– Но для чего они это делали?

– Я этого точно не знаю... Переливали кому-то кровь, забирая у девушек. Но мне известно, что у всех, кого привезли сюда вместе со мной, одинаковая группа – нулевая с положительным резусом.

– Чёрт! – сказал Хэнк. – Универсальная группа! Подходит для переливания всем остальным.

– Но это не отвечает на вопрос, какого именно дьявола ублюдки мучили девочек, – проворчал Адамс.

– Послушайте... Мистер офицер... – заговорила Наталья.

– Адамс, – сказал лейтенант.

– Мистер Адамс! Мой брат сейчас летит в вертолёте вместе с опасными преступниками. Сделайте что-нибудь!

– Мы предупредили администрацию округа. Возможно, к делу уже подключилось ФБР. Вашего брата обязательно спасут!

Но верил ли сам Адамс в то, что он говорил?

– Офицер, – произнёс сержант Фишер.

– Слушаю тебя.

– Вы будете чертовски сильно удивлены, но среди вертолётчиков, получивших разрешение на вылеты сегодня, числится некто Игорь Морозов!

ГЛАВА 9

Когда Игорь запрыгнул в салон вертолёта, револьвер «Смит энд Вессон» Монтенегро уже смотрел ему в лицо. Но Морозов был более скор и удачлив: сильным ударом он сразу же едва не размазал вдребезги нос своему шефу. Хосе подобрал сопли и увидел, что против его револьвера выставлена «беретта» 38-го калибра. Директор раскатисто и зло засмеялся:

– Эй ты! Sonovabitch, сукин сын! Кто же просил тебя, идиота, лезть не в свои дела? Тебя пригласили в Голливуд не для этого!

– Брось пушку, босс! – сказал Игорь.

– Брось! – пискнула Дайва.

Директор даже не взглянул на неё. Девушка была попросту придавлена к сиденью весом Монтенегро. Противостояние двух вооружённых людей достигло высшей точки напряжения. Каким-то чудом Игорь успел увидеть блеснувшее лезвие клинка – это отвлёкшийся от управления пилот взмахнул длинным ножом, намереваясь рассечь каскадёру глотку. Морозов сумел увернуться, но ствол его пистолета ушёл вверх. А бросить штурвал пилот не мог надолго – перегруженный на левый борт «Робинсон» сразу же начинал терять высоту и валиться боком. Лётчик яростно заревел и вцепился в штурвал. Хосе выстрелил. Промах! Снова клинок мелькнул в опасной близости от лица Игоря. Вертолёт тошнотворно раскачивался из стороны в сторону, когда раздался очередной выстрел. Пуля пропела рядом с глазом Морозова и оставила горячую ссадину на его виске. Бороться было сложно – кевларовый жилет, конечно, мог спасти от пули в торс, но делал его обладателя неповоротливым и неуклюжим.

– Прекрати стрелять, босс! – крикнул трюкач.

Пилот в третий раз попытался достать каскадёра ножом. Конечно, из такой позиции ему трудно было причинить Морозову вред, но так он хоть немного, а всё же помогал своему сообщнику. Игорь не стал дожидаться пули, которая теперь могла достичь цели. Он произвёл выстрел первым, надеясь попасть в руку своему шефу. И пусть сегодня каскадёр уже подстрелил одного врага, но направлять оружие в упор, чтобы убить человека, было выше его сил. Монтенегро, кажется, понял это, громко заржал и...

В этот момент вывернувшаяся из-под увесистого директора Дайва изо всех сил сомкнула челюсти на правой руке Хосе. Тот от неожиданности взревел, непроизвольно вскинул револьвер и нажал спуск. Отдача выбила «Смит энд Вессон» из вмиг ослабевшей, прокушенной чуть не до кости руке. Пуля ушла в потолок, и в ту же секунду ровный, уверенный звук турбины изменился, став нервным, прерывистым и немного хлюпающим. Сверху в салон брызнул ручей раскалённого моторного масла, угодив Игорю за шиворот. Тот дёрнулся от жгучей боли, стараясь увернуться от очередного выпада со стороны пилота. Этот человек что-то вопил на неизвестном Игорю языке, пытаясь одновременно править машиной и помочь Хосе справиться с каскадёром.

А директор кинулся Игорю навстречу, схватил его руку с оружием. Поняв, что трюкач не в состоянии стрелять наверняка, он почти перестал его бояться. Деваться было некуда, и Морозов прицелился боссу ниже головы и нажал спуск. Но в «Беретте» неожиданно кончились патроны. Игорь перехватил пистолет за ствол и принялся отчаянно отбиваться от Монтенегро, который, рыча, начал наносить каскадёру в лицо удар за ударом. На слабые тычки Дайвы он и внимания не обращал. Вертолёт адски раскачивало, трясло и крутило, но вряд ли это кто-то замечал, кроме пилота, изо всех сил пытающегося хоть немного упорядочить хаотический танец, в который пустилась машина.

*  *  *

Съёмочная группа в небольшой живописной долине Санта-Моники изнывала от безделья и неопределённости. Расположившиеся лагерем у подножия ровного, довольно пологого холма киношники во главе с мистером Корриганом и ассистентом режиссёра покуривали и вяло обменивались репликами. Техники и осветители лениво перекидывались в покер по двадцать пять центов. Только оператор и его помощники были заняты видимостью дела: время от времени передвигали камеры, отражатели и рассеиватели в соответствии с перемещением солнца по небосклону. Чуть в стороне стоял автобус, доставивший группу на съёмки. Водитель сладко спал в кабине.

Внезапно послышался приближающийся гул вертолёта.

– Летят! Наконец-то! – воскликнул исполнительный продюсер. Помощник режиссёра вскочил и начал всматриваться в небо. Вертолёт должен был появиться немного с другой стороны, но сейчас звук мотора доносился прямо из-за холма. Минута – и над его вершиной, буквально в считаных метрах, завис чёрный «Робинсон», взятый компанией «Реклесс» в долгосрочную аренду. Но при этом он не просто завис – машина раскачивалась и вальсировала, а из выхлопных труб валили клубы густого чёрного дыма. Под днищем вертолёта болтался большой мотоцикл, зацепившийся рулём за полозья.

– Что происходит? – спросил помощник режиссёра у Корригана.

– Я не знаю, – честно ответил исполнительный продюсер. – И мне это очень не нравится. Но ты давай, приступай к съёмке немедленно, потом разберёмся, что к чему. Может быть, сценарист с режиссёром опять что-то переиграли за нашими спинами.