– Так точно, – уверенно отозвался гвардеец. – Разрешите идти?

– Разрешаю, – горячо пропыхтел начальник.

Ему так и хотелось схватить саблю, револьвер и поскакать вместе с ними. При мысли о револьвере ему стало одновременно грустно и яростно, потому что этот долбаный крог украл его оружие. И да, его так и не нашли. Хотя гвардейцы обскакали весь городок. Значит, он сидит у кого-то в доме.

– Ну, ничего, – злобно выдавил Квен, прохаживаясь по кабинету. – Я ему устрою развеселую жизнь. Уж он не уйдёт от моего правосудия.

И при этих мыслях ему опять стало легче, как от обезболивающего.

***

– Ой, да перестань ты уже, – добродушно сказал Идума. – Я одежду тебе новую принёс. Заметь, совершенно бесплатная! – он бросил комок тряпья чуть ли Птолеме не в лицо, которая сидела у трактирной стойки, сотрясаемая глухими рыданиями и дрожью. Теперь её холщовое платье было изорвано полностью.

– Ну прекрати уже, – улыбнулся Красный и, присев рядом с ней на корточки, положил руку ей на плечо.

Птолема в этот момент взбрыкнула с каким-то досадным воплем и сбросила с себя его конечность.

Красный расхохотался:

– Ты чего это, а? Ну-ка, давай успокаивайся, а то ты никуда не будешь годиться. Послезавтра уже мы отправляемся в путешествие, а у тебя начнётся новая жизнь. Переодевайся тут, а я проведаю своего гостя, – и он ушёл в подсобку.

Само собой, Идума уже успел закрыть дверь на ключ снова, поэтому совершенно не беспокоился о том, что Птолема сбежит. Теперь ей нужно было побыть одной (минут десять), чтобы немного успокоиться и переодеться в новую одежду. Хорошую одежду. Очень дорогую, надо сказать. Которую он снял с трупа жены одного из богатых купцов ещё год назад. Тогда они с Барнабасом повеселились, так повеселились, до сих пор ностальгия захлёстывает.

Птолема развернула кучу тряпья: это было пышное зелёное платье, почти новое.

Тем временем Идума уже был в узкой каморке, где зачастую ночевал во время непогоды, когда не хотелось возвращаться домой. Сейчас же там лежал огромный крог и спал практически беспробудным сном. Лишь его грудь тяжело вздымалась. Когда там надо давать гилиум? Вроде бы сегодня вечером, а завтра этот зверь уже будет на ногах.

Но безопасно ли оставлять его здесь? Недоумки Мадан и Иосиф убили как минимум двух гвардейцев, чего начальник пограничной гвардии им не простит точно. Этим утром в нищих кварталах начнутся повсеместные обыски или даже аресты, или вообще расстрелы. Поэтому отряд гвардейцев заявится к нему снова. То, что в прошлый раз они не стали проверять подсобку и рыться по шкафам, не значит, что сейчас они не сделают этого. Хотя, казалось бы, приходили именно за дотошным обыском. Или нет? На этот вопрос у Идумы пока ответа не было, более того, неожиданно ход его мыслей прервал шорох сзади, и, оглянувшись, он увидел Птолему в новом шикарном платье, однако, её лицо не выражало особой радости, хотя она уже не ревела и не тряслась. Просто молча переводила взгляд с Идумы на крога и обратно.

– А вот и наша красавица, – пробурчал Красный и сделал шаг навстречу. – Ну, я же говорил, эта одежда смотрится на тебе гораздо лучше, словно ты благородных кровей.

В этот момент Птолема дико закашлялась. Хрипы адскими звуками вырывались из её лёгких, казалось, что она сейчас разорвётся.

– О, ужас, – выдохнул испуганно трактирщик и схватил её за плечи. – Сейчас я схожу за своим знакомым лекарем, но тебе придётся посидеть в моём укромном закутке, а то мало ли ты что задумаешь сделать. Пошли.

Птолема безвольно подчинилась, сил на сопротивление у неё не осталось. Он вывел её из подсобки, а потом подошёл к деревянной двери, прямо напротив стойки. За ней обнаружилась маленькая кухонька. По обе стороны, вплотную к стенам, было два узких стола. На одном из них лежали ножи, вилки, ложки, ещё какие-то приборы, а на другом уже был хлеб и овощи: капуста, морковь, свёкла. Посредине этой маленькой кухоньки, прямо в полу, была квадратная крышка с маленькой ручкой.

