- Вот спасибо, - я уставилась на мастера с осуждением, - приятно снова почувствовать себя мясом рядом с тобой.

- Зря ты так. Конечно, я не пел тебе серенад и не стоял на коленях – ну посуди сама, зачем это было делать, ты была никем, и так в моей власти – но я бы никогда тебя не обидел.

Я уже говорила, что мужская честность – страшная вещь?

- Да, все так. Не уверена, что сама бы так поступала, но тебя понимаю.

Ингемар дернул меня за ухо.

- Ай! – я уставилась на него с изумлением, прикрыв ухо ладонью. – Это за что еще?!

- Потому что ты, - сказал он.

Лицо Ингемара было смешным и лукавым. Я наклонилась к клумбе, сорвала с нее красный цветок, похожий на крупную настурцию, и сунула за ухо князя.

- Я б сплела тебе венок, но не умею, - сказала я. – Тебе идет. Так, говоришь, никогда бы меня не обидел?

- Никогда, - ответил он, поправляя цветок. – Я бы берег тебя, опекал, баловал…

- Ах, мастер, - я усмехнулась, - я не из тех, кто безоговорочно опеку принимает. Даже больше, у меня аллергия на подобное. Я люблю сама все решать.

- А Брюно?

- Брюно – другое дело, - твердо сказала я. – Он мой отец и его опека разумна, по крайней мере. И он бескорыстен, в отличие от вас, киевские мальчишки.

- Думаешь? То есть, когда дело касается дампира, мало кто может быть совсем уж бескорыстным. Я не хочу ничего плохого сказать о твоем отце, просто оценивай всех и вся как ты привыкла – трезво, здраво. Не ведясь на внешнее, зря в корень.

- Ты слишком высокого обо мне мнения, - холодно заметила я.

Меня разозлило то, что Ингемар смеет сомневаться в моем отце.

- Может, ты Марселя за Еву не любишь? – мстительно спросила я.

- Я не ревнив к ней, как и она ко мне, - с легкой улыбкой ответил Ингемар.

- Кстати, где она? Я бы ее повидала с удовольствием.

- Вся в делах, в деревне…

Я нахмурилась, ничего не понимая.

- Эээ… Травы собирает, что ли?

- Ну да. Я не вникаю.

- И ты, значит, пока ее нет, решил тут вечеринку закатить?

- Ну, я пока еще мастер этого города, так что могу вечеринки закатывать и при Еве, и при ком угодно, - прохладно отозвался Ингемар.

- И при медиках?

Он резко встал, я даже перепугалась.

- Идем в дом, - князь протянул мне руку и помог подняться, - я забыл, что ты со мной…

И он повел меня обратно в дом.

В коридоре, где не было никого, я спросила тихо:

- Ты что ж, думаешь, они сюда сунутся?

Вместо ответа Ингемар так на меня посмотрел… Я растерялась. В волчьих глазах стыло что-то совсем непонятное для меня.

- Что?..

Он протянул руку, своей лапищей сграбастал мой затылок и порывисто прижал меня к себе, обхватив обеими руками. Напуганная этим порывом, я осторожно обняла князя.

- Ну Ингемар… - пробормотала я. – Все хорошо. Ну, медики… Выстоим.

Он хмыкнул прямо мне в макушку.

- Идем, я покажу что-то, - и он, выпустив меня из весьма приятных надежных объятий, поманил за собой.

В гостиной Ингемар остановился, чтобы поболтать с кем-то из прибывших. Я поискала глазами Ману – куда там… В душе снова заболело, но я быстро отогнала боль, выпив немного мартини. С Мари-Аньес веселее, вестимо.

- Идем, - Ингемар выхватил меня из задумчивости, взяв под локоть и поведя за собой.

Мы прошли в охраняемый двумя парнями покой на нулевом этаже. На двери покоя также был кодовый замок, Ингемар набрал комбинацию цифр, я тактично отвернулась.

- Можешь смотреть, - заметил на это он.

Надо же, какое доверие.

За дверью оказалось обширное подвальное помещение, переделанное под кабинет-салон.

- Тут у меня собрания проводятся, - он не уточнил, какие именно, махнув рукой в сторону проектора перед белой стеной.

