– Скоро ты домой отправишься, – говорила сильно скучавшая по семье Власта, – видишь, как хорошо. Завтра закончишь посвящение. Татуировки нанесут на тебя.

– Давайте поедим, да спать пойду, – слабо улыбнулась Эльга, – а то , выходит, я неделю не спала.

–Точно, – сказала Гата, придвигая к новой ведунье миску с рыбой.

Девушка съела все, лежавшее в миске быстро, да и другие тоже даже не ели, а скорее, смотрели на нее, глотали не жуя, свою пищу. Разговоров почти не было, и девушки, видимо, надеялись расспросить потом Мару обо всем. Лезть с разговорами к пропавшей в горе никто не хотел, особенно смотря на ее потерянное лицо. Эльга почистила свою миску и ложку, и хромая, пошла к своей лавке, не веря, как она целую неделю провела в пещере, и не заметила этого. Присела на шкуру оленя, и опять вспомнила свой искус, путь в пещере, и пыталась вспомнить, где же она была так долго, проговаривая про себя свою дорогу во тьме, и только трясла головой, и морщила брови, силясь понять происшедшее.

– Спать ложись, – прошептала Тина, погладив ее по плечу, – не терзай себя зря.

Эльга прищурилась, внимательно посмотрела на говорившую, будто увидела ее в первый раз, но, кивнула, разделась, и юркнула под свои меха, сразу почувствовав окружившее ее тепло. Милосердный Гипнос смежил ее веки, и девушка, потянувшись, быстро уснула. Сны не мучили ее, и проснулась она уже со светлой головой, без затаенных страхов и без ожидания плохого.

– Сейчас поедим, и у нас с тобой дальше посвящения продляться, – успокоила ее отдохнувшая наставница.

– Как ты меня неделю прождала , Мара. Без воды и еды? – спросила печальная Эльга, оглядывая наставниц, ища в ней незнакомые черты.

– Надо было, вот и ждала, – ответила женщина нарочито просто , но ее выдавала довольная улыбка признанного учителя, радостного за своего ученика.

Путь в парильню не застал много времени, а там их ждали Пряхи, уже гревшиеся в парной. Эльга увидела их татуированные тела, да и Мару украшали рисунки свернувшихся змей. Пряхи вовсе не были старыми, по крайней мере с виду. Но девушка уже согрелась, и была рада бане. Она быстро разделась, и увидев приглашающий жест, села рядом с Харитами.

Они долго парились, обливались водой, девушка чувствовала себя отдохнувшей и душой и телом. Наконец, Затворницы переглянулись, и юная целительница поняла, что сейчас начнется долгий разговор.

– Что надумала Эльга, останешься с нами, или к людям уйдешь?– спросила одна из них.

– Не с пустого любопытства тебя пытаем, – добавила другая.

– И какие рисунки нам на твое тело наносить, – утвердила сказанное третья Харита.

– И рада я вашему слову, Затворницы- Пряхи, ведающие Закон, но я к людям пойду.

– Твой выбор и твоя судьба,– утвердила первая, – но если останешься, будешь одной из нас, когда кто-то из Харит умрет.

Сердце сжалось у Эльги при этих словах, и она посмотрела на Прях, и никто из них не был болен, она не видела ни на ком темного пятна или полосы, говорящей о тяжком недуге.

– Я не чувствую, что кто то из вас болен, не вижу этого, – с сомнением в голосе ответила девушка.

– И мы не вечны, – усмехнулась вторая, – в нас течет красная кровь, а не прозрачный ихор.

– Желаю вернуться домой, устала я , – тихо, но твердо сказала Эльга.

– Пусть так и будет, – кивнула третья, и подошла к поставцу с иглами и краской. Рядом стол маленький сосуд.

– Выпей, Эльга, это маковый настой, – сказала она, протянув малый сосуд. – не почувствуешь боли.

– Я должна все почувствовать , – ответила девушка. – хочу все понять и пронести через себя.

