Наши тела мокрые от пота, светлое покрывало под ногами измято, а во рту пересохло. Усталость берет свое, соблазняя мозг на крепкий сон.

Наклоняюсь и запускаю правую руку вниз. Нахожу пальцами нежную плоть клитора, начинаю его дразнить.

Женщина подо мной мычит, крепче сжимая изголовье кровати. Ее тело вздрагивает от каждого моего движения вперед. Прижимаю к себе сильнее и слегка кусаю за плечо. Становится слишком жарко, а воздуха не хватает. Все работает с предельной нагрузкой, кровь бушует в сосудах, сердце рвет грудную клетку, душа готова воспарить в небеса.

Мы потерялись в желании и забыли про реальность. Свистящие вздохи, мычание, короткие стоны, все перемешалось.

Тело молодой женщины опять сжимает, губы неустанно повторяют мое имя. Все идет по предсказуемым стандартам физиологии. Но что-то внутри меня тянется к этому, уверенно отвечает и, черт возьми, наслаждается.

Отныне она моя, нет больше причин сомневаться. Я действительно победил. Окончательно.

Столь яростные выводы почти оглушают меня. Не сразу слышу измученные возгласы своей королевы. Она беспокойно дергается и скулит, растворившись в удовольствии.

Подхватываю ее и приподнимаю. Продолжаю двигаться в ускоренном темпе, мягко удерживая за шею и подбородок. Раскрываю губы, начинаю стонать в ответ на сильные сокращения вагинальных мышц. Не задерживаюсь слишком долго, догоняя ее через несколько минут.

Срываюсь на громкий крик, закрываю глаза и по-новому воспринимаю действительность. Отпускаю свою женщину, падаю вниз. Мне необходимо отдышаться после такого марафона.

— Прекрасное завершение вечера…— полностью расслабляюсь, испытывая приятную ломоту в теле. Даже улыбаться лень, хотя язык еще слушается. — А я рассчитывал на пулю в лоб.

Мария издает страдальческое мычание и слегка качает головой.

— Не хочу тебя слушать.— закрывает ладонью лицо, продолжает лежать на боку.— Не хочу.

Коротко хмыкаю, понимая, что с проигрышем, она не растеряет свое соблазнительное вольнодумие и прямоту. Поворачиваю голову, смотрю на нее. Мягкие локоны ласкают мою руку, светлая кожа испускает тепло и манящий аромат. Пальцы зудят от желания прикоснуться к ней, провести ровную линию позвоночника, сжать в кулаках волосы и насладиться низким, но мягким голосом. Он очень похож на другой. Далекий, чистый, добрый.

Самым светлым воспоминанием из моего детства была мать. Ее руки, запах, лицо. Она пела нам с братом колыбельные, обнимала и защищала, когда отец устраивал погромы в доме, пытаясь отыскать заначку денег на очередную дозу. Женский голос ласкал мой слух, пока мозг обдумывал варианты жестокой расправы.

Именно поэтому, меня искренне восхищает воля Шерлока Холмса. Будучи избалованным наркоманом, он не теряет ценный рассудок, не пускается в деградирующую зависимость с увеличением дозы. Он просто живет, в мире дедукции, не позволяя своему дьяволу из чертогов разума выбраться на свободу.

«Тебе мало простой смерти, Шерлок, а мне недостаточно одной жизни.»

Мои пальцы замирают в воздухе, когда я почти поддаюсь эмоциональному порыву. Смотрю на потолок, проясняя свое сознание. Необходимо принять душ и вернуться к роли злодея-консультанта.

— Отдыхай, малыш. — быстро поднимаюсь и ухожу в сторону ванной комнаты.

***

Я успел хорошо взбодриться под потоками холодной воды. Тело и разум остыли, оставив сосредоточенность с пугающим спокойствием.

Собираю разбросанную одежду и смотрю на экран айфона. Для меня уже забронирован номер в отеле Ritz London, а все необходимые вещи перенесут туда в ближайшее время. Остается только дождаться машины.

Растягиваю улыбку на лице, пытаясь привести в порядок испорченную рубашку. Галстук пришлось убрать в карман пиджака, который я застегиваю на одну пуговицу.

Мне бы остаться в просторном зале, но я уверенно иду в сторону другой комнаты. Открытое окно пропускает свежий, прохладный воздух, а тончайшая ткань штор плавно колышется от легкого ветра. Здесь нет теней и лишнего света цивилизации. Можно даже не напрягать слух, чтобы услышать монотонное пение ночных сверчков.

