Когда я очнулся, то не сразу осознал, где нахожусь. Было темно, но достаточно света, чтобы понять – я не дома. Комната была большой, кровати стояли плотно друг к другу. Люди, лежащие на них, явно спали. Кто эти люди и что тут делаю, я не знал. Я попытался вспомнить вчерашний день, что я делал и где был. Единственное, что более-менее ясно всплывало в моём сознании – я дома лежу на кровати и смотрю футбол. Транслировали чемпионат мира по футболу, и наша сборная играла с Саудовской Аравией…

Меня всего трясло и сильно хотелось пить. Я встал и решил выйти из комнаты в поисках воды.

– Ты чё соскочил? Ложись! – кто-то обратился ко мне шёпотом.

Я повернулся и увидел парня, высунувшегося из-под одеяла и смотрящего на меня. Я его не знал.

– А где я?

– Слышь, ложись давай! Не надо никуда идти! – парень стал говорить чуть громче и более убедительным тоном.

– А ты кто?

– Братан, ложись спать, завтра всё узнаешь. Не надо никуда идти!

Я посмотрел на него и, ничего не сказав, повернулся в сторону двери.

– Короче, я тебя предупредил! – сказал он мне вслед и лёг.

Я вышел из комнаты и пошёл по коридору. Он был длинным, метров пятнадцать, может, двадцать. Я проходил мимо комнат, двери которых были открыты. В каждой комнате стояли по шесть-семь кроватей, на которых спали люди. Никакого кулера, кухни или туалета я не нашёл. В конце коридора была лестница, которая вела вниз. Я спустился по ней и попал в просторную комнату с большим количеством стульев и двумя раскладушками посередине. На них тоже кто-то спал. Я прошёл чуть дальше и увидел кухню. Вошёл, взял стакан и начал набирать воду из-под крана.

– Ты что там делаешь? – услышал я голос из темноты, обернулся и увидел стоящего рядом с собой двухметрового человека.

– Я пить хочу, – ответил я, глядя на него и задаваясь снова вопросами, где я и кто это.

– У тебя там стоит вода на тумбочке, иди ложись!

Я вышел из кухни. Прошёл в сторону лестницы пару шагов, повернулся и спросил:

– А где я? Что я тут делаю?

Включился свет в комнате. Помимо стульев и двух раскладушек в ней был небольшой искусственный камин, на котором стоял старый музыкальный центр. На одной из раскладушек лежал человек не меньшего роста, чем тот, которого я встретил в кухне и который сейчас дышал мне в макушку.

– Иди ложись!

– А вы кто?

– Завтра познакомимся, пошли спать, – незнакомец встал с раскладушки и подошёл ко мне. – Пошли!

Меня отвели обратно в комнату. Я лёг на кровать, а когда они вышли, стал смотреть по сторонам в поисках своего телефона. Открыл тумбочку, стоящую рядом, но там ничего не было. Снова попытался вспомнить, что же вчера было и как я здесь оказался… Но в сознании крутилась только одна картина – я на кровати у себя дома, смотрю футбол, а наша сборная играет с Саудовской Аравией. Как я ни старался вспомнить что-то ещё, ничего не получалось. И ответов на вопросы, кто были эти люди и что я тут делаю, у меня не было. Поразмышляв недолгое время, я согласился с тем, что я в больнице.

«Может, мне стало плохо, и меня привезли сюда, чтобы привести в чувство или прокапать? Возможно, это какой-то специальный корпус для перебравших с алкоголем. А телефон, скорее всего, остался дома… Скорее всего, так…» – с такими мыслями я и уснул.

Утром меня разбудил очень громкий, грубый голос.

– Женя, подъём! Давай вставай, заправляй постель, умывайся и спускайся вниз.

Это был один из тех двоих громил, которых я встретил ночью на кухне.

– Ага, сейчас, – промямлил я и сел на кровати.

«Что-то не совсем это место похоже на больницу, а этот громила – на санитара», – мелькнуло в сознании.

Я осмотрелся, в комнате никого не было. Все постели были заправлены, как будто в них никто и не спал. Со стороны выглядело всё идеально. Рядом с несколькими кроватями стояли тумбочки. В углу комнаты – небольшой шкаф. На окнах не было штор, но были решётки. Первое, что пришло на ум: напоминает какой-то лагерь.

