Из коробочки выскользнул порыжевший измятый листок. Азирафель с любопытством подхватил его и осмотрел. На прямоугольном клочке бумаги можно было разобрать надпись «Глобус», 1604 год и название «Ромео и Джульетта».

Азирафель изумленно поднял брови.

— Какой сюрприз, Кроули, что ты сохранил этот билет! Помнится, ты язвил весь спектакль, а после него ворчал, что это было зря потраченное время, — улыбнулся Азирафель.

Кроули пожал плечами.

— Я и сейчас так думаю. Что может быть глупее истории о двух влюбленных идиотах, страдающих от излишнего юношеского максимализма и недостатка информации… — проговорил он, смотря чуть в сторону. И, сам же противореча своим словам, полез за пазуху и вытащил из кармана два новеньких, блестящих, глянцевых билета. — Поэтому, Азирафель, предлагаю тебе в очередной раз убедиться, какие они никчёмные создания, и посмеяться над их неумением плести интриги…

— О, Кроули, — прижал ладонь к груди Азирафель.

— В чём дело? — забеспокоился Кроули. — Ты сегодня вечером занят? Спектакль состоится в Ковент-гардене, в восемнадцать часов. Но я могу поменять билеты, если тебе…

Азирафель положил руку на его ладонь.

— Я с удовольствием схожу сегодня с тобой в театр, Кроули, — искренне произнёс Азирафель. — Я всего лишь выражаю сожаление, что тебе снова весь вечер придётся скучать.

Кроули почему-то долго не отвечал, молча уставившись на руку Азирафеля, накрывшую его ладонь. Пока Азирафель, наконец, не опомнился и не убрал её. Тогда Кроули словно тоже очнулся. Снял очки, протер их о рукав пиджака, но забыл надеть.

— Мне не будет скучно, ангел. Уверяю тебя, — в конце концов, с чувством сказал он, глядя в глаза Азирафелю.

Азирафель вдруг ощутил странное волнение, совершенно неуместное по поводу планируемого похода в театр.

— В таком случае, увидимся вечером?

— Я заеду за тобой, Азирафель? — с надеждой спросил Кроули, и, вспомнив про свои очки, нацепил их на нос. Они сели немного криво, и Азирафель бездумно протянул руки, поправил неровно севшие дужки.

— Непременно, — ответил он, отмечая про себя, как необычно разрумянились сегодня щёки Кроули. Должно быть, на улице подморозило.

— Чао, ангел, — выпалил Кроули и поспешно бросился вон из магазина.

— До встречи, — запоздало проговорил Азирафель закрывшейся двери магазина, и отправился на кухню заваривать чай.

========== День 9. Номер телефона ==========

Азирафель девятого декабря отсутствовал в магазине всю первую половину дня. Он был занят неотложными делами. Домой он вернулся к обеду, сложил свои покупки внизу и поспешил на второй этаж. Его давно уже мучило любопытство.

В девятой коробочке оказалась простая бумажная салфетка. На ней мелким убористым почерком самого Азирафеля было выведено несколько цифр. Азирафель усмехнулся.

Когда в конце семидесятых годов 19 столетия мистер Белл учредил в Лондоне свою первую телефонную компанию, Кроули невероятно воодушевился.

Однажды днём он буквально ворвался в книжный магазин, кипя и булькая от нехватки слов и переизбытка эмоций.

— Ангел! Аргх! Ты представляешь! Что придумали люди! Умпф! Ээм! Телефон!

— Кроули, — спокойно отреагировал на эту череду невнятных междометий Азирафель. — Я тоже читаю газеты и в курсе новостей об изобретении мистера Белла.

Кроули всплеснул руками.

— Но это же потрясающе! Гениально! Чертовски умно! И удобно, Азирафель! Я немедленно отправляюсь в офис их компании и оформляю подписку на пользование их средством связи.

— Рад это слышать.

Кроули вытянул палец, чуть не ткнув им в грудь Азирафеля.

— Ты, между прочим, тоже.

— С чего бы? — поморщился Азирафель. — Я не нуждаюсь в подобном аппарате.

— Нгк! Хмпрф! — разразился Кроули новым потоком звуков. — Как так?

Азирафель пожал плечами.

— Для чего мне этот те-ле-фон?

