А сессия на самом деле меня немного отвлекла. Учеба всегда помогала и успокаивала. Гоша не звонил, и я тоже не навязывалась. Убедила себя, что все делаю правильно. Закончить универ, пойти поработать в школу, набраться опыта, возможно, давать частные уроки, а потом создать свою группу для малышей. Возможно на базе детского центра, а может и сама. Аренда класса — не так дорого, главное увлечь людей, собрать человек десять для занятий.

Но даже эти перспективы и путь к ним не радовали. Не хотела я делать свою мечту былью. Я хотела к Гоше и Кате. Казалось, теперь мое счастье не в работе, а рядом с ними. Печально, но их счастье как раз отдельно от меня. Нужно было с этим смириться. Я старалась, но не получалось.

Спустя две недели после злополучного подслушанного разговора я сидела дома, готовилась к последнему экзамену. Прозвучал звонок. Отец был на работе, и я никого не ждала.

— Гоша? — проговорила я в динамик домофона, увидев Фенова на дисплее.

— Привет, Ирс. Впустишь? Дело есть.

Наверно не стоило открывать, но когда я слушала разум, если дело касалось Гоши Фенова? Палец сам нажал кнопку, и замок отозвался щелчком, а через минуту Гошка уже стоял на пороге. Я сразу заметила подглазины и взъерошенные волосы, общий помятый, какой-то уставший вид. Словно все эти дни он скитался по неведомым землям, а потом еще и сражался с драконом трое суток. И не сказать, что победил.

— Что ты хотел?

Он помолчал, а потом потянулся ко мне, словно хотел погладить по щеке или просто коснуться лица пальцами. Но одернул руку, замотал головой, стряхивая с волос снежинки, словно хотел избавиться от наваждения. Гоша зажмурился, взглянул на меня какими-то безумными глазами. Словно решился на что-то. И выпалил:

— Мы должны пожениться.

— Что? — я ушам своим не поверила.

— Нам нужно пожениться, Ирсен. Это поможет.

— Поможет?

Меня начало подташнивать.

— Да, так Анфиса лишится всех козырей. Суд всегда на стороне полной семьи.

— Фенов, что ты несешь?

— Ты же слышала, как она мне угрожала, — отчаянно воскликнул Гоша. — Я не могу ей Катьку отдать, понимаешь? Помоги мне, Ирсен.

— Гош, ты все это время придумывал, как сохранить опеку над Катей?

— Что-то вроде того… — выдал он, не слыша сарказма в моем вопросе. — Так ты согласна, малышка?

Он протянул руки и шагнул ко мне. Я поспешила отпрыгнуть назад.

— Я? Согласна? — меня застряло от истеричного смеха. — Охренеть, Гош, это самое невероятное предложение руки и сердца. Просто супер. А контракт подготовил? Мало ли…

— Ирсен… — позвал он, запуская руки в свои волосы, словно собирался их выдрать. Но меня не разжалобил даже этот жест отчаяния. Я разозлилась. Жутко. Мы не виделись сто лет, а он даже не пытается сделать вид, что хочет жениться на мне не только ради Кати.

— Не приближайся Гош, — выкрикнула я, зная, что одно его касание, и… я соглашусь на все. Необходимо хоть кому-то мыслить трезво. — Анфиса оставит тебя в покое, если мы просто разойдемся. Мы ведь уже это сделали. Разве нет?

— Нет. НЕТ! — заорал он. — С чего ты взяла?

— С того, что мы не виделись, не общались.

Он зажмурился.

— Детка, я скучаю. Катька скучает.

Я не сдержала всхлипа.

— Не надо, Гош. Вам и без меня было хорошо.

— Было, — подтвердил он. — А теперь вот паршиво без тебя. Обоим. Ирс, я… Я дебил, знаю. Но я не хочу ее терять. Не могу. Вся моя жизнь вокруг нее, понимаешь? Она — моя жизнь.

— Понимаю, Гошик. — Сердце щемило, и лед таял от того, как пронзительно звучали его слова. — Пусть так и будет. Это ведь хорошо.

Я говорила спокойно, но слезы так и бежали по щекам.

— Ты тоже, Ирсен, — проговорил Феникс, настигая меня, заключая в объятия. Словно тигр поймал жертву. Проклятый Тигр на его плече, который разорвет за своих. — Ты тоже моя, детка. Я не могу без тебя. Я думал, но… Не могу, слышишь?

У меня не было сил вырваться. Я плакала у него на груди, вцепившись в борта расстёгнутой парки поливая слезами тонкий свитер.

