Бретт шутливо поднял руки, показывая, что сдаётся.
- Мы всё ещё слишком мало знаем об имаго, - повторил агент Донахью. - А из-за того, что имаго доступно дополнительное пространственное измерение, наши лучшие умы слишком ограничены в плане проведения каких бы то ни было исследований...
Он провёл ладонью по губам и с надеждой взглянул на Бретта:
- У тебя выпить ничего нет?
- Даже не думай, - строго сказал Бретт. - Только не после инфаркта.
После недолгой паузы Руфус Донахью снова заговорил.
- Значит имаго подстроили нам ловушку, всему отделу "Лямбда"? Вот бестии! А я-то буквально на днях подумал о том, что может они это всё не со зла? Может им просто в организме чего-то не хватает, что они могут восполнить лишь поедая людей? Э-эх, а ты ещё говорил о нехватке позитивного мышления...
- А я буквально недавно догадался, как вы узнали, что имаго рождаются из похороненых мертвецов, - признался Бретт. - Наверняка кто-то с "травмой прозрения" задержался допоздна на кладбище и увидел всё собственными глазами.
Агент Донахью не стал ни опровергать, ни подтверждать его слова.
- Всё же мне интересно, - продолжал Бретт, - все ли без исключения люди становятся "куколками" имаго? Поясню, что я имею в виду. Вот допустим жил один человек и умер от старости в 80 лет, естественной смертью. И есть второй человек, 14-летний подросток, который наширялся героином и умер от передоза. Или возьмём третьего человека, которого в 36 лет насмерть сбила машина. Всех троих похоронили на кладбище, как полагается. Вопрос: имаго вылупятся из всех троих?
Задумавшись, Руфус Донахью потёр подбородок.
- Никогда раньше не рассматривал эту тему с такой стороны, но не сомневаюсь, что в материалах отдела, в наших архивах, об этом что-нибудь есть. Чёрт возьми, друг мой, ты сегодня прямо фонтанируешь вопросами и идеями! Тебе бы пообщаться с нашими лучшими умами!
- Тоже мне, с "лучшими"! Я задаю лишь самые очевидные вопросы и если эти вопросы не пришли никому в голову за полтора столетия, то может пора уже вынуть палец из задницы и начать хоть что-нибудь делать?
Руфус Донахью примирительно похлопал Бретта по плечу.
- Ладно, ладно, не кипятись...
Бретт не обратил на это внимания.
- И вот очередной очевидный вопрос, который возник у меня ещё во время первой встречи с имаго, там, в переулке, где тварь сожрала кузена Терри: что это за распроклятая чёрная дымка постоянно сопровождает ночных монстров? Почему люди мгновенно умирают, когда она их касается?
Прежде чем ответить, Руфус Донахью прочистил горло.
- Наши лучшие умы - ты уж извини, но я всё-таки буду их так называть, - полагают, что дымка неразрывно связана с имаго. Не спрашивай, как. Она их часть, возможно связанная с пребыванием в дополнительном пространственном измерении. Смотри: у гусеницы есть только крохотные ножки, с помощью которых она может ползать, у бабочки же помимо ног имеется дополнительный движитель, крылья, с помощью которых она способна летать. Очевидно, что каждое дополнительное пространственное измерение, каждая среда, стихия, требуют дополнительных органов.
Мы можем лишь воспринимать дымку как дымку. Чем она является в действительности, мы без понятия. Вот тебе такая аналогия. Когда на ползущую гусеницу из воздуха бросается оса-наездник, гусеница ведь не имеет крыльев и не представляет, что это такое и для чего нужно. Она лишь видит бешенное трепыхание чего-то прозрачного и жужжащего, а в действительности это дополнительный орган осы, позволяющий ей перемещаться в воздушной среде.
Дымка имаго может быть частью их тел, неким органом, чьё "трепыхание" мы воспринимаем как клубящуюся дымку. И если бы оса убивала не жалом, а крылышками, то гусеница так это и воспринимала бы - что жужжащее прозрачное нечто убивает при прикосновении. Возможно, с имаго всё обстоит именно так - они убивают этим самым органом, предназначение которого находится за рамками нашего понимания.
- Видишь, - радостно воскликнул агент Донахью, - наши лучшие умы могут шевелить мозгами!
Он посерьёзнел.
- Впрочем, мы отвлеклись и я до сих пор не сказал главного. Если птица склюёт ядовитую шипастую гусеницу где-нибудь на поляне и не умрёт при этом, ей всё равно будет так плохо, что она запомнит эту поляну на всю жизнь и ещё долго будет облетать её стороной. Это называется условным рефлексом.
С имаго происходит в точности то же самое. Там, где мы их убиваем, они потом не появляются достаточно долго, а значит все люди, живущие в непосредственной близости, все потенциальные следующие жертвы ночных монстров, на это время оказываются в безопасности. И это на самом деле для нас главное - не тупо настрелять побольше имаго, а обезопасить как можно больше людей. Наш отдел придерживается именно такой стратегии в отношении имаго, потому то, что мы делаем и то, как мы это делаем, является наилучшим решением проблемы имаго. Самым оптимальным, а значит единственно приемлемым.
- Ну, если ты не забыл, имаго внесли в эту вашу идиллию существенные изменения нынче ночью, - саркастически отметил Бретт. - По словам директора Окли, не все так легко отделались, как ты. Отдел понёс изрядные потери, так что нам по-любому предстоит подкорректировать стратегию. И заодно тактику.
Несмотря на определённый успех, ночью имаго действовали чересчур неуклюже. Как по мне, так ничего странного - первый блин всегда комом. Ну не привыкли одиночки-имаго к командной работе. Возможно у них будет ещё немало таких же корявых попыток, но однажды они наберутся опыта и тогда сложившийся статус-кво получит сильный перекос в их пользу.
Сама жизнь заставит нас действовать иначе, придумывать новые опыты и эксперименты, разрабатывать новые теории и оружие. Возможно поменяется и этика отдела и никто уже не будет столь щепетилен к чувствам новобранцев. Нам придётся пополнять ряды свежим пушечным мясом, создавая "травму прозрения" искусственно. Иначе нам не выстоять. Если имаго совершат ещё несколько подобных нападений, от отдела просто ничего не останется.
