно вздыхает и просит секретаря - андроида приготовить три чашки крепкого кофе.

… И, конечно же, доктор Гооб хорошо помнит всех пострадавших во время эмобильной аварии около Таррагоны!

- Еще бы я не запомнил эту троицу! – хохочет он, похлопывая себя ладонями по коленам. – Три случая шизофрении – и одновременно!

- Шизофрении? – я удивленно округляю глаза. – Вот уж не думал, что психических больных перевозят в реанимационных контейнерах!

- О, это еще одна загадка, - машет рукой доктор. – В сопроводительных документах эти трое значились, как сердечники с серьезными формами патологии. Но когда мы привели их в чувство во время медицинского обследования, выяснилось, что следов нарушения работы сердца нет ни у одного из них, но зато у всех троих большие проблемы с психикой!