— Ещё.
Кроули поймал её ртом, быстро облизал, и вот уже второй палец Азирафеля погрузился в его задний проход. Азирафель стиснул зубы, поморщившись, и громко задышал.
— Всё равно недостаточно!.. — простонал он, с силой насаживаясь на свои же пальцы. Кроули ни на секунду не мог отвести восхищенного и даже голодного взгляда от этого зрелища.
— Кроули, без твоей помощи не обойтись…
Азирафель приоткрыл рот и теперь уже палец Кроули потянулся к нему. Азирафель быстро втянул палец в рот, и принялся так жадно его посасывать, что по телу Кроули пробежала жаркая волна. Он почти с сожалением вытащил смоченный слюной палец, понимая, что долго не продержится, если Азирафель продолжит в том же духе. Кроули сел, наконец-то получив возможность обнять Азирафеля, и палец его стал проталкиваться туда, где в жаркой тесноте уже узкого прохода уже находились два пальца ангела. Азирафель всхлипнул и положил голову на плечо Кроули, который сразу испуганно остановился, боясь причинить ему боль.
— Не останавливайся, Кроули, прошу, — простонал Азирафель. — Ты всегда столько даёшь мне… Любимый, горячий, самоотверженный мой демон… Сегодня бери ты сам, так же смело, как ты всегда предлагаешь себя…
От этих слов по телу Кроули пробежали тысячи жарких мурашек, и он, не сомневаясь больше, протолкнул палец внутрь. Азирафель, которого Кроули обнимал одной рукой, сильно выгнулся назад, он с трудом держался на коленях, уже начинающих подрагивать. Кроули приник губами к его груди, успокаивая ангела нежными поцелуями, заставляя его расслабиться. Услышав судорожный выдох, Кроули начал растягивающие движения пальцем, массируя изнутри, натыкаясь на пальцы Азирафеля, которые занимались тем же. Постепенно прикосновения стали для ангела очень чувственными, неприятные ощущения прошли, и Кроули поймал себя на мысли, что его палец, и два пальца Азирафеля переплелись внутри тела ангела и, двигаясь слаженно и ритмично, заставляют ангела издавать такие же ритмичные стоны, звучащие очень сладостно для ушей Кроули.
— Кроули, — задыхающимся шепотом взмолился Азирафель. — Остановись. Это слишком хорошо… Но я хочу, чтобы ты кончил в меня…
С этими словами Азирафель вытащил пальцы, так же поступил и Кроули. Демон крепко прижался губами ко рту ангела и поцеловал его, без лишних прелюдий проникая языком в его рот. Ангел улыбнулся прямо в поцелуе.
— Очень жаль, — произнес он, слегка отстраняясь, — что у тебя снова обычный язык…
— Азирафель! — воскликнул Кроули с легким возмущением. — Очень нелегко поддерживать чары, когда тебя постоянно отвлекают…
— Тогда не стоит больше отвлекаться, — произнес Азирафель, и толкнул Кроули ладонями в грудь. От неожиданного толчка Кроули упал спиной на постель. И тогда Азирафель, приподнявшись, стал насаживаться на его член.
Кроули с трудом сдерживался, чтобы не податься бедрами навстречу Азирафелю, одним движением насадить ангела на свой член, потому что медленное погружение в это узкое, обжигающе горячее отверстие сводило его с ума. Наконец, Азирафель с глубоким вздохом полностью принял в себе всю длину члена Кроули. С некоторое время он тяжело дышал, опираясь на свои руки, и закрыв глаза. Затем начал неторопливо двигаться вверх, потом вниз, нарочно дразня уже распаленного сверх меры демона.
Кроули, закусив губу, жадно смотрел на оседлавшего его бедра ангела. Прекраснее зрелища он еще не встречал на свете за все долгие тысячелетия, проведенные здесь.
— Кроули… Ох, Кроули, — между резкими вдохами и выдохами успевал произносить Азирафель. — Ты прекрасен…
Он уперся ладонями в грудь демона, а Кроули крепко сжал ладонями его бедра.
— Кроули, запомни… ты можешь не только отдавать, но и брать… — с трудом продолжал говорить Азирафель, не прекращая двигаться. Теперь его движения стали быстрее, пальцы Кроули ещё сильнее впились в податливую плоть ангела.
