— Да, — смеясь прохрипела она. Их взгляды не отрывались друг от друга. Он глубоко дышал, а глаза стали темнеть, словно в кровь добавили чернила. — Я буду продолжать молиться, пока ты не убьёшь меня…

Её точёный подбородок чуть дёрнулся в вызове, хотя в таком положении было сложно двигаться.

Он мог бы раздавить её, как насекомое. Надоедливую муху, что донимает своими псалмами. Но почему тогда не сделать этого сейчас?

«Слишком рано…» — в уме Тёмный Лорд перебирал самые изощрённые способы этих «низменных действий», ощущая ногой биение её сердца.

Взгляд невольно перебегает с лица ниже… Грудь высоко вздымалась, спрятанная за слоем белой ткани. Но разум чётко воспроизводил подробности мягкой плоти, посылая волну жара вниз… Тёмный Лорд резко отпустил её, продолжая смотреть. Юбка не задрана, и на том хорошо…

— Увести обратно, — шипение так не сочеталось с хрипотой, возникшей из ниоткуда. Долохов грубо схватил пленницу за плечо, уводя к выходу.

Волан-де-Морт глубоко вдохнул сырой воздух, пропитанный ароматом крови. Настойчивый шум мерзкой какафонии, проходящей в голове оборотня отвлекал. Картины насилия и похоти слишком быстро сменяли друг друга, образуя сплошное отвратительное месиво. Лорд приблизился к Сивому, который не скрывал намерений в отношении девчонки, не стыдясь низменной выпуклости своих брюк.

— Похоже ты совсем не уважаешь меня, Зверь, заставляя лицезреть эту мерзость в твоём крошечном мозгу!

— Простите повелитель, но малышка оказалась слишком горяча… — Пожиратель прерывисто дышал, опуская звериные глаза. Сивый наклонился в поклоне. Услышав эту реплику, Тёмный Лорд готов был разорвать это животное на куски.

— Круцио! — прохрипел волшебник, заставляя корчиться в муках и выть своего соратника.

— Посмей ещё хоть раз показать мне отвратительные подробности своей жалкой жизни, и я лишу тебя твоего главного орудия! — он пнул Пожирателя Смерти по промежности, а потом ушёл, взметнув полами тёмной мантии.

Теперь Волан-де-Морт знал, где находится бузинная палочка. Эта рыжая мерзавка посмела подвергнуть сомнению и высмеивать его стремления обрести могущество и вечную жизнь.

Он пролетал по широким коридорам особняка, направляясь в сторону её камеры. Напряжение не отпускало, а после увиденных в чужой голове сцен похоти добавилось новое нетерпение. Лорд заставит её страдать и умолять. Только он и никто более…

Антонин заклинанием открыл дверь её темницы, толкая девушку вперёд.

— Идиотка! Сказать такое ему? — он обнажил свои пожелтевшие зубы. — Видимо, сегодня мы будем танцевать на твоих костях.

Дверь громко захлопнулась, а Джинни подошла к маленькому окну. Отряхнув себя от грязи, она принялась молиться. Более громко и усерднее. Пусть слышат. Она почти была уверена, что скоро её ждёт расплата за свои слова, за вызов, который она бросила ему и, возможно, эта встреча станет наконец последней…

Джинни открыла глаза, когда Лорд вошёл. Молитва не останавливалась. Всё та же поза и крепко сжатые чётки. Она не повернулась к нему и не встала, хотя ей и хотелось прямо смотреть в глаза своей смерти. Волан-де-Морт позволил себе глумиться над пожилым, слабым человеком. Нижняя губа девушки чуть припухла, а глотать было немного больно. Он подошёл ближе, и она буквально чувствовала тяжёлую ауру волшебника. Почему Лорд молчал? Неужели просто стоял рядом? Бездействие и неизвестность нервировали и волновали. Голос девушки чуть сорвался, когда она почувствовала лёгкое прикосновение пальцев к косе. Он касался невесомо холодными подушечками пальцев тугих сплетений огненно-медных волос.

Джинни почти не ощущала прикосновений, но это было… слишком лично и… интимно. Лорд стал наматывать тугую косу на ладонь. Звуки латыни не смолкали. А потом его рука резко потянулась вверх, заставляя её с охом встать.

Сильный толчок о прохладную гладкую стену. Девушке повезло с этим, иначе её лицо бы пострадало. Волан-де-Морт прижал её к стене щекой, руки снова были разведены в стороны магией.