Другие Затворницы, и Мара , попарившись и умывшись, окружили Эльгу, и показали где ей лечь. Она нахмурилась, не понимая их. Но вот, Первая из них, взяла иглы , и окунула в краску, а другая насухо отерла ноги Эльги. Харита начала колоть с бедер. Испытуемая чувствовала каждый укол, и видела капельки крови, стекающие на лавку. Эта процедура длилась долго, очень долго. Ранки протирали от крови, и наносили рисунок дальше. Вскоре был виден узор из змей на одном бедре, вскоре и на другом. Затворницы переключились на руки. И там были уже видны изображения. Даже предплечья и шею украшали извивающиеся змеи и грифоны. Эльга смотрела на свои рисунки и рисунки на телах других женщин. Разница была заметна сразу. Но спрашивать девушка побоялась , не стала выпытывать тайное, ей не раскрытое. Работа была закончена, тело Эльги прикрывали повязки из тонкой холстины.

– Рисунок другой, потому что ты к людям идешь, – ответила Мара на несказанный вопрос, – у тех, кто среди людей живет и людям помогает, грифонов больше изображают, змей меньше. Может, все же останешься? – с надеждой спросила наставница.

– Не могу, прости меня, Мара. И родных увидеть хочу.

– Они тебя бояться, – с горечью ответила Мара, – и всегда будут.

Стали одеваться, и Эльга все ойкала от боли, стесняясь показать неудобство, но наконец, оделась, в новые одежды, с другой вышивкой- вышивкой настоящей ведуньи. Харита, уже одетая подошла к ней, окликнув.

– Лодья придет, приходи простится. Жаль , что ты уйдешь.– добавила она, не дожидаясь ответа, вышла из бани к себе, со всеми вместе, в свои покои.

– Мара, дай знать на Гандвик, что бы прислали лодью за новой волховицей, – сказала, вздохнув, харита, – дым над горой будет сигналом.

Наставница кивнула, соглашаясь с Затворницами. А Эльга переглянулась с Марой, не понимая в чем дело.

– Разве они со всеми так прощаются?– спросила девушка.

– Ты не всякая, – коротко ответила Мара, одеваясь, – пойдем, нам пора. И еще дымный костёр разводить, дел впереди немало.

Эльга кивнула, одевая браслеты и меховую безрукавку поверх платья, и накидывая тулуп, боясь простудится после бани. Они прошли коридорами в покои Избранных, девушки встретили и Мару и новую ведунью радостно, а днем их ждало праздничное застолье. Пир затянулся надолго, и Мара закончила трапезу старым преданьем, о котором ее все просили рассказать.

– Наставница, расскажи о древних Царевнах! – попросила Гата.

– Не заснете потом, – усмехнулась женщина, – о какой же из них хотите услышать?

– О шестой, о великой, о последней, -загалдели все.

– Что вы как сороки затарахтели, – чинно начала Мара, – звали ее Ильда, – начала она, присаживаясь в кресло.

«И была она самая сильная из Мертвых царевен, тех, которые давно спят. Она была шестой, и родом была она с самого Оума, а спит сном тяжким теперь в Уральских горах. Сильна она была, могуча, и тоже создала армию из Неживых – ни –мертвых. А служил ей верный волхв, слуга ее , был он ,что чудо, живым, не прошел он мимо Древа, не стал Грезящим навечно. Ильда обосновалась где-то на острове Студеного моря, никто и не помнит, как он зовется. Помогала она людям, излечивала людей Гандвика, где гостила часто. Однажды, подняла она из земли мертвых , потому что почувствовала она , что напало на нас великое вражье войско.

Запомните, Царевны чуют родную кровь, знают, где она льется, и помочь стараются. Вот и Ильда, подняла мертвых, и повела в битву. Но удержать в подчинении более трёхсот мертвецов Царевны не могли . А волхв ее, Ильм, сумел изготовить Жезлы Силы. С их помощью Мертвая Царевна смогла удержать три тысячи Неживых. И с той армией она перебила вех врагов гуннов, так что гусям было некого носить в страну мёртвых. Чужие отбежали со своими стадами от наших пределов, а мертвецы, поднятые с поля боя, пополнили армию мертвых. Но вскоре Ильда заснула, а Ильм пропал, и жезлы пропали с ним вместе. Куда делась армия Неживых, тоже неизвестно. Но чужие пока боятся нас тревожить, вспоминая море убитых мертвецами, всех истребленных, и что было страшнее, взятых на службу Ильдой. Но согласно всем пророчествам, Царевен будет Семь, не больше и не меньше. А когда Стражи сотворят следующую Мертвую Царевну, никто и не знает. Как же они, великие колдуньи, становятся Царевнами с Ледяными Лицами, никто и не помнит. Дело ведь старое и страшное, многие и думать о таком боятся».