- Мана Депрерадович, - глухо произнес Ингемар, - волею своею в граде стольном Киеве я освобождаю Гайю Антонин от всяких уз, которыми связал вас ранее. Она боле не твоя жена.
Рука Ингемара легла на плечо зеленоглазого. Я видела, напряженно вцепившись в запястья обхватившего меня Адриана, как крепко сжались князевы пальцы, не давая моему супругу освободиться из их плена.
- Мана Депрерадович, - глухо произнес Ингемар, - волею своею в граде стольном Киеве я освобождаю Гайю Антонин от всяких уз, которыми связал вас ранее. Она боле не твоя жена.
В ужасе и неверии я замерла, перестав дышать. И в то же время словно спало что-то тяжкое с меня, что-то, сковывающее грудь. От неожиданности я громко судорожно вздохнула. В зале настала полнейшая тишина. Адриан, до того размеренно дышавший (наверное, по обыкновению вдыхал мой запах), тоже замер. Мне вдруг стало легко, страшно и весело. От всех этих чувств я еще сильней сжала руки беленького котика…
Странно, но я смотрела только на лицо супруга… ах, уже не супруга. Не на Ингемара, по-прежнему держащего Ману за плечо, не на Кима, стоящего справа от нас с блондином, не на сидящего слева Дарио.
Только на него. На зеленоглазого. Я не хотела… Не так…
Сказать ничего не могла, да и после следующей реакции Маны не нашла слов. Он только на миг потерял лицо, но быстро собрался. И улыбнулся. Вряд ли кого-то могла обмануть эта улыбка. Больно кольнуло то, что кто-то кроме меня видел его слабость.
- Вот как. Не скажу, что удивлен, - Мана сбросил руку князя, поворачиваясь к нему, - твое слово часто ничего не значит.
- В мой кабинет, сейчас! – рявкнул Ингемар.
Тут уж не только я одна втянула голову в плечи. Это было так ново… и по-новому же страшно: Мана и Ингемар, кажется, действительно ругаются. У меня похолодело все внутри. Сердце Адриана перестало биться. Кимура застыл в такой позе, будто в любую секунду был готов броситься разнимать своих товарищей. Ох… Товарищей ли?.. Я вдруг с ясностью поняла, что у вампиров нет товарищей и друзей. Они просто сосуществуют в мире, пока им выгодно. Вот Эристав и Ким вроде бы неплохо относились друг к другу, но грузин почти не появляется с тех пор, как японец взял к себе Аню. А Траян и Гай, кажется, тоже были братьями, пока не возникло малейшее недопонимание… А Мана с виду хорошо служил Фэнелу и Тристана отцом величал. И Субирано без сомнений подставила Траяна, когда ей стало неинтересно хранить ему верность, или что там у них произошло…
- А если я не пойду? – ядовитый тон голоса Маны пугал. – Что тогда? Вые…ешь меня за непослушание?
- Ах ты курва… - задохнулся гневом Ингемар.
- Чего стоят твои обеты и слова после этого? – зеленоглазый ткнул пальцем в мою сторону. – Я не согласился уступить тебе женщину единственный раз в жизни. Спасибо, мой мастер, - Мана с издевкой поклонился, - за все.
- Не согласился уступить, чтобы третировать и питаться? – угрюмо спросил Ингемар, сцепляя руки за спиной и принимая непринужденную позу. И тут же, будто опомнившись, железным тоном добавил:
- Я сказал – в кабинет. Или тихо сказал?
Мана подошел к Ингемару близко. Я едва не забыла, что нужно дышать, настолько поражало происходящее.
- Сказал нормально. Но мне не о чем с тобой сейчас говорить.
- Тогда… приходи, когда будет о чем, - мне показалось, или Ингемару с трудом дались эти мудрые слова?
Мана вышел из зала так быстро, как только мог. Мог он медленно. Яд еще не вышел из его крови, да и бежать было бы не к лицу моему… ох, черт, не моему, не моему уже…
Адриан разжал руки, давая мне возможность встать. Ингемар глянул на меня так, что я замерла.
- Ты, - сказал он, - ни ногой отсюда. Поняла?
Я кивнула. Досада и злость, написанные на лице мертвого князя, смутили меня. Однако моей вины тут нет, напомнила я себе, меня не спросили ни о браке, ни о разводе, да, давайте сначала как с тюфяком обращаться со мной, а потом еще винить в этом.
Развернувшись, Ингемар покинул зал.