Тёмный Лорд так и не сказал ничего, но перед тем, как отойти дальше, она успела почувствовать прерывистое дыхание на своём затылке. Что он собирается делать? Джин не могла повернуть голову, магия прочно зафисксировала её тело. Он смотрел на неё, отойдя на два метра назад. Кровавые звёзды скользили вниз к ногам. Взмах руки для невербального снятия гольф и туфель. Тонкие щиколотки и узкие ступни напряглись.

Ему было под силу не оставить даже праха от неё, не говоря уже о пытках магии, но не теперь. Лорду пришлись по нраву эти острые ощущения, эти уколы в руках. Сегодня он не будет пассивным участником. Палочка в правой руке с помощью магии трансфигурации превратилась в чёрную плеть из змеиной кожи. Пальцы уверенно сжали рукоять. Он будет вершить наказание сам, как полноправный хозяин и господин.

— Ты будешь кричать… Джиневра, — мягко пообещал волшебник.

Оглушающий свист раздался в комнате, а следом её протяжный вскрик.

Ещё удар, и девушка вздрогнула, напрягая пальцы на руках и ногах. Её крики слились со звуками ударов. Лорд умело направлял орудие пытки, оставляя неглубокие раны на спине, так что ткань рубашки разрезалась, обнажая кровавые следы. Чтобы преодолеть мучения, Джинни начала повторять молитву Деве Марии.

Больше она не кричала, только более громко повторяла слова, закрыв глаза. А он остановился.

Лорд смотрел на свои деяния и понимал, что это не то. Ему нужно видеть… всю её целиком.

Подойдя вплотную к девичьей спине, он разорвал рубашку с юбкой вместе с трусиками.

Вот теперь совсем по-другому. Волан-де-Морт впитывал каждую подробность израненного тела. Тонкая талия, округлые бёдра, родинка на ягодице, линия позвоночника. Спина дёргалась, от тихих рыданий девушки.

Холодные пальцы попробовали мягкость плоти, ныряя между её ног. Джинни резко всхлипнула, ощутив вторжение в своё лоно, а ухо и шею вновь обожгло мужское дыхание.

— Это так ты молишься за спасение моей души? — прохрипел Волан-де-Морт, чуть сгибая внутри неё пальцы с громкими, мокрыми звуками. Джинни резко выдохнула, захваченная врасплох предательством собственного тела. Спина болела и горела, словно на неё положили раскалённые угли.

— Зачем… ты это д-делаешь? — тихо спросила девушка, а потом еле сдержала стон, когда он погрузил пальцы глубже.

— Ты знаешь ответ на этот вопрос, малышка, но готова ли признаться самой себе? — Лорд провёл языком по дорожке крови от раны, вызвавая дрожь во всём её теле.

— В чём? — преспросила Джин.

Лорд опять потянул её за косу, и теперь голова была сильно задрана назад.

— Это ты тоже знаешь, — рука с плетью прошлась вдоль её тела, касаясь нежно и невесомо. — Признайся и сделай выбор, спасение себя или жертва ради того старика.

Рукоять плети обводила контуры ягодиц.

— Ты не сделал этого в подземелье, с чего сейчас вдруг передумал?

Её голос обрёл больше твёрдости, но отголоски боли всё ещё заставляли голос дрожать.

— Сейчас всё зависит от тебя: сделай свой выбор, — пальцы плавно вышли и снова погрузились до конца, вызывая у неё низкий стон. — Спасать себя или его.

Исходящая прохлада от его тела успокаивала воспалённые раны, но не снимала жар, разгорающийся внутри. Она услышала, как он ударил плетью об пол, призывая быстрее решать.

— Я… выбираю… жертву… охх…

Лорд интенсивно задвигал пальцами, вызывая бесстыжие щелчки.

— А теперь признание, иначе всё это будет напрасно, и сегодня Олливандер умрёт.

Другой рукой Волан-де-Морт намотал плеть вокруг шеи девушки, чуть стягивая, частично перекрывая доступ кислорода. Её голова закружилась, но движения пальцев внутри продолжались. Более остро и преступно…

— Давай, Джиневра… покажи мне всю степень своего грехопадения, — его дыхание стало более шумным и язык прошёлся по порезу.

Стон Джинни, смешанный с удовольствием и болью, был похож на протяжный, тихий вой павшего зверя.

— Я… сделала это, п-потому, что так захотела…