– Извини, за всем не уследишь, – не желая признавать оплошности, проговорил младший. – Зато печки оставил. Отсоединишься от городской котельной. Так будет дешевле.

Неожиданно заупрямился и выдал:

– Ты денег на ремонт пола не давал!

– Как! – воскликнул Михаил. – Сумму за весь ремонт, включая пол и несделанные окна, перечислил.

–Тебе все не нравится! – закапризничал младший. – Приезжал бы да делал ремонт сам. Генерал! Я нанял бригаду, привозил и закупал материалы.

– На мои деньги, – тихо поправил Михаил, испугавшись внезапной агрессии родственника.

Ругаться и делить затраченные на ремонт сто тысяч не хотелось. Но потихоньку и сам заводился от несправедливого обвинения.

– Люстру, которую я привез, можно было повесить и ручки…

Брат неожиданно бросил на подоконник ключи со словами:

– Делай что хочешь. Мне здесь ничего не нужно!

– А мне нужно? – оторопел от такого сюжета Михаил. – Зачем же тогда соглашался на передачу мне квартиры? Я всего лишь хотел сохранить родительский дом! Жить-то я здесь всё равно не буду. Ты же сам просил об этом. Убеждал, содержать дорого. Я согласился оплачивать коммуналку при условии, что квартиру возьму в собственность. Какую-то сумму тебе компенсирую.

– Какую? – проявил неожиданный интерес брат.

– Договоримся. По справедливости, – попытался успокоить внезапное раздражение Михаил. – Сейчас не могу. У меня трудные времена. Может завтра вовсе без работы останусь. Поехали в администрацию оформляться.

Брат нехотя забрал с подоконника ключи, не найдя что ответить. Москвичей не жалел, а тихо ненавидел. Участь обделенного жить с затаенной злобой.

– Сначала в налоговую, там какие-то проблемы, – загадочно предупредил.

– Ну вот опять, – снова начал раздражаться Михаил. – А зачем тогда за пятьсот верст вызывал, если к оформлению ничего не готово? Говорил же …

Махнул рукой. Разгоряченные неприятным разговором братья выскочили на улицу.

В налоговой оказалась задолженность около четырёхсот тысяч. На неоплаченную за несколько лет коммуналку, какие-то штрафы. Сложив настоящие и будущие финансовые траты, Михаил обнаружил, что их сумма равняется стоимости новой квартиры. Возникло подозрение о втягивании его в сложную мошенническую схему. Опасения подтвердились. На квартиру по решению суда наложено ограничение по сделкам. Одним словом, арест. Оказалось, пять лет назад, брат под родительскую квартиру взял в банке кредит и не собирается его отдавать.

– Ты же знал и мне не сказал, – тихо и растерянно обратился к самому близкому родственнику.

Тот только отвел в сторону бегающие глазки. Молчал.

С обидой подумал о человеческой хитрости и коварстве. Вовремя остановил нарастающее озлобление, желание бросить, как брат, ключи на подоконник. Неожиданно вспомнилось прочитанное в учебнике по маркетингу чудное определение – дауншифтинг. Способ безжалостно бросать наработанное, начиная все с нуля. В значении этого слова скрывался тайный смысл и его успешности в службе. Открытие сделал недавно, хотя раньше интуитивно следовал данному правилу. Опробовал которое в шестилетнем возрасте. Плохо плавая, переплыл реку, чуть не утонув. Результат стоил риска. Почувствовал себя взрослым, а у друзей заслужил уважение. Бросать наработанное и начинать с нуля отныне стало правилом.

– Возьмите квитанции на оплату коммунального долга и штрафов. Оплатите, выдам справку о неимении задолженности. С кредитным учреждением решайте сами, – доброжелательно подсказала девушка-налоговик, возвращая в реальность.

Брат, как при входе в пахнущий кошками подъезд, от её слов отшатнулся. Тогда девушка растерянно посмотрела на Михаила, который, напротив, сделал шаг навстречу. Взял квитанции, твердо решив идти до конца. Сейчас же оплатить задолженности и позвонить руководителю областного филиала банка. В надежде решить и эту проблему. Только сейчас понял, почему «родственник» не устраивался на муниципальную службу. При такой кредитной истории двери в госучреждения закрыты. Сделалось жалко брата, которого с детства оберегал, наставлял. Книжки умные присылал, бескорыстно передавая обретенные знания. Раскрылась тайна необычного приема с тушёной лосятиной и медом в сотах. Явно тяготило налоговое бремя, но стыдился рассказать старшему Михаилу, попросить помощи. По – другому взглянул на его жизнь. «На что же он существует? На меде от пасеки далеко не уедешь», – сам и ответил на поставленный вопрос.