Раньше ничего ни о каких реабилитационных центрах я не знал, поэтому сложно было понять, где я и что меня ждёт.

Оглядевшись ещё раз по сторонам, я увидел свой рюкзак.

«Так, ладно, надо позвонить домой».

Я открыл рюкзак и стал искать телефон, но его не было. Всё, что было в рюкзаке, предназначалось скорее для пребывания в стационаре больницы, чем для отдыха в лагере: спортивные штаны, носки, трусы, футболки, зубная щётка, паста, полотенце и тапки.

Я взял зубную пасту с щёткой и вышел из комнаты. В конце коридора стояла большая очередь из незнакомых мне людей. Там были и парни, и девушки. Кто-то мельком взглянул на меня, кто-то продолжал пристально смотреть, а были и такие, кто даже и не обратил на меня никакого внимания.

– Доброе утро! – сказал парень, который ночью пытался меня остановить, и протянул руку: – Дима!

– Женя, – я протянул руку в ответ. – Это все в туалет?

– Ага!

– А что это за больница?

Дима посмотрел на меня и улыбнулся.

– Это реабилитационный центр. Ты не знаешь, куда ехал?

– Нет. Я вообще не помню ничего.

– Как разговаривал с нами, когда мы вели тебя до кровати, тоже не помнишь?

– Нет.

– Как бутылку просил вернуть? – продолжал говорить и улыбаться Дима.

– Я помню только, что дома смотрел футбол, где наша сборная с Саудовской Аравией играла, и потом уже как ночью проснулся здесь и пошёл за водой.

– С Саудовской Аравией?! Серьёзно?! Это же неделю назад было!

– Как неделю назад?

– Может, и больше даже. Нормально ты так, видимо, забухал.

«Неделю назад? Не может такого быть…»

Я моментально вспотел, руки задрожали ещё сильнее, было ужасно плохо и жутко страшно. Что я делал последнюю неделю, я не помнил. Никаких воспоминаний в моей голове, кроме футбольного матча, не было.

– А кто-нибудь может дать телефон, чтобы позвонить? – обратился я к ребятам.

– Тут ни у кого нет телефонов, их забирают.

– А как позвонить можно?

– Никак. Через две-три недели, если будешь хорошо себя вести, дадут позвонить. Точнее, тебе позвонят.

– Две недели? Я не собираюсь находиться здесь две недели!

– Ну, выйти отсюда ты тоже не сможешь. Теперь на полгода, как минимум, это твой дом.

«Полгода?! Что за бред? Куда меня привезли и почему я ничего не помню?» – мыслей в голове было так много, что я не мог сконцентрироваться ни на чём и уж тем более принять всерьёз всю информацию, которую до меня пытаются донести.

– Ну, может, больше, – подхватил диалог кто-то из очереди. – Всё будет зависеть от того, как быстро ты будешь выздоравливать по версии консультантов и психологов.

– Мне на работу надо, я не могу здесь находиться…

– Нет у тебя больше никакой работы, – это был голос уже знакомого мне здоровяка.

Звали его Юра. Выглядел он лет на десять старше меня, но, как оказалось позже, был на три года младше. Ростом он был метра два, лицо напоминало физиономию любого актёра, игравшего роль отмороженного бандита в криминальных фильмах про мафию. Большую часть своей жизни Юра сидел на наркотиках. В этом центре прошёл реабилитацию и остался, чтобы «помогать» другим наркоманам и алкоголикам справиться с их проблемой. Был одним из самых жёстких консультантов.

– Не слишком много разговоров? Или мне кажется? Быстро умываемся и вниз, – он смотрел на меня взглядом человека, который вот-вот применит хук справа и побежит обнимать своего тренера.

Все замолчали и продолжили стоять в очереди, опустив головы.

– Это кто? – спросил я Диму, когда громила спустился вниз.

– Консультант Юра. «Выздоравливающий» наркоман, уже два года в завязке.

«Полгода, выздоравливающий наркоман, отсутствие телефона, решётки на окнах… Что происходит? Нет, я здесь оставаться не собираюсь!»

Я вернулся в комнату, взял рюкзак и в тапках спустился вниз в надежде, что моя обувь находится где-то у выхода. Посмотрел по сторонам в прихожей, не увидел среди обуви своей и попробовал открыть дверь.