Безумно тихо и в тоже время волнительно.

Останавливаюсь возле детской кроватки, приподнимаю левую бровь в удивлении.

— Не спишь. — я ожидал, что Мария останется в кровати и крепко уснет.

Молодая женщина успела принять душ в душевой кабине, которая установлена возле спальни. Я специально ушел подальше, чтобы меньше контактировать с ней и своими эмоциями. К сожалению, они опять пробудились, стоило мне увидеть ее распущенные волосы и светлую, шелковую сорочку.

— У меня бессонница из-за страха. — устало проговаривает, внимательно рассматривая вид за окном.

У нее была прекрасная возможность вновь взяться за пистолет и завершить нашу борьбу, но ее слова о моей победе повлекли за собой обязательства.

Проигравший однажды уже никогда не взойдет на пьедестал.

— Какого? — спрашиваю и медленно приближаюсь. Мне становится любопытно, что такого интересного она увидела за окном.

«Или кого»— тут же вспыхивает в разуме опасное подозрение.

Я бросаю короткий взгляд на кроватку, которую сам лично выбрал в каталоге и подхожу к ней. В комнате довольно свежо, а она стоит на сквозняке. Нехорошо.

«Опять играешь, малыш.»

— Одиночества. — четко проговаривает, обнимает себя руками, а через секунду, разворачивается ко мне лицом.

Я так и не увидел, что именно скрывалось в тени деревьев, за парковыми лавочками и низкими фонарями. Ее глаза так таинственно сияют, даже в ночной темноте..

«Колдунья.»

Мой взгляд дрейфует вниз, от женского лица к животу, который я уже успел рассмотреть и даже потрогать.

— Тебе это не грозит. — убираю руку с айфоном в карман брюк, привычно усмехаюсь и разминаю шею.

— Но я буду одна…— опускает руки, громко шмыгая носом.

Сдвигаю брови и хмурюсь. Мне не хочется продолжать этот странный разговор, как и испытывать нечто неудобное из-за ее возможной простуды.

Однако все кардинально меняется, после ее встречных шагов ко мне.

Мария вновь слишком близко, опять туманит разум своим запахом, а еще этот мягкий голос…

— Останься…— немилосердно режет мне сердце таким открытым, искренним призывом. — Со мной.

Волосы, глаза, губы и тело. Я ничего не вижу перед собой, кроме них. В горле появляется ком, а кадык дергается от жара и трепета.

Чертовски опасно, дьявольски привлекательно, абсолютно естественно. Я заворожен этими чарами и силой их воздействия.

Глаза все передают, все объясняют и снова ввергают меня в бездну проклятых чувств. Готов растечься жалкой лужей, только чтобы вечно внимать к этому волшебству.

Зачем она это делает? Ведь я уже победил!

«И проиграл, дубина!»

— Абсурд. — коротко шиплю, крепче сжав телефон в руке. Металл со стеклом трещат от давления ладони и усилия похолодевших пальцев. Вся кровь перешла к сердцу, заставляя его в очередной раз захлебываться.

Прищуриваюсь и, как никогда, жду ее ответа. Жду знакомой мне реакции, проблеска ненависти, отчаяния. Да чего угодно, только не этого, но Мария просто утыкается носом мне в грудь и делает глубокий вдох.

— Я устала…— опять шмыгает носом. Готов придушить ее за столь безразличную глупость. — Помоги добраться до кровати. — давит на меня весом своего тела, вынуждая обнять за плечи.

Опять удивляюсь и кладу ладонь ей на лоб. Благо, температуры нет.

«Я обязательно придушу тебя. Собственными, голыми руками.»

Поднимаю на руки и несу в спальню. Укладываю на кровать, накрываю мягким покрывалом. Разворачиваюсь, смотрю в сторону выхода из комнаты. Чувствую, что мои ноги прилипли к полу и не могут сделать шаг в сторону, точно проросли, как многолетние дубы в парке.

«Неправильно, чертовски неправильно!»— подсказывает и осуждает мое сознание. Сердце по-прежнему не желает успокоиться, глаза впитывают образ уязвимой, слабой женщины, которая даже не подозревает, насколько сильна.

Снимаю пиджак, ложусь рядом, прямо в рубашке и брюках. Отправляю сообщение своему человеку, о том, что не поеду в отель.