Неожиданно родительская квартира, хлопоты по её оформлению стали мелкими, второстепенными. Родному человеку требовалась срочная помощь и он её окажет!

Через десять минут долги оплатил и позвонил в банк. Знакомый обещал помочь и даже подал надежду: «Возможно списание задолженности при согласии сторон».

Сергей особенно крепко пожал ему руку, предложив поужинать. Михаил отказался. Ждали друзья детства.

Тогда же у младшего брата с женой состоялся короткий разговор.

– Ну как? – поинтересовалась женщина итогом встречи с московским родственником.

– Долги оплатил по налогам и коммуналке.

– Ну и что теперь?

– Как вступит в собственность, отдаст мою долю.

– Как скоро и сколько?

– Не обсуждали.

– Милый! Избавляйся скорее. От нее одна морока. Сам же ругаешься. Отопление три тысячи, коммуналка и свет тоже три. Твоя зарплата сторожа десять тысяч. Зачем такое разорение?

– Согласен. Скорее бы. Деньги от продажи квартиры потрачу на покупку Камаза-мусоровоза. Надежная машина. Скоро откроют областную свалку. Всех обяжут туда мусор свозить. Буду на перевозках зарабатывать. С мэром договорился. От Макарова до Чухлово всего-то семьдесят кэме. Думать нужно наперед, а не жить сегодняшним днем!

Перед встречей с друзьями детства Михаил зашел в магазин купить бутылку водки. Сразу стал случайным свидетелем перепалки некогда известных в городе людей: бывшего второго секретаря правящей тогда партии и начальницы городского ЖЕКа. Сегодня первая числилась в активистках местного отделения компартии, вторая – директором кладбища.

– Коммуняга, привет! – обратилась пятидесятилетняя Любка к сухонькой старушке перед витриной мясных изделий. – Что, колбасу покупаешь своему партлидеру, Кольке Сутягину?

Не получив ответа, аккуратно уложила в давно вышедшую из моды сумочку бутылку водки и кусок колбасы, объявив на весь магазин:

– Пойду на работу, там и выпью.

Семидесятилетняя «коммуняга» со страхом взглянув на директора кладбища, прошептала:

– На могилке, с покойниками будешь выпивать?

– Пойдем со мной! Боишься? – вызывающе бросила Любка, сузив пьяные глаза, отчего стала похожа на вышедшую из лужи ободранную кошку.

Наступили сумерки. Пока Михаил ехал по неосвещенным безлюдным улицам несколько раз машину преследовала свора собак. От осознания встречи с четвероногими друзьями один на один, да в темную ночь, становилось жутковато.

Вот и Валовая. Именно здесь Михаил родился. Сорок восемь лет назад. Как в песне:

«На свете много улиц славных,

Но не сменяю адрес я.

В моей судьбе ты стала главной,

Родная улица моя»!

С печалью вспомнил о смерти любимой бабушки. Осталась короткая записка на листе ученической тетради: «Любимому мнучику Мише дарю десять рублей. Купи себе чаво пожелаешь сам». Мать с отцом поругались почему-то из-за бабушкиного завещания. Наверное, она им не оставила денег. Когда умер дедушка, опять ругались. Он вообще не оставил завещания на наследство. В итоге родственники долго делили собственность, да так и продали родительский дом.

Сейчас на улице живет друг детства Сашка Марков. Родительский дом он сохранил. В почерневший от старости пятистенок приходит раз в неделю, как кладоискатель, только богатства не было и нет. Мишка еще раньше уяснил истину о бесполезности копить деньги и строить дворцы. Покойный отец подтвердил догадку, как-то показывая на щеголеватого мужичка в модных белых войлочных сапожках. С непременным маленьким чемоданчиком подарков иногда заходил к их одинокой соседке. «Самый счастливый человек, – выдохнул завистливо отец, – ничего не имеет кроме чемоданчика! Знает тайную истину, в браке для мужчины не существует собственности»! Отец мудро угадал опасность стремления к обладанию собственностью, накопительству. В первую очередь для мужчин. Женщины их поощряют, чтобы остаться с теми, кто дает удовольствие, комфорт, безопасность. «Впрочем, женщина – это космос», – сказал знакомый художник Костя Горбунов. «Мужичка с чемоданчиком» маленький Михаил больше не видел. Посадили директора асфальтного заводика за растраты, а соседка превратилась в никому не нужную старушку-брошенку. Так уяснил еще одну истину о недолговечности авторитетов и общественных ценностей.