- Да уж… - вздохнул Джейми. – Ситуацийка – пи…дец. Пойду попробую Ману догнать.
И он ушел.
- Ким! – позвал откуда-то сверху Ингемар. – Дарио ко мне.
Я перепугалась. Он же не убьет его? Вроде не должен.
Кимура без слов приблизился и взял Дарио за плечо.
- Можно я не пойду? – пробормотал итальянец. – Нельзя? Ну ладно.
Когда Ким и Дарио скрылись в темном коридоре, куда перед тем ушел и Ингемар, Адриан сказал, что ему стоит тоже пойти к Мане.
- Конечно… - промямлила я, стараясь не смотреть ему в глаза.
- Ты ступай, - мягко сказала Дойна, - мы за ней присмотрим.
Страшно захотелось тоже свалить куда-нибудь.
Когда ушел последний из вампиров, более-менее благодушно ко мне настроенных, рядом скользнули на сиденья Элина и Дойна, поближе подобрались и Эдгар и Флорин, да и другие вампиры как-то подозрительно сомкнули вокруг меня кольцо.
- Дойночка, не находишь, что эта барышня такая умница, - начала Эля, - наконец-то нашла способ вернуть нашего мастера более достойным женщинам.
- Правда, чуть не угробила, - Ница обняла меня за плечи и положила руку мне на колено, - но у нее всегда все через жопу получается…
Я медленно посмотрела на вампиршу. Полнолуние, что ли, скоро? Местная нечисть как-то дружно охуела.
- Руку убери, - попросила я, глядя вампирше в глаза.
Странно, но я не ощущала более ни страха, ни чувства вины. Почему-то с разорванным союзом словно порвались и спали все мои шоры и оковы.
- Давайте ее съедим, - предложил Флорин. – Ну не убьет же нас всех мастер за это?
- Убьет, - в черных очах Эдгара плескались сложные эмоции, - за эту убьет.
- А если не мастер – то Форум, - заметила я. – За дампира… Итак, ковырялка, - я обратила лицо к Дойне, - руку убрала.
Мимолетная ярость на лице вампирши сменилась вдруг радостной улыбкой.
- Господь вседержитель, ну и дура же ты, - весело сказала она, вставая.
- Если бы ты была вампиром и отвечала за себя сама, я б тебе… - начал Эдгар, но Элина, также поднявшись с дивана, взяла его за локоть, уводя.
- Ох, Эдичка, оставь. Эта фря уже безнадежна.
Я понимала, что лучше мне молчать. Эти вампиры сейчас мне не навредят. А о том, что будет потом, я подумаю по всем заветам Скарлетт О`Хары.
- Если бы я была вампиром, ты и на пять метров ко мне не приблизился бы, - процедила сквозь зубы я, напомнив о том, что вампиры-дампиры по всем параметрам превосходят обычных.
Потрясающе холодная голова и ни капли сомнений – это изумительное чувство я забыла почти совсем. А было ли оно когда-то раньше? И почему союз с Маной так сильно сковывал меня, так губительно влиял?
Когда вампиры, наконец, убрались, я встала и прошлась по залу. Девочка-официант расставляла стаканы и стопки пирамидками, еще один официант, парень, обрабатывал пылесосом диваны. Интересно, что в головах этих ребят, если им все время приходится подвергаться внушениям? Хотя, возможно, им просто хорошо платят. Или они работают тут из любви к детям ночи, так сказать.
Я пошла искать кабинет Ингемара, напрягая слух, чтобы уловить голоса Кима, князя или Дарио. И я таки уловила.
- …и будешь дерьмо через трубочку сосать, понял?
- Да, - мне показалось, или Дарио как-то странно говорит? Плачет?!
- Ну и проваливай тогда, и стены кровью не пачкай.
Не церемонясь, я распахнула двери кабинета, который находился как бы между этажами, к нему вела небольшая лесенка.
Ингемар и Ким стояли над Дарио. Тот сидел на полу, плакал и руками трогал окровавленный рот. Я не сразу увидела, что у моего вампира нет зубов.
- Ингемар! – рявкнула я, разозлившись. – Я его мастер!
Изумленные взоры мужчин дорогого стоили.
- Ты не имел права наказывать его, да еще так.
Гай говорил, что лишение зубов – одно из унизительнейших наказаний для вампира. Все остальное, даже смерть по большому счету, не имеет такого значения. Еды не лишают, но остается, действительно, только сосать дерьмо через трубочку.
