Отношение привязанности
Мы не разговариваем с незнакомцами. Ребёнок может взять и отказаться общаться с какой-то тётей или дядей, которые очень жаждут общения, но не являются представителями сети привязанности – особенно это становится заметным где-то на третьем году жизни. У «двухлеток» этот инстинктивный механизм привязанности срабатывает таким образом, что они чуждаются: стараются избегать, противятся общению с людьми, к которым они не привязаны. В принципе, это хорошая страховка – система безопасности, которую продумала природа для того, чтобы ребёнок у нас от кого попало не учился, с кем попало не уходил. Потому что его мозг крайне восприимчив в этот период времени, и, если всё, что любая проходящая тётя ему скажет, будет попадать в его базу развития – это будет нецелесообразно. Поэтому, в первую очередь, ребёнок нацелен на тех, к кому он привязан: маму, папу, бабушку, дедушку – это необязательно один человек, это сеть привязанностей, и его общение будет, в первую очередь, с ними.
Уровень психического развития
Хочет ли ребёнок говорить, о чём, насколько он осознаёт своё «Я», насколько он хочет противопоставить своё «Я», и т. д.
Готовность голосового аппарата
У ребёнка должны сформироваться и мышцы, и связки, и нейрональное обеспечение – контроль, управление ими со стороны мозга.
Дети, которые начинают говорить рано, зачастую говорят не очень внятно: голосовой аппарат ещё не готов, а есть детки, которые начинают говорить довольно поздно, но уже сложными предложениями. У нас в одной из Монтессори-групп был мальчик Савелий, который молчал практически до 3 лет. Он ходил год на наши занятия и как-то не сильно с нами разговаривал, и все были весьма обеспокоены, потому что дело к 3 годам шло. Однажды бабушка пришла на занятия и рассказывает: «Не представляете – у меня вчера буквально сердечный приступ чуть не случился! Я стою на кухне, чищу картошку, Савелий стоит смотрит в окно – дома больше никого, и вдруг слышу: «Даа, вот прилетела птица. Наверное, я ей не понравился, вот она и улетела». Не то, что одно предложение – целый рассказ от ребёнка, который до этого вообще ничего не говорил! «Я озираюсь, спрашиваю: Сава, это ты сказал? – Ну да, видишь: вон ворона летела». Бабушка много его развитием занималась: он знал, кто такая ворона, показывал пальчиком её на картинке, отличал её от голубя, но при этом ничего не говорил, что не означало, что его речевое развитие не происходило. В какой-то момент – не знаю, как это происходит: что запускает, где у них кнопка – но речь стартует. Поэтому сильно не переживайте – есть такие дети.
Бытует мнение, что мальчики начинают говорить позже, чем девочки – среднестатистически где-то есть такая корреляция, но тоже не у всех. Важно наблюдать этот процесс и насыщать пространство ребёнка речью.
Именно речью, а не аудиосказками – это здорово, интересно, может Вам помочь за рулём в длительной поездке или где-то ещё. Но это не то же самое, что мама, которая рассказывает или читает книжку, потому что здесь есть ситуация общения, есть отношения привязанности – потому что вы эмоционально обмениваетесь. И есть сенсомоторное развитие – ребёнок заглядывает Вам в рот, в книжку, которую Вы читаете. Ребёнок при этом слушает, понимает откуда это – «человек некоторую интенцию прикладывает для того, чтобы что-то мне сказать» – вот и психическое развитие, а не просто какое-то звучание извне. Очень важно эмоциональное общение.
Вы, конечно, можете включать аудиокниги в каких-то там ситуациях: Вам надо помыться банально – и Вы сажаете ребёнка слушать какую-то сказку на какое-то время. Но всё-таки основное речевое общение должно быть между носителем языка – родителем и ребёнком. Потому что просмотр мультиков, прослушивание аудиокнижек – это всё остаются голоса в голове: ребёнок не задаст вопрос, не получит комментарий, Вы не увидите, что он испуган или хочет сказать: «Нет-нет, прочитай это ещё раз» – он хочет интегрировать эти переживания, впечатления. Вы его спросите: «А почему мишка сделал так?» – и таким образом происходит развитие.
