- Ах да, - поморщился Лионель, - расскажите о нём поподробнее.

   - Всё очень просто, - пояснил четвёртый принц Тьмы, - в нашей постановке должен участвовать один персонаж.

   - Кто же?

   - Некий Фавнов-Шляхтевич.

   Изучение личности.

   - И какая роль отведена этому господину? Положительная или отрицательная? - неприкрытый сарказм в голосе Лионеля свидетельствовал, что первому принцу Тьмы, по большому счёту, всё равно кто такой Фавнов-Шляхтевич, и почему его задействуют в постановке. По-видимому, Лионель ле Гранд уже давно не удивлялся эксцентричному поведению партнёрши, а к её выходкам и капризам относился с философским стоицизмом.

   - А как вы считаете? - в серых глазах фон Инфернберга заиграли весёлые огоньки, - положительный персонаж может иметь такую фамилию?

   - В отличие от некоторых, - невозмутимо ответил ле Гранд, - я не использую в моих романах говорящие имена. Избитый приём. Это у Мишеля чуть ли не через страницу встречаются всякие Рвацкие и прочие Бескудниковы. А у меня...

   - Полагаю, - с улыбкой прервал Лионеля ландграф Инфернберга, - Мишель заявит, что вы ограничены самой средой, в которой живут ваши герои. И ему трудно возразить. Князь Твердолобов или граф Чинушин звучит действительно нелепо и дико.

   - Это на что он намекает? Что я - салонный литератор? Великосветский сплетник? - а вот огни, что запылали в глазах Лионеля, весёлыми не назвал бы никто.

   - Зачем мне гадать, спросите об этом у него самого - усмехнулся Даймон, - давайте вернёмся к нашей постановке, вернее...

   - Хорошо, - прищурился Лионель, - так и быть, я сыграю в эту игру. Итак, кто вы, господин Фавнов-Шляхтевич? Первая часть его фамилии рождает ассоциацию с чем-то диким, необузданным и весёлым...

   - Похотливым, - спокойно добавил фон Инфернберг.

   - Скорее любвеобильным, - в свою очередь уточнил ле Гранд.

   - Пусть будет по-вашему, - вновь улыбнулся ландграф, - в общем, что-то крайне несерьёзное и шутовское. Ну, а что насчёт второй части?

   - О, а вот с ней дело обстоит совершенно иначе, - как-то уж слишком серьёзно для игры произнёс Лионель, - в ней, если вам угодно знать моё мнение, отчётливо слышится что-то открыто враждебное и глубоко чуждое жителю нашего королевства.

   - Подозрительное, - продолжил обвинительный список Даймон фон Инфернберг.

   - Да-да, это вы очень тонко подметили, - одобрительно поднял руку первый принц Тьмы, - именно подозрительное. Не перестаю удивляться богатству нашего языка. Насколько изумительно точные, ясные и содержательные определения позволяет он дать любым явлениям или предметам, что окружают нас. Действительно, от этой фамилии веет вполне осязаемой угрозой. Послушайте, а это случаем не псевдоним?

   - Будь это псевдоним, - оскалил зубы в волчьей усмешке четвёртый принц Тьмы, - Альбертина обратилась бы за помощью к Майклу. Редворт в своё время ожесточённо боролся с этим постыдным явлением в литературе. Помнится, он даже вступил в жаркую дискуссию с одним коллегой по перу, как же его фамилия...

   - Я очень сомневаюсь, что Альбертина когда-нибудь обратится за помощью к Редворту, и ещё больше сомневаюсь, что Майкл когда-либо согласится помочь ей, - решительно возразил ландграфу Инфернберга первый принц Тьмы, - да и мы прекрасно обойдёмся без его идиотских советов. Так это настоящая фамилия?

   - Какая разница? - вскинул бровь фон Инфернберг, - ведь речь идёт о постановке.

   - И то верно, - согласился Лионель ле Гранд, - так что именно требует наша партнёрша в отношении этого субъекта?

   - Альбертина настаивает, чтобы каждый персонаж постановки, дал бы этому господину самую уничижительную оценку, какую только можно представить, - огласил четвёртый принц Тьмы главное условие "секретного пакта трёх".

   - Все пятьсот? - сразу решил внести ясность Лионель.

   - Ну, я не думаю, что наш замысел окажется столь грандиозным, - неуверенно произнёс фон Инфернберг.

   - Отчего же? - возразил ле Гранд, - вы меня прекрасно знаете. За мной не заржавеет. И всё-таки, чем провинился этот бедняга перед Альбертиной? - с нескрываемым любопытством добавил он, - Кто он вообще такой?

   - Видите ли, - хищная улыбка вновь заиграла на губах ландграфа, - это долгая история, но если вкратце... Этот господин пишет псевдо-квази городское фэнтези.

   - Я ничего не понял из этого бессмысленного набора непонятных слов, - прервал собеседника Лионель, - но, похоже, вы намекаете, что этот Фавнов-Шляхтевич - литератор?

   - Он - халтурщик. Ремесленник-халтурщик, - чётко и недвусмысленно выказал своё отношение к данной персоне фон Инфернберг, - да, господин Фавнов-Шляхтевич пишет развлекательную литературу. Книги его, по моему мнению, откровенно плохи. Банальные, затасканные сюжеты, отсутствие подлинной интриги, надуманные и нелепые конфликты, призванные лишь развеять скуку праздного и далёкого от глубоких раздумий читателя. Прибавьте ко всему перечисленному плоских, картонных персонажей, и вы поймёте причину столь суровой оценки с моей стороны. Хотя, кто сейчас там пишет хорошо?

   - Никто. И не сейчас, а уже давно, - озвучил свою точку зрения первый принц Тьмы.

   - Хочу, чтобы вы поняли, - продолжил ландграф Инфернберга, - я принял условие Альбертины вовсе не потому, о чём только что говорил. В конце концов, во всех этих вещах нет ничего особо страшного, разве только читателей они оболванивают, не давая им ни серьёзной пищи для ума, ни подлинных чувств и переживаний для сердца, но что вы хотите от развлекательного чтива?

   - И вот это для вас "ничего особо страшного"? - трудно сказать, что больше преобладало в тоне Лионеля - удивления или искреннего негодования, - по-моему, вы слишком снисходительны. Но почему вы пошли навстречу этой девчонке?