Вардани угрожающе потряс стопкой листов, намереваясь выбросить их в сторону Дружки. Немногочисленный зал зашипел, как бутылка газировки при открывании.

Михаил сравнил происходящее с Подмосковьем. С хаотичной застройкой вдоль дорожных трасс многоэтажных «скворечников». В метро утром не зайдешь. Дачу хоть заколачивай, на автомобиле не проехать. Капиталисты-домостроители нарочно, как сосед профессора, как Дружка, безнаказанно пакостят людям. Удивительно, власть с ними заодно! Может, ищущие выгоду и есть власть? Здравый смысл предупреждал о запрограммированном предательстве в случае военной угрозы. Может, их над нами поставили американцы? Такая современная колониальная администрация.

– Здесь расписки депутатов, – оборвал крамольные мысли голос выступающего, – подтверждающие обвинение местной власти в подтасовке. Не голосовали они за свалку! Налицо должностной подлог. Прошу суд отменить беззаконие. Именно, выделение земли под мусорный полигон в пяти километров от поселка. Провести общественные слушания по отводу земли. Мы, экологи, не возражаем против самой свалки. Вопрос, где её создавать? Не на границах же населенного пункта! Не у среза воды! Речка Чухловка, наша краса и кормилица, превратится в ядовитую! Мы что, смертники?

Обличитель «дружкиных порядков» внезапно замолчал, видимо для поиска новых фактов. Зал примолк. Так наступает тишина перед ливнем. В качестве ласточек-предвестниц дождя, показалась голова Дружки. Медленно завращалась вокруг собственного тела. Притихшие зрители отчетливо услышали хруст косточки в шейном позвонке своего главы.

– Сегодня ночью, – угрожающе тихо продолжил обвинительную речь, – изнасиловали женщину. Вашу односельчанку. Активистку нашего движения.

Внимательно, пытаясь найти пострадавшую, обернулся в сторону присутствующих. Михаил отчетливо увидел застывающие зрачки мужчины. От них исходил холод мести.

– Ваша честь, – обратился к судье «народный обвинитель», – прошу мое заявление приобщить к делу.

– Хорошо, суд учтёт ваше пожелание, – примирительно проговорила женщина-судья. Вспомнив, добавила: – При одном условии, если заявление непосредственно касается сегодняшнего слушания.

«Почему она все время прикрывается судом? Суд идёт, суд учтёт, суд разберётся. Боится собственного мнения или не уверена в юридических знаниях? Странный способ использовать чужой авторитет. Всё равно, что раньше преступления прикрывали именем партии», – подумал Цветков. Против ведения процесса нарастало раздражение. Судья с равнодушным упорством гасила любые искорки человеческих эмоций. Так асфальтовый каток вдавливает в грунт траву.

– Вчера, поздно вечером, возле дорожного кафе узбек Сухроб избил и надругался над Марией Серебряковой. Перед этим попытался напасть на меня. Гость профессора Улыбина, сидящий в зале, может подтвердить. Сухроб работал у профессора на городской ферме. Спросите, какова связь с делом-экологов? У Сухроба не имелось другого мотива, как за деньги выполнить заказ. Кто-то пытался сорвать сегодняшнее слушание в суде. Ему казалось, раз землю под свалку отвели, то и мешать никому не позволим. Вчера вечером глава района Рысин уговорил профессора Улыбина передать недостающий для территории свалки кусок земли. Последнее препятствие к противозаконной сделке устранено. Осталось запугать активистов-экологов. Что и было сделано, самым жестоким образом. Слабым звеном в нашей обороне оказалась женщина. Остается вопрос, кто заказчик? Ответ очевиден. Тот, кому выгодна свалка!

– Суд учтёт заявление, дополнительно изучив обстоятельства случившегося. Слово предоставляется ответчику, главе администрации муниципального округа Чухлово господину Рысину.