Говорить с ребёнком нужно достаточно правильно – не коверкайте речь. С малышами да – Вы будете менять несколько интонационно разговор: даже на уровне инстинкта мы это делаем – «малышковский разговор». Особенно с детками первого года до 1.5 лет – есть это особое интонирование: «А где наш ноооосик, носик-курноооосик!» Мы не говорим: «Так, здесь у тебя нос, он курносый» – ребёнку этого мало, ему нужна подпитка вашего эмоционального обмена. Ему нужен этот «baby talk» – когда Вы на первом году повторяете его звуки: ребёнок «агу» и Вы за ним «агу» – таким образом Вы тоже его стимулируете, помогаете. Особое выделение интонационное помогает ребёнку формировать ритмику речи, ритмику предложения, потому что мы не говорим однотонно. Ребёнок ещё не знает частей речи, но он начинает чувствовать, что предложение – это не просто набор букв, слов, а это имеет некоторую внутреннюю структуру, и он перенимает её.
Когда ребёнок начинает говорить, то уже не надо говорит «бибика» – это машина. Ребёнок пытается подбирать свои слова, но Вы даёте образец – сейчас он слушает Вас как образец. Поэтому Вы говорите очень чётко – может быть немного медленнее, чем говорите со взрослыми. Вы говорите размеренно: делая паузы, выделяя каждое слово – тогда это воспринимается легче, проще. Иначе ребёнок просто не успевает ориентироваться, когда Вы говорите большими фразами. «О, ну смотри, ты тут опять всё напортачил – бери это, иди туда» – ребёнок потерялся. «О, что у тебя здесь?» – пауза. «Фломастер упал» – пауза. Ребёнок успевает за эти паузы что-то осмысливать. «Где у тебя фломастер? Вот. Молодец – ты его взял. Куда ты его положишь? Сюда? Да? Красивый фломастер – какого он цвета? Красный.» Вы разговариваете короткими, простыми, понятными фразами чистого хорошего разговорного языка с достаточно большими паузами.
Ещё хочу сказать о том, чтобы Вы не торопили события и не давали ребёнку множественных указаний – когда он теряется в потоке Вашей речи. «Так, сейчас ты быстренько раздеваешься, я пока супчик приготовлю, а ты давай за это время носки снимай, ручки помыл, тарелку накрыл…» – «двухлетка» потеряется. «Трёхлетка» может быть сколько-то уже успеет, а «двухлетка» ничего не будет делать: для него это как ступор – он не знает, как из этой массы того, что Вы сказали, выделить, с чего начать и чем закончить. У него как раз планирование – ещё плохо развитая функция. Поэтому команды даёте по одной: «Отнеси, пожалуйста, этот подносик» – получилось: донёс. «О, красота какая! Теперь посмотри сюда» – вот теперь он переключается. Один объект внимания в единицу времени – пока мозг утроен так.
Говорите обязательно с ребёнком обо всём, что с ним происходит, что Вы делаете – считайте его полноправным собеседником, даже если он практически не говорит, и экспрессивная речь отсутствует. Потому что он всё это всё равно воспринимает – Вы стимулируете зоны речи. У него идёт уже внутренняя речь намного раньше, чем Вы начинаете слышать его экспрессивную речь, и плюс она усложняется.
Кроме того, это нормализирует работу его нервной системы. Даже маленькие дети первого года жизни, с которыми мамы практикуют проговаривание: не просто взяла как куклу и начала одевать – обычно это вызывает протест, а говорят: «О, где наша правая ручка – вот правая ручка. Что мы сейчас возьмём? Кофточку. Рукавчик на ручку оденем. А где вторая ручка? Вот вторая ручка – второй рукавчик оденем». Кроме того, что с ребёнком мы говорим-говорим, и это «рыхлит почву» для развития речи, ему ещё и легче с этими действиями справляться, потому что это укладывается, создаёт некоторый порядок, некоторую предсказуемость того, что с ним происходит, из просто хаоса каких-то впечатления.
