Внешнее проникновение в зону отдыха можно было с высокой степенью вероятности исключить.
6
Я вернулся в гостиницу, поднялся в номер и снова принялся размышлять.
«Сталинцы» и часть поселенцев из «Дружбы» сегодня ездили на экскурсию. То есть на территории зоны отдыха их не было. Значит, никто из ездивших не может быть убийцей.
Кто остается в «сухом остатке»?
Старикашка Ипполитов прав – только писатели. И, конечно, персонал гостиницы. Писателей во главе с мэтром Строгицким заехало в «Дружбу» четыре десятка, не меньше. Плюс персонал… Ну, ориентировочно и по минимуму – с дворниками, прачками, кастеляншами и горничными – еще человек, наверное, с полста. Если не больше…
Я вздохнул. Н-да, искать - не переискать? Что же, мне опрашивать почти сотню людей?
И как? Мой статус – отдыхающий. На каком основании я буду их всех опрашивать?
Ладно, круг подозреваемых пока оставим. Попробуем зайти с другой стороны. Со стороны обстоятельств случившегося.
Смерть моего друга, скорее всего, не была случайной. Трудно предположить, что где-то в окрестностях зоны отдыха разгуливает маньяк с пистолетом, у которого всех-то радостей в жизни – пострелять в приехавших на семинар писателей-фантастов. Нет, убийству наверняка предшествовал какой-то конфликт между Сандро и… И кем?
Сандро был веселым и общительным человеком, спокойным, сдержанным и абсолютно не конфликтным. И все-таки что-то с кем-то у него не заладилось, раз его убили. Причем убили хладнокровно - уж очень точным был выстрел, прицельным, прямо в сердце. В горячке внезапного спора или ссоры так не убивают. А это значит, что убийца готовился к преступлению какое-то время. Очень тщательно готовился – потому что смог скрыться и, насколько мне было известно, не оставил никаких следов.
Вряд ли Сандро мог конфликтовать с кем-то из обслуги гостиницы. Бар-Бор, горничные, девушки на регистрации – с кем он еще мог общаться? И с кем и из-за чего сцепиться так, что некто решился на убийство? Персонал в гостинице вышколен, тише воды, ниже травы… Нет, маловероятно, что убийцей мог стать кто-то из служащих гостиницы. Не тот это контингент, чтобы расстреливать писателей из пистолетов.
А вот сами товарищи писатели… Ближний круг общения Сандро. Тут вполне мог назреть некий конфликт, который и завершился убийством моего друга. Конфликт, который мог зреть долгое время. Может быть, даже годами. И выплеснулся наружу здесь, в гостинице курортной зоны Песчаная.
Мне нужно ближе сойтись с участниками семинара Строгицкого. Вполне возможно, что именно среди пишущей братии и отыщется убийца моего друга.
7
Шерше ля фам – это, наверное, первая заповедь любого настоящего сыщика. Если хочешь что-то узнать о какой-то группе людей, проще всего сделать это с помощью дамы, ориентированной на максимальные социальные связи. Проще говоря, мне нужна девчушка-болтушка из писательской среды. «Язычок».
Такой «язычок» нашелся с легкостью. Когда мы с Сандро болтали по вечерам на «дружеской» веранде, иногда мимо нас проносилось в пространстве нечто огненно-рыжее, веснушчатое и зеленоглазое. Пару раз «нечто» тормозило у нашего столика, чтобы обменяться с Сандро какими-то писательскими новостями. «Комета», разумеется, была мне моим другом тут же представлена. Леночка Дремлюга, молодая и талантливая писательница то ли из Костромы, то ли из Коломны – уж не вспомню. Позавчера, уже после завершения нашей писательско-космической посиделки, мне не спалось, и я отправился прогуляться вокруг корпуса гостиницы. На обратном пути на первом этаже случайно столкнулся с Леночкой и силой «кометного» притяжения и личного обаяния был немедленно утащен на дискотеку.
