– А тебе, Софья Андреевна, должно быть стыдно доводить девчонку до слёз. Ты же взрослая женщина, мать двоих дочерей. И не пристало их ссорить и натравливать друг на друга. Чтобы я больше никогда не видел, как Светка плачет из-за Нюрочки, – грозно проревел глава семейства.

С того момента её мать прекратила откровенные сравнения своих дочерей, доведя до абсурда их коллективные прогулки по двору. Вспоминая грозный окрик своего мужа, она торопливо присаживалась на маленькую скамеечку у самого крайнего подъезда. Аккуратно лузгая семечки, Софья Андреевна как бы ненароком покрикивала в сторону прогуливающейся парочки:

– Анечка, тебе не жмут сапожки? Светочка, завяжи-ка Анечке потуже шарфик, а то сестрёнка простудится. Какая же ты неповоротливая, Светочка! Снова упала, дурёха!

Девочкам не нравилось постоянно держаться за руки. Но под пристальным материнским взглядом им приходилось волей-неволей продолжать изображать великую любовь и горячую дружбу. Вскоре Светлана пошла в свою первую школу, и, на радость обеим сестричкам, их совместные прогулки прекратились сами по себе.

Снова пришли колючие воспоминания о давно прошедших временах. Понимавшая умом, что изменщик-отец поступил гадко по отношению к своей семье, Светка всё же обожала его и готова была бежать за ним хоть на край света. Даже повзрослев, она необычайно тосковала по их редким встречам, всегда происходившим в присутствии матери. Софья Андреевна не оставляла их наедине даже на секундочку, не разрешая ни слова лишнего произнести, ни наскоро обняться на прощание.

Во всех мыслимых и немыслимых грехах она винила не только своего бывшего мужа, но и его отца, Сергея Даниловича. Своего свёкра она тихо ненавидела и при любом удобном случае заунывно причитала:

– Ну, и на фига нам этот огрызок времени? Старый чёрт по миру нас пустит с его аппетитами…

Внучкам не позволялось даже упоминать имя своего деда. Не то чтобы сходить к нему в гости. А вот со Светкиной подругой Танькой, шустрой, сметливой девчонкой, опальному деду всё же удалось не только познакомиться, но и привлечь её на свою сторону. А помогли ему в этом то ли сладкие пряники, в избытке лежавшие в его карманах, то ли такие же сладкие речи. Сергей Данилович, раз десять прослушав красивую сказку о Танькином появлении на свет, кажется, сумел бы написать о девочке целый роман, начиная с самого её рождения, мало кого удивившего. Замужняя женщина всё равно когда-нибудь да родит дитя, коли это ей написано на роду.

Народная мудрость гласит, что все судьбоносные решения принимаются на небесах. Но, видно, кто-то оговорил чистую душу. И совершенно случайно вместо настоящей грешницы под раздачу попала Танькина мать.

Несчастная Тамарочка литрами пила горькие знахарские настои. Натиралась с ног до головы вонючим барсучьим жиром. Семнадцать раз кряду обходила монашеские кельи с заговорённой красной свечой в руках. Иногда Тамарочке чудилось, что предназначенный для неё принц проскакал галопом на белоснежном коне мимо её двери. А Фёдор, которому она служила верой и правдой больше пятнадцати лет, крадучись, забрёл в её жизнь. Да так в ней и остался навечно.

Только выйдя замуж, Тамара осознала свою женскую привлекательность и огромное желание отмотать свою жизнь назад хотя бы лет на десять. Невольно сравнивая себя с мужем, она поняла, что они так и не стали настоящей семейной парой. Торопливо отметая греховные мысли о посторонних мужчинах и тайные предположения о неполноценности Фёдора, она настойчиво продолжала лечиться.

Молодая женщина почти не сомневалась в том, что её будущего мужа привело к ней само провидение в лице не то Бога, не то дьяволицы-подруги Маньки. Косоглазая Маняша постоянно убеждала Тамарочку в её природной уродливости и громкоголосости, якобы раздражающей всех парней с их очень женского курса. По её заверениям, Фёдор – единственный парень, обративший хоть какое-то внимание на её слишком уж курносый носик и тупое выражение лица. Всё это «богатство», доставшееся ей по наследству от маменьки, никогда не выезжавшей дальше соседнего городка, якобы наводило ужас и тоску чуть ли не всех мужчин.