– Это погреб для хранения пива и вина, – пояснил Красный. Потом он наклонился и рывком открыл крышку, обнажив квадратную дыру в полу, ведущую в непроглядный мрак.

«Может, толкнуть его вниз? – стремительно пронеслось в голове у девушки. – А если он не сломает шею? Тогда – добить ножом, благо, тут их достаточно…»

Но снова приступ лютого кашля прервал её мысли.

– Потерпи немного, – сказал Красный. – Сейчас я достану лекарства. Эх, фонарь в подсобке оставил, – и совершенно не помня о мерах предосторожности, он быстро побежал назад, за фонарём.

Птолема поняла, что это её шанс, а второго такого может уже и не представиться: она резко схватила самый большой нож со стола и зажала его двумя руками. Буквально через секунду Красный вернулся, держа уже зажженный фонарь.

– Не подходи ко мне! – проревела что есть сил Птолема, но последнее слово снова утонуло в приступе кашля. Она старалась крепко сжимать оружие, но его лезвие всё равно

подрагивало. – Я убью тебя, грязное животное!

Наверное, у Красного была способность грамотно вести переговоры с тем, кто хотел его убить: то с крогом, то с Маданом и Иосифом, то теперь вот с Птолемой. Однако у него будет шанс поговорить с тем, кого обвести вокруг пальца не так легко.

– Так, подожди, – начал он. – Убьёшь ты меня, а дальше что? Куда ты денешься? Я знаю, что ты бежишь от гвардейцев, но не знаю почему. Я тоже не люблю этих свиней в багровых мундирах. Да и вообще, у тебя сильный кашель. Скорее всего, пневмония. Без лекарств ты можешь умереть. А к пограничному лекарю ты не сунешься, слишком опасно.

Увидев терзания на лице Птолемы, трактирщик понял, что победил. Хотя бы посеял в её голове сомнения, и то уже хорошо. И поэтому продолжал:

– Здесь ты в безопасности. Да-да, понимаю, что ты мне не веришь, ночью я повёл себя очень неправильно, но больше такого не повторится. Я обещаю тебе, нет, я клянусь. Больше я тебя и пальцем не трону.

– Я не хочу лезть в погреб, – ответила девушка.

– Тебе придётся это сделать, – сказал Идума, демонстрируя зажженный фонарь. – Если я уйду за лекарствами, а сюда ворвутся гвардейцы, что ты будешь делать? Правильно, терпеть их побои и пытки. А если ты послушаешь меня, то всё будет хорошо.

– А как же крог? – прохрипела служанка, чуть опустив нож.

– Плевать на него, – отрезал бывший моряк. – Его подозревают в убийстве Пироса, поэтому его сразу же застрелят, как только увидят…

– Он не делал этого, – прошипела Птолема. В его голосе снова заскользила ярость: она вспомнила того, из-за кого начался весь этот путь. – Его убила какая-то мерзкая тварь.

– Откуда ты знаешь? – с неподдельным интересом полюбопытствовал Идума.

– Я видела его, – подчёркивая каждое слово, произнесла девушка. – Там был настоящий монстр.

– И как же он тебя не убил? – искренне удивился трактирщик.

– Я воткнула в него осколок стекла. А в тебя воткну нож, если ты ещё раз подойдёшь ко мне, – голос её дрожал, на глазах снова появились слёзы. – Если ты говоришь правду, и ты хочешь мне помочь, тогда ты совершенно не будешь против, чтобы я взяла этот ножичек с собой, не так ли, ублюдок?

– Хорошо, как скажешь, – дипломатом он был от Дракона. – А теперь, я тебя прошу, давай спустимся в погреб и я схожу за лекарствами.

Может, со стороны это и покажется несусветным бредом, но Птолема подумала, что других способов выжить у неё не будет. Она не сомневалась, что вместе с крогом положат и её, сразу же и без разговоров. Потому что гвардейцам уже наверняка дали команду не церемониться с подозреваемыми. А подозреваемой в убийстве она была, служанка не сомневалась. Потому что ей не повезло оказаться в поместье градоправителя и остаться живой. Интересно, уже допрашивают ли её благопристойную тётушку, выбивая зубы и пытаясь выяснить, где прячется Птолема? И вправду интересно.

– Так что ты решила? – неожиданно спросил Идума. – Время уходит.

– Чёрт с тобой, – тихо сказала девушка. – Давай, лезь первый.