— Как для чего? — возмутился Кроули. — Звонить мне! И чтобы я мог звонить тебе! Ангел!

— Но мы прекрасно общались всё это время письмами, если было необходимо сообщить новости. Меня это полностью устраивает.

— А если новости срочные?

— Кроули, если новости требуют срочного решения, можно встретиться лично, а не кричать в какую-то механическую трубу.

Кроули закатил глаза и выскочил из магазина.

Через несколько лет число лондонских абонентов существенно выросло, телефонные станции открылись в Глазго, Манчестере, Эдинбурге, Бристоле и многих других городах. Азирафель, по-прежнему, отрицал необходимость срочной установки аппарата в своём магазине, а Кроули не уставал убеждать его в удобстве этой технологической новинки.

— Азирафель, я могу позвонить в другой город, не покидая своего дома! Это прогресс! Это блестяще!

— Почтовая связь в Британии работает безупречно, а телефонная, как я слышал — с постоянными помехами и сбоями. Нет, ты меня не убедил, Кроули.

В конце века на улицах Лондона появились первые общественные будки, а ещё лет через тридцать, уже в новом, 20 веке, и они перестали быть редкостью.

— Азирафель, — не унимался Кроули. — Ты только представь, если бы в твоём магазине был телефон, я мог бы позвонить тебе в любой момент! Даже если я просто гуляю по улице!

— Но ты не гуляешь по улицам, дорогой, с тех пор, как приобрёл этот свой автомобиль, — резонно возразил Азирафель. — К тому же, ты и так проводишь у меня в магазине целый час почти каждую неделю, не вижу смысла созваниваться в промежутках между этими визитами.

— О-о, ангел, — почти зарычал от досады Кроули.

В военное время, особенно после происшествия в церкви, Кроули стал наведываться в магазин почти каждый день. На минутку, на две, но заскакивал в Сохо, осведомлялся, как дела и уезжал снова, не забывая ворчливо спросить, когда уже Азирафель проведёт себе телефон.

В пятьдесят шестом Кроули предпринял ещё одну попытку уговорить Азирафеля.

— Ангел, люди теперь могут звонить из Лондона в Америку, представляешь? А я до сих пор не могу позвонить из своей квартиры в твою!

— Но зачем тебе звонить, если ты сидишь сейчас на моей кухне? — спросил Азирафель и отпил горячего чая из своей чашки.

Кроули со стоном уронил голову на руки. А потом уехал из магазина и пропал на добрые десять лет. Азирафель начал беспокоиться. К исходу десятилетия он послал Кроули записку, но ответа не дождался. Потому что до него внезапно дошёл слух о готовящемся ограблении церкви…

Потом была их встреча в Сохо, и Азирафель добровольно вручил Кроули то, за чем он планировал отправить в церковь группу грабителей. Они неловко расстались почти на год.

В 1968 году Азирафель написал Кроули очередное письмо. Он просил срочно встретиться в ближайшей кофейне рядом с книжным магазином.

— Почему в кофейне, а не в пабе? — недовольно ворчал Кроули, хотя даже под темными стеклами очков Азирафелю было хорошо видно, что он с трудом скрывает радость. Признаться, он сам был почти счастлив снова видеть Кроули, сидеть с ним за одним столом, болтать, как в старые добрые времена. Они ни разу не виделись с тех пор, как Азирафель передал ему тот злополучный термос.

— Потому что ты за рулём, — пояснил Азирафель.

Кроули презрительно фыркнул, но пригубил свой адски чёрный кофе без сахара. Азирафель с удовольствием отпил капучино из своей чашки. Потом полез во внутренний карман пиджака и достал шариковую ручку.

— Ну хотя бы не чернильная… — вполголоса прокомментировал Кроули. Но Азирафель, не обращая внимания на его ехидное бормотание, вытащил из подставки одну салфетку и аккуратным почерком вывел на ней несколько цифр. Потом передал салфетку Кроули.

— Что это? — скептически спросил тот, держа бумажку двумя пальцами.

— Мой номер телефона, — просто ответил Азирафель. — Установил аппарат вчера.

Кроули застыл, глядя на него с открытым ртом и произнёс:

— Нгк…

Воспоминания Азирафеля прервал телефонный звонок с первого этажа. Он поспешно спустился вниз и поднял трубку.

— Слушаю.