Дружка уверенно занял место за трибуной. Говорить не мог из-за шепота возмущенных зрителей. Судье пришлось восстановить порядок ударами деревянного молоточка по столу. Рысин сыпал названиями государственных ведомств, где успешно прошла экспертизу будущая свалка. Сулил райскую жизнь жителям от доходов с рекреационного комплекса. Обещал построить функциональный торговый центр. Просил уважаемый суд не поддаваться на провокации малочисленной кучки неудовлетворенных женщин и мужчин. Обвинял протестующих активистов в связях с врагами Родины. Последнее заявление звучало особо угрожающе, учитывая историческую неприязнь россиян к иностранным захватчикам.

– Озвучьте мнение по претензиям господина Вардани, – мило обратилась судья, как теща к зятю, – о совершении нападения на активистов-экологов.

– Ваша честь, то очередное подтверждение больного воображения доморощенных чухловских экологов. К тому же Мария Серебрякова является сожительницей названного господина. Возможно, таким образом мужчина решает семейные проблемы. Выставляет себя неким героем. Как весной на току тетерев хорохорится перед тетёркой.

Громкий смех зала придал уверенность судье:

– Суд останавливает обсуждение дела об отводе муниципальной земли под нужды регионального правительства. Ввиду ничтожной возможной угрозы от будущей свалки дело прекратить. В приобщении к настоящему слушанию заявления господина Вардани о якобы нападении на активистов-экологов отказать. По причине отсутствия самого преступления. Мне только что принесли справку местного отделения полиции. Сообщается: «за последние двое суток заявлений от жителей о надругательствах и нападениях не поступало».

– Как! – выкрикнул Вардани, – вот копия заявления об изнасиловании. Имеется пометка о регистрации в нашем отделении полиции. На шесть утра. Сегодня. Справка из медучреждения о факте надругательства и побоях. Я только что из межрайонного отдела прокуратуры.

– Суд окончен! Всем встать! – по невидимому знаку пискляво прокричала секретарь, дочка судьи. Её голос походил на десятиклассницу, читающую стишок о неразделенной любви.

1.4.

У Валерия Вардани имелась своя причина оказаться в Чухлово. Два месяца назад, в августе, в уютной московской квартире за праздничным столом двое. Мужчина в светло-синей рубашке и женщина в черном платье. На оголенной шее массивные шарообразные бусы из белого золота. Горящая свеча в сувенирном подсвечнике. Не отводят друг от друга влюбленных глаз. Губы молча шепчут только им понятные слова. Мужчина подходит с бокалом красного вина. Осторожно целует женщину в нежную белую шею. Так предупредительно ведут себя только любовники. Знают хрупкость «стеклянной» страсти. Загадывают желание, веря в чудо. Валера сомневается, не решаясь сказать потаённое. Озвученная мечта, по поверью, не сбывается. Влюбленную женщину не обманешь. Глазами говорит о том же самом.

– Мария, любимая, – наконец, произносит мужчина. Склоняется к её соблазнительному ушку с шарообразной сережкой. Словно в волшебный кувшин Аладина загадывает: – Пришло время определить отношения. Мне нужна такая жена, как ты!

Женщина поднимает красивую головку с короткой стрижкой и благодарно целует в упрямые мужские губы. Долго, страстно. Так, что забываются не испробованные салаты, любовно приготовленные хозяйкой. Дорогое красное вино, тщательно выбираемое накануне праздника мужчиной. Все это уже позади. Не имеет для двоих никакого значения. После сказанного одним и принятого безоговорочно другим. Возникает доверие, которого больше всего люди боятся. Их тела становятся одним целым. Не ласками, а чувствами одаривают друг друга. Происходит замыкание, подобное в электрическом приборе. Вспышка и бегущие по проводам еле заметные искорки бесцветного огня. Кажется, время уже не является мишенью. Для влюбленных его не существует. Мужчина читает стихи:

«Нас свела судьба случайно,

В жаркий августовский день.

И с тех пор встречаясь тайно,

Представляли мы мишень

Для завистников и близких,

Не познавших красоты,

Превращающих безликих

В распрекрасные цветы.

Уходя, мы возвращались,

Обжигаясь и любя.

И тела двоих сплетались,

Время жизни не ценя.

Но для тех минуток счастья

Трудный путь совсем не в счёт.

Ветка гнется от ненастья,