Тут были помимо проектора карты Киева и Украины на стене, испещренные флажками разных цветов, на стенде рядом висели фото людей, большинство из которых были мне не знакомы. Я узнала только Фэнела и Траяна. Очевидно, тут у Ингемара был штаб. Остальное убранство помещения составляли диваны, кресла, бар – куда без него, какие-то закрытые книжные шкафы вдоль стен. Меня смутили некоторые детали, как-то: скобы с цепями на стенах, коллекция оружия (вообще все стены были либо заняты шкафами, либо цепями, либо оружием), две малоприметные дверки.

- А что там? – спросила я, указывая на двери.

- Котельная и сейф. Нам в сейф, - сказал Ингемар.

Он снова набирал комбинацию цифр на замке мощной двери, я смотрела, не стесняясь – такое количество цифр я не в состоянии запомнить.

В сейфе Ингемар включил единственную тусклую лампочку под потолком. Комнатка напоминала банковское хранилище с ячейками. Одну из них Ингемар открыл ключом, вынутым из кармана джинсов.

- Смотри, - он достал из ячейки плоскую коробочку, явно ювелирный футляр, я испугалась, что он мне сейчас дарить что-то еще начнет.

В футляре оказался медальон на длинной цепочке.

- Это… медальон, - сказала я.

Ингемар ответил:

- Его я нашел, когда останки Хьюго осматривал.

О боже, лучше бы это был бриллиантовый гарнитур мне в подарок и я бы долго отказывалась, но не смогла отказаться… Потому что как тогда, когда Хьюго покончил с собой с помощью Кимуры, так и сейчас лицо у князя убитое.

Я осторожно взяла в руки вещицу. Золоченая потертая цепочка была такой длинной, что подвеска наверняка был ниже солнечного сплетения. Вполовину моей ладони был сам медальон.

- Это герб? – спросила я. Невооруженным взглядом это было видно, впрочем. Эмалированное черное поле герба, окруженное белой каймой, рассекалось справа налево наискось красной полоской, ниже нее был голубой кружочек с тремя золотыми лилиями и несколько меньших кружков красного цвета, расположенные бессистемно – на мой взгляд. В верхней половине были рога, красные рога, если я, конечно, не ошибаюсь.

Медальон был очень старым, но выполненным безупречно.

- Тебе он не кажется знакомым? – спросил Ингемар.

Я изумилась.

- Хах, мастер, - я уставилась на него, сведя брови домиком, - ты что ж, никому не показывал его?

Лицо у Ингемара было таким, что мне расхотелось его попрекать чем бы то ни было.

- Ладно… так, посмотрим, - я судорожно выпрямила ладонь, глядя на герб, - ну, черное поле оно как бы… траурное. Если с красным фоном пополам, означал кровь, пролитую родом и скорбь из-за этого, - я выуживала из головы обрывочные сведения, но совсем не была уверена, что это не остатки памяти о прочтенных фэнтези-книжках. – Еще у Толкиена черный, равно как и голубой, был цветом небесным, и использовался только на эльфийских гербах…

Осознав, какую чушь несу, я взглянула быстро и виновато на Ингемара. Он слушал меня внимательно и даже в какой-то мере облегченно. Наверное, ему очень хотелось кому-то показать это украшение.

- Так… Цвет неба… - в связи с черным мне только бездна вспоминалась, но она суть небо сама и вообще мне по поводу и без вспоминается, так что Ингемару я об этом не скажу. – А вот перевязь левая – есть у Набокова такой роман… короче, левая перевязь на гербе означает бастарда.

- Так. – подбодрил меня Ингемар. Он сам уже с интересом смотрел то на меня, то на украшение.

- Эээ… Ну вот этот голубой кружок с лилиями – это флёр-де-лис, французская королевская лилия, которая на самом деле не лилия. А ирис. Правда, как их тут истолковать – не знаю. Впрочем, если эти красные кружки, допустим, капли крови, то это – капля французской королевской голубой крови. А это… рога, что ли? Ну, не знаю. Они всегда символом дьявола были. Ну или одного из тех рогатых богов, которыми языческие религии кишат. Тогда рога – символ плодородия и… хм… фаллический символ. Вот, пожалуй, все, что я могу сказать по поводу… Позволь сфотографировать – тогда через Инет поищем похожие изображения?

Ингемар разрешил. Я сфоткала медальон на телефон, но Интернет тут не ловил. Ингемар посоветовал мне подключиться через вай-фай. Но поиски ничего не дали. Символ был уникальным, ничего и близко не походило на него.