Вот и повелась дурёха на чёрные, как смоль, кудри ловеласа местного пошиба, влюбившись в него по самую макушку. Наивная девушка даже не подозревала о том, что коварная подруга, обожавшая сплетни и скандалы, растрезвонила всем в округе, что доступная давалка Томка сделала уже пару абортов и успела несколько раз переболеть то ли триппером, то ли ещё чем похуже. При виде ничего не подозревавшей девственницы одураченные студенты громким шёпотом передавали друг другу глумливые россказни о её мнимых похождениях в дорогих ресторанах и элитных гостиницах. А ещё, что она, якобы, чуть ли не каждый вечер оказывает платные экспресс-услуги заштатным актёрам весьма почтенного возраста.

Серьёзная и вдумчивая Тамара, родившаяся в далёком Таджикистане в семье простого путейца, честного трудяги и незлобивого пьяницы, даже представить себе не могла, какие небылицы ходили вокруг её имени. Познавая жизнь по божьим книгам, она никогда не позволяла себе не то чтобы сделать что-то греховное, но даже просто помечтать о чём-то нескромном.

С младых ногтей Тамарочка прилежно трудилась, помогая матери-инвалиду с нехитрыми домашними делами. Не покладая рук, в перерывах между готовкой и уборкой она перешивала под свою фигуру чужие поношенные вещи. Не забывала она и цветы полить, и на рынок сбегать, и накормить двух добрейших дворняг, прибившихся к их хлебосольному дому.

Окончив с отличием русскую школу, девушка засобиралась в далёкую Россию. О великой стране она была наслышана от своих друзей по переписке, приглашавших её погостить в их небольшой, гостеприимной семье.

Времени на долгие раздумья не было. Поэтому Тамарочка, не мешкая, собрала свой нехитрый скарб и сбежала из родного дома. Впервые она не предупредила родных о своём решении уехать в далёкий, незнакомый город. Пройдя экстерном несложный отбор в педагогическом институте, Тамарочка начала учиться на факультете иностранных языков, ежегодно выпускавшем в жизнь десятки невостребованных преподавательниц французского и немецкого языков. Она быстро освоилась в студенческой среде, научившись петь залихватские песни под гитару, варить борщ без мяса и готовить вкуснейшие макароны по-флотски.

Звонкоголосый женский контингент престижного факультета разбавлялся от силы двумя-тремя женоподобными увальнями, голосующими обеими руками за новые направления в феминистском движении. Будущий муж Тамарочки Фёдор Гаврилович Снегирёв, красавец и ловелас, совершенно случайно затесался в эту неказистую компанию.

Весёлый, разговорчивый парень на второй день после их знакомства пригласил заводную девчонку покататься на лошадях в старинном городском парке. Пообещав Тамаре обширную развлекательную программу, новый знакомый попросил её на всякий случай захватить с собой гражданский паспорт. Его, якобы, придётся заложить на время катания на лошадях.

Наивная девушка, не отличавшая розыгрыша от правды, доверчиво выполнила его просьбу. С ветерком прокатившись на тройке белейших чистокровок по самой широкой парковой аллее, счастливая пара выехала за украшенные бронзовыми завитками ворота. Послушные кони резво помчались вдоль уличных фонарей в направлении Октябрьского ЗАГСа, где их ждала торжественная свадебная церемония. Когда настала очередь растроганной до слёз девушки произнести заветное «Да», её «жених» по-конячьи заржал и, кривляясь во весь рот, гнусаво произнёс:

– С первым апреля тебя, Тамарочка! Теперь можешь всем подружкам рассказать и как замуж выходила, и как на лошадях в ЗАГС ездила.

Из зелёных, в коричневую крапинку глаз девушки градом хлынули самые настоящие слёзы, приведя в полное замешательство и самого Фёдора, и его родную тётку, сыгравшую роль сотрудницы ЗАГСа, закрытого по случаю предстоящего бракосочетания самого заведующего. Зинаида Фроловна, работавшая здесь простой уборщицей, видела не раз, как происходит настоящая регистрация брака. Потому умела торжественно, хорошо поставленным голосом читать заранее подготовленную для молодожёнов речь.