Чаплин-старший был тихим, задумчивым человеком с красивыми тёмными глазами. Ханне он напоминал Наполеона Бонапарта, легендарного французского императора и полководца. Наверное, в глубине души она просто хотела, чтобы её муж был таким же известным и могущественным, как Наполеон. А Чарльз, хоть и был очень талантлив, не мог устоять перед рюмкой. Рюмка его и погубила. Папа Чарли Чаплина умер очень рано – в тридцать семь лет.

Итак, мама рассталась с папой через год после рождения Чарли. Поначалу она совсем не переживала о том, что сама растит двоих сыновей. Оно и понятно: Ханна Чаплин в те годы была звездой и зарабатывала двадцать пять фунтов в неделю. Это были не такие уж космические деньги. Но их вполне хватало, чтобы Ханна могла содержать и себя, и детей.

А потом с мамой случилась беда: она потеряла голос.

У Ханны и раньше были проблемы с голосом. Любая простуда вызывала у неё воспаление горла. Но взять больничный артистка не могла. Ведь кто-то должен был содержать семью.

А попробуй-ка развлекать полный зал с больным горлом! Из-за постоянных нагрузок с голосом у Ханны становилось всё хуже и хуже. Когда Чарли исполнилось пять лет, его мама почти совсем потеряла способность петь. Иногда посреди выступления голос у нее вдруг срывался и переходил в визг или шёпот. Услышав это непонятное шипение, беспощадные зрители громко смеялись и свистели. А Ханна начинала плакать и убегала за кулисы.

В один из таких вечеров Ханна была на гастролях в Олдершоте, маленьком городке с невысокими домиками. Театр там был всего один. Крохотный, плохой и грязный. Собирались в нём в основном солдаты. Они сильно напивались и тут же начинали хулиганить. Тогда им ничего не стоило обидеть человека, даже если это была прелестная молодая женщина, такая как Ханна. Никто из артистов не любил гастролировать здесь, но им приходилось.

И вот в один из таких вечеров маленький Чарли стоял за кулисами. Он любовался мамой: она была так красива в своём роскошном платье! Ханна прекрасно шила, поэтому костюмы для своих номеров всегда готовила сама. Мамины волосы были красиво подобраны, она легко и грациозно двигалась по сцене. Даже не двигалась – плыла! Ханна казалась маленькому Чарли солнышком, которое спустилось с небес и озарило этот мрачный, грязный, прокуренный зрительный зал.

И вдруг… голос Ханны сорвался. Прямо посреди песни! Она пыталась продолжить петь, но смогла выдать лишь жалобный писк. Зрители начали смеяться и свистеть. Кто-то запел тоненьким голоском, кривляя Ханну, кто-то запищал, а кто-то и вовсе начал мяукать.

Чарли видел, как перекосило от испуга мамино лицо. И не понимал, почему хохочут все эти краснолицые солдаты. Неужели они не видят, что его маме плохо?! Вот же она, закрыла лицо руками и бежит за кулисы, горько рыдая!

Взволнованный Чарли неожиданно оказался на сцене. Он так хотел обнять маму, сказать ей, чтобы она не плакала, что всё будет хорошо! Но Ханна была слишком расстроена, чтобы заметить бегущего ей навстречу сына. Она умчалась за кулисы и только оттуда увидела Малыша Чарли. Он стоял посреди сцены, в кругу света, и растерянно улыбался.

Ханна хотела забрать сына, но директор схватил её за руку.

– Погоди! – шепнул он. – Ты слышишь?

В зале тем временем стояла мёртвая тишина. Грубияны перестали хохотать и выкрикивать обидные слова. Все замерли в ожидании нового представления. Директор это хорошо понял, поэтому жестами показал мальчику, чтобы тот начал петь.

И Чарли запел. Под аккомпанемент оркестра он стал исполнять популярную тогда песенку «Джек Джонс»:

Не успел Чарли пропеть и половины песни, как на сцену посыпались монеты. Чаплин прервал пение и с восторгом оглядел пол вокруг себя.

– Я сначала соберу всё это, а потом снова буду петь! – заявил он, убирая со лба чубчик.

Зал взорвался от хохота. Солдаты снова начали бросать на сцену деньги. Директор вышел из-за кулис, чтобы помочь мальчику поскорее собрать монеты. Чарли испугался, что тот оставит все деньги себе, поэтому постоянно заглядывал ему в ладони. Это заметили зрители, и гогот в зале только усилился. Особенно сильно зрители смеялись, когда директор хотел уйти со сцены. Малыш не отступал от него ни на шаг, смешно семеня своими маленькими ножками.

Убедившись, что директор отдал все деньги Ханне, Чарли вернулся на сцену.

– Ну что ж, продолжим! – важно объявил он, и зрители снова зашлись от смеха.

Чарли чувствовал себя на сцене, как рыба в воде. Он пел, танцевал, болтал без умолку и смешил публику, а затем начал пародировать других артистов. По наивности он даже изобразил, как у мамы срывается голос, и вызвал новый дождь из монет. Когда Ханна вышла на сцену, чтобы увести мальчика, её встретили восторженными аплодисментами.

Таким было первое появление Чарли на сцене. И таким было последнее выступление Ханны Чаплин. Увы, голос к ней уже не вернулся. А кому нужна артистка без голоса? И мама осталась без работы.

Денег в семье скоро не стало. Быстро закончились и драгоценности, которые Ханна сдавала в ломбард. Она получала деньги за свои серёжки, кольца, бусы и ожерелья, надеясь, что когда-нибудь голос к ней вернётся. Тогда она снова выйдет на сцену, разбогатеет и сможет всё это выкупить обратно. Увы!

Из большой уютной квартиры мама, Чарли и Сидни перебрались в жилище попроще, а затем и вовсе в холодную комнатушку на чердаке. Раньше они жили в респектабельном районе, а теперь их соседями стали последние бедняки.

В эти унылые, безрадостные дни мама Чарли нигде не могла найти работу, ведь она мало что умела, кроме актерского ремесла. В конце девятнадцатого века у женщин не было больших возможностей устроиться на работу. Если повезет, можно было наняться к кому-нибудь служанкой. А если не очень – устроиться на одну из фабрик, где бедняки тяжело трудились по двенадцать или четырнадцать часов в день за гроши.

Ханне помогло её умение шить, ведь, как мы помним, она сама создавала себе театральные костюмы. Теперь вместо сценических нарядов она укорачивала брюки, и пришивала не прекрасные оборки и сияющие ленты, а пуговицы. Это давало ей несколько шиллингов – слишком мало, чтобы прокормить вечно голодных и быстро растущих мальчишек.