— Не надо, Гош. Оно того не стоит.

— Надо, детка. Просто выход за меня, и все будет хорошо.

Это предложение звучало так нелепо и… больно. Словно тысяча игл вонзились в сердце. Наговорив столько горячих, приятных слов, Гоша снова все перечеркнул этим расчетом.

— Нет, — твердо ответила я, отстраняясь, вытирая слезы.

— Ирсен…

Он увидел в моих глазах нерушимую уверенность.

- Уходи, Гош.

Он сжал губы и выпалил:

— Если не ради меня, то ради Кати.

Я горько усмехнулась.

— Последний козырь, да? Используешь ребенка. Некрасиво. Именно ради Кати я не собираюсь больше с тобой ничего обсуждать. Она заслуживает настоящую семью, а не суррогатный фейк, который ты из нас пытаешься сейчас сляпать.

— Я не… — начал он, но осекся.

— Уходи, Феникс, — повторила я в очередной раз. — Нам не стоит больше видеться.

Гоша смерил меня взглядом. Сначала мне показалось, что он сейчас скажет что-то обидное, но огонек гнева в глазах затух так же быстро, как вспыхнул. Он покивал, словно соглашался со всем, что я сказала, развернулся и вышел за дверь.

Я тут же вцепилась в ручку. Безумно хотелось дернуть на себя и мчаться за ним, просить вернуться, сказать, что передумала. Пусть женится ради Кати, хоть ради всех чертей и демонов ада, но лишь бы не уходил. Но разум велел стоять на месте. Слезы снова потекли по щекам. Я так и стояла у двери, прижавшись к ней лбом, пока не услышала, как откроются ворота гаража. Папа вернулся с работы.

Только тогда я отпустила ручку и на ватных ногах поплелась к себе. Как зомби открыла у учебник и стала читать. Буквы даже складывались в слова, но смысл до меня не доходил. Отец не беспокоил, зная, что я легко отвлекаюсь.

Промаявшись до ночи, я так и легла спать, ничего не выучив, ничего не чувствуя. Пустота в голове и в сердце. Утром каким-то чудом мозг заработал. Я сдала экзамен на пять. А вот сердце завести заново не удалось. Щемящая пустота не желала отпускать так легко.

Сдав сессию, я собиралась взять лишнюю недельку отпуска на работе. Хотелось банально побездельничать, сходить с девчонками в клуб, отдохнуть, расслабиться. Всегда так делала. Но не в этот раз. Каждая праздная минута — это мысли о Гоше. Я устала от перманентной боли, которой кровило мое разбитое сердце, устала скучать, устала надеяться на что-то. Дети держат в тонусе. С ними нельзя отвлекаться на свои глупые взрослые проблемы. Именно поэтому я вышла работать сразу после экзаменов.

Помогло прекрасно. Хотя я все равно не могла забыть Гошу. Он мерещился мне в каждом высоком, плечистом мужчине, а Катю я видела в каждой светловолосой девчушке, что играла под моим присмотром. Но это пройдет. Говорят, время лечит. Оклемалась я от других мужчин, переживу и этого.

Плохо было то, что я не хотела забывать. Мое тело, разбуженное его ласками, поцелуями теперь остро нуждалось в потрясающем горячем сексе с Фениксом. Я хотела гореть вместе с ним и возрождаться. Но в действительности просто тлела, стараясь не замерзнуть до смерти. Зима была не только за окном, но и в моей душе.

Отец, конечно, снова все понял, снова пытался расспросить. Я молчала, как партизан, и как стахановец брала у девчонок все смены для подработки, а дома готовила, убирала, даже затеяла перестановку в своей комнате, чтобы освежить интерьер. И в клуб сходила, и даже почти повеселилась. Помогла текила.

В общем, я отрывалась, как могла и по всем фронтам. Правда оказалось, что прошла всего неделя после нашего с Гошей разговора. НЕДЕЛЯ! Черт подери, а меня как будто вечность уже разрывает от тоски и желания примчаться к нему, наплевав на обиды и сложности. Но… Нельзя. Нам просто нельзя быть вместе.

В очередной раз заставив себя не думать, не надеяться и не мечтать, я встала, затянула волосы в хвост, замазала тоналкой веснушки и пошла на работу.

Слава богу, сегодня мне сдавали преимущественно мальчишек. Лишь одна девочка играла в домике и варила что-то на игрушечной плите. У нее были темные волосы, но я все равно отождествляла ее с Катей. Тоже тихая и увлекающаяся. Не то, что сорванцы на горках и батуте.