На танцплощадке госпожа Дремлюга отнюдь не дремала и в нескольких танцах совершенно ухайдакала космовоенлета Луганцева под песни неизменно зажигательного Валерия Леонтьева. Потом мы поднялись в бар. Через полчаса сама собой возникла ситуация, когда даме вполне можно было предложить чашечку кофе в номере, но Леночка вдруг взглянула на часы и сообщила, что ей пора.
- Вам пожелать спокойной ночи? - с робкой надеждой на оптимистическое продолжение вечера осведомился космовоенлет Луганцев.
- Лучше пожелайте мне хорошей работы, - озорно блеснула глазами писательница Дремлюга и пояснила:
- С полуночи и до трех часов ночи я обычно пишу. Ежедневно и вне зависимости от обстоятельств». Она чмокнула ошарашенного ответом космовоенлета в щеку и с кометной скоростью упорхнула в необъятные просторы своей вселенной.
Вчера мы с Сандро закончили наш «вечер на веранде» далеко за полночь – спорили об инопланетном разуме, контактах, «летающих тарелках». Спор наш был жарким и интересным, и оторваться от него для продолжения начатого вчера легкого флирта было совершенно невозможно. Поэтому «полет» к рыжеволосой «комете» космовоенлета Луганцева был перенесен в светлое будущее на неопределенный срок.
Ясно, что сегодня уже не до «полетов»… Если только просто поговорить…
Я взглянул на часы. Половина девятого. Вечерней дискотеки, разумеется, не будет. Елена Дремлюга вполне может оказаться в своем номере.
Спустился вниз и у дежурной по гостинице узнал, в каком номере живет писательница. На третьем этаже быстро нашел нужную дверь и постучал.
Она открыла почти сразу. Глаза на мокром месте, плечи опущены.
- Ребята решили собраться в номере у Строгицкого. А я… - она всхлипнула. – Я не могу…
- Алёна, - шагнул через порог и осторожно обнял ее за плечи, - пойдемте куда-нибудь. Ну, хотя бы на веранде посидим, что ли…
На веранде никого не оказалось. Плетеные кресла, круглый столик, за которым еще вчера я болтал с моим другом о пришельцах. Мы сели рядом. Кресло, в котором обычно сидел Сандро, располагалось чуть в стороне и в глубокой тени.
Вечер был теплый и безветренный. На темнеющем небе одна за другой просыпались звезды.
Я начал говорить. Нес всякую околесицу – о работе, полетах, друзьях, нештатных ситуациях. Болтал, трепался, рассуждал – и постепенно втягивал в разговор ее. Алёна отвечала: сначала односложно, поддакивая, потом постепенно стала раскрываться, успокаиваться - и разговорилась.
Наверное, часа два мы просто болтали, наклонив головы друг к другу. Шептались, как влюбленные школьники. И только потом, уже подустав от собственных историй, я перешел к делу и осторожно повернул разговор к литературе и писательству в целом, Алёниным книгам, и в конечном итоге, - к семинару.
Она принялась отвечать – охотно и увлекшись.
Писательские семинары Строгицкого, которые уже почти десяток лет ежегодно устраиваются в «Дружбе», строятся всегда примерно по одной и той же схеме. Днем - коллективные занятия и обсуждение авторских текстов. Вечером - свободное время. Но не для всех: Строгицкий обычно каждый вечер звал к себе в номер трех-четырех коллег-писателей и устраивал персональный разбор совершенно конкретных произведений - тех, над которыми ребята в этот момент работали, и будущих, существующих еще только в замыслах. Спорил, подсказывал, делился идеями. К отъезду из «Дружбы» «в гостях» у мэтра успевали побывать все участники семинара. Некоторые даже по два раза.
Конечно, с семинаров уходить было не принято. Каждые полтора часа делались «перекуры» минут на десять-пятнадцать плюс большой часовой перерыв в полдень на обед.
- А сегодня? – поинтересовался я. – Сегодня тоже никто не уходил?
- Сандро ушел за полчаса до большого перерыва, - Алёна вздохнула и вертикальная морщинка обозначилась между ее бровями.
- Один ушел?
- Один, - Алена снова всхлипнула. – Господи, если бы я только могла представить, что вижу его в последний раз… Обеими руками бы вцепилась!