— Ты самое великодушное и мягкосердечное существо, которое я знаю! — голос ангела становился всё громче по мере того, как движения его ускорялись. Волна горячего жара прокатилась по телу Кроули, сосредотачиваясь в паху.
— Ты достоин любви, Кроули! Не сомневайся! — почти выкрикнул Азирафель.
От слов ангела у него внутри всё переворачивалось, и на глазах вскипали непрошенные жаркие слёзы. Кроули чувствовал, что уже на пределе, и потянулся к члену Азирафеля. Не успел он сделать и пары движений, как Азирафель излился ему в ладонь. Тогда Кроули обхватил пальцами талию уже почти обессилевшего Азирафеля, и резко перевернул его. Азирафель теперь оказался под ним, лежащим на спине. Кроули рывком снова вошел в него. Азирафель дернулся от пронзившего его тело острого ощущения удовольствия. Его глаза, затуманенные недавним оргазмом, смотрели на Кроули с невыразимой нежностью. Кроули начал двигаться, теперь уже сам задавая свой темп.
— Я люблю тебя, Кроули, — прошептал Азирафель, не отводя взгляда от золотых глаз демона.
Кроули застонал, и, сделав ещё несколько резких толчков, кончил, вздрагивая от накативших ощущений. Он упал, обнимая мягкое тело ангела, и только через несколько мгновений, унимая громкое биение пульса, стучавшего у него в ушах, услышал свой голос, повторявший, словно молитву, одно только имя:
— Азирафель…
…
Утром во всём теле Кроули ощущались звенящая легкость и расслабленность, как будто накануне он провел весь день в змеином облике. Но Кроули вдруг вспомнил, чем закончилась вчерашняя ночь и не смог удержать счастливую улыбку. Кроули никогда не задумывался о том, что брать может быть не менее упоительно, чем отдавать. В голову демона никогда не приходили мысли, что Азирафелю может нравится, когда Кроули ведет себя более грубо или настойчиво, ну или хотя бы, что ангел представлял себе Кроули сверху. Всё, чего хотел сам Кроули — это чтобы его ангел был счастлив. Эта простая истина определяла самую суть его жизни. Дышать, ходить по земле, подставлять лицо солнечным или лунным лучам, и знать, что его ангел рядом, и счастлив — Кроули больше ничего в жизни было не нужно. Или…?
Он повернулся на правый бок и встретился взглядом с Азирафелем, тоже проснувшимся в эту минуту. Кроули, счастливо улыбаясь, смотрел на заспанное любимое лицо, подмечая, как проясняются и фокусируются в ответ на его взгляд серо-голубые глаза ангела, моргают несколько раз, окончательно прогоняя остатки сна. Как Азирафель совершенно очевидно тоже, подобно Кроули, вспоминает вчерашнюю ночь, и на губах ангела расцветает довольная ухмылка. Кроули внезапно ощутил, как загорелись его щёки, и поспешил обнять Азирафеля, пряча покрасневшее от смущения и удовольствия лицо в шею ангела. Он глубоко вдохнул, потираясь носом о нежную ароматную кожу и пробормотал:
— Доброе утро, ангел… — и не смог не добавить, упиваясь будоражащим и свежим запахом Азирафеля, — ты пахнешь просто крышесносно.
— Доброе утро, Кроули, — промурлыкал Азирафель, и по его тягучей интонации Кроули догадался, что Азирафель всё ещё перебирает в голове картинки их вчерашнего эксперимента.
— А какой крышесносный ты был ночью… — мечтательно протянул Азирафель, тоже обнимая крепко прижавшееся к нему тёплое тело. Такие объятия Кроули Азирафель очень любил, они занимали в его «классификации» особое место и носили название «отчаянные». Кроули обычно обнимал его именно с такой мучительной обреченностью, если чувствовал внезапное возбуждение, но считал, что оно сейчас совершенно неуместно, хотя и надеялся, что Азирафель простит ему эту неуместность. Это был очень эмоциональный вид объятий, да.
— Нам, определенно, следует чаще повторять этот опыт… — проговорил Азирафель и улыбнулся, услышав очень тихий стон, а затем почувствовал прикосновение теплых губ к своей шее. Он медленно провел ладонью по спине Кроули, явственно ощущая под пальцами шершавые мурашки. Он хотел поделиться с Кроули своим умиротворением, уверить его, что всё в порядке и побудить его расслабиться.
— Азирафель… — выдохнул Кроули. — Я хочу рассказать тебе свой… сон.
