Не раздумывая больше ни минуты, Сеня развернул туристический коврик и шагнул внутрь пентаграммы, к демону-андрогину. Его ребяческая прямолинейность позабавила суккубоинкуба, чья аморфная форма прямо на глазах начала принимать женские очертания.

  - А-ах! - сексодемон издал похотливый вздох и заговорил томным голосом пресыщенной светской львицы: - Чей же облик мне принять? М-м? Кого ты больше всего на свете хотел бы чпокнуть? Маму, младшую сестрёнку, любимую учительницу, школьную медсестру? Может кого-то из фотомоделей, актрис или поп-звёзд? Хочешь Веру Брежневу? Настасью Самбурскую? Анну Горшкову? Марию Кожевникову? Лену Летучую? Настю Ивлееву? Яну Кошкину? Или ты поклонник ретро? Могу устроить тебе Грету Гарбо, Мерилин Монро, Наталью Варлей или... Алису - ту самую, из будущего... Хотя лично от себя я бы порекомендовала актрису Келли Брук - вот уж действительно сочная баба, есть к чему приложить руки!

  Прозвучавшие имена ни о чём Сене не говорили. Не увлекаясь медийными персонами, он понятия не имел, кто все эти люди. Зато он разбирался кое в чём другом.

  - Погоди! - воскликнул он ломким от волнения голосом и торопливо достал из кармана сложенный лист бумаги. Развернув его, Сеня продемонстрировал суккубу распечатанное на принтере откровенное фото американской порнозвезды Stevie Shae, синеглазой платиновой блонды с обворожительной улыбкой, грудью идеальной формы и мясистой жопенцией.

  - Вот! Хочу, чтобы именно она лишила меня девственности! Больше мне никто не нужен.

  Суккуб щёлкнул(а) пальцами, бумага вспыхнула и мгновенно сгорела дотла, прямо в руках у Сени. Того, впрочем, нисколько не обожгло - пламя почему-то было холодным. Чёрную струйку дыма сексодемон(есса) втянул(а) в себя и тотчас же превратилась в точную копию Стиви.

  - Приве-ет, сладенький! - нежным голоском проворковала она, запуская одну руку Сене под майку, а другую в штаны. - Хочешь попробовать на вкус мою пипочку?

  - Да! - не помня себя от счастья заорал Сеня и начал срывать с себя одежду. - Да. Да! Да!!!

  Наслушавшись предостережений чудища, он в глубине души опасался получить от суккуба отказ, думал, что тот, допустим, начнёт капризничать или привередничать, заупрямится, а потом из чувства садистской мести превратится в гнусную мымру, чтобы измучить Сеню страпоном... Однако суккуб устроил(а) всё в лучшем виде, не перечил(а) Сене, исполнял(а) все его прихоти и пожелания. Должно быть чудище что-то напутало и судило о сексодемонах чересчур предвзято.

  Описывать секс не имеет ни смысла, ни надобности. Достаточно сказать, что все ожидания Сени оправдались с лихвой. Это определённо был лучший момент его пубертатной подростковой жизни. Суккуб в образе порнозвезды был(а) страстной, нежной, опытной, терпеливой и в то же время ненасытной, неописуемо соблазнительной и буквально сводящей с ума. Ни одна смертная женщина не смогла бы в этот момент с ней соперничать. От сексодемона исходили настолько мощные возбуждающие эманации, что даже неизлечимый импотент под их воздействием превратился бы в жеребца, что уж говорить о полном сил Сене. Он не запомнил, сколько раз кончил, потому что после каждого оргазма набрасывался на Стиви с новыми силами (и откуда только брались!), потому что она и впрямь была его любимой порнозвездой. Раньше, скачивая из интернета её фильмы, он чпокал её лишь в своём воображении и вот теперь мечты стали явью. Демонесса сымитировала порнозвезду настолько точно, что у Сени не возникло ни капли сомнения в том, что он занимается сексом с живым, настоящим человеком.

  Неизвестно, сколько часов длился этот секс. В конце концов, полностью выжатый Сеня в изнеможении растянулся на коврике и лишился чувств.

  Когда он пришёл в себя, уже вечерело. Голое и липкое от пота тело горело огнём и нестерпимо чесалось, потому что всё, с головы до ног, было искусано комарами. Слабость ощущалась такая, что Сеня еле-еле смог подняться и встать. Ноги дрожали и подгибались, словно он без отдыха разгружал вагоны или вкалывал на галерах. Натруженные гениталии нестерпимо ныли и болели, однако, несмотря на это, Сеня был счастлив. Мечта всей его половозрелой жизни свершилась. Он наконец стал мужиком и отныне ему не стыдно будет смотреть в глаза сверстникам-одноклассникам.

  Он огляделся. Сексодемона нигде не было. Очевидно, выполнив свою задачу, андрогин вернулся в свой потусторонний мир. Мысленно поблагодарив его, окрылённый Сеня оделся и, на ходу уминая бутерброды, потопал назад, в надежде не опоздать на обратную электричку...

  После этого прошло какое-то время и дивный секс начал постепенно стираться из сениной памяти. Ситуация усугублялась тем, что после потери девственности в сениной повседневной жизни почти ничего не изменилось. Сверстники отнюдь не перестали считать его чмошником-задротом. Однако теперь Сеню окружала словно некая аура, которую парни в упор не замечали, а вот девочки иногда останавливались и задумчиво глядели ему вслед, сами не зная, почему.

  Здоровому половозрелому подростку одного раза было конечно же мало. Прислушиваясь к внутренним ощущениям и глядя на бугрящиеся спереди штаны, Сеня всерьёз подумывал о вторичном вызове суккуба. Родители вот-вот должны были уехать на международную конференцию книжных издателей, дня на три минимум, а то и на неделю. Это время Сеня планировал провести с пользой - то есть вызвать суккуба прямо на дом.

  Однако вместо этого вся его жизнь круто переменилась, причём сразу и навсегда. Как-то вечером, когда вся семья была в сборе, в дверь позвонили. Не подозревая ничего дурного, Сеня пошёл открывать. На пороге стояли три здоровенных амбала с гнусными мордатыми рожами. За их спинами маячила такая же здоровенная мордатая баба, страшная как чёрт, с бигудями в волосах. Всю лестничную площадку и половину соседней занимали чемоданы, тюки и баулы с каким-то барахлом.

  Не успел Сеня опомниться, как двое крайних амбалов крепко схватили его за шкирман, а средний легонько двинул ему в солнечное сплетение. От боли Сеня согнулся пополам.

  - Буде з нього, Мыкола, бо вбъешь, - равнодушно проговорила бабища и Сеня понял, что она не только здоровенная и уродливая, но вдобавок ещё и хохлушка.

  - Я Мыкола, - сказал мордоворот, ударивший Сеню.

  - Я Петро, - представился тот, что справа.

  - А я Панас, - представился тот, что слева.

  Привлечённые шумом, в прихожую вышли родители Сени.