На протяжении большей части девятнадцатого века многие американские студентки-художницы стремились к художественному миру Европы, чему помогала PAFA, которая в 1891 году ввела стипендию в размере 800 долларов для путешествий. Тысячи женщин каждый год приезжали в Париж, чтобы заняться искусством. К концу столетия их число было таково, что был основан американский женский художественный клуб. Расположенный в Латинском квартале города, он предоставил женщинам возможность встречаться, общаться и принимать участие в танцах, концертах, скетч-клубах и выставках.

Мария Башкирцева. В Академии Жюлиана в Париже. 1881

Основанная в 1868 году, Академия Жюлиана принимала женщин, которые обучались отдельно от мужчин и без рисования с живой натуры. Мария Башкирцева начала учебу в 1877 году и упивалась самостоятельностью художественно-студенческой жизни, написав следующее: «чувствуешь себя такой счастливой, такой свободной, такой гордой». Она организовала для себя уроки анатомии, а позже успешно лоббировала для женщин право обучаться, рисуя с живой натуры. Ее оживленная сцена, изображающая такой класс, тем не менее, включает юношу-натурщика, частично задрапированного, а не полностью обнаженного.

В Соединенном Королевстве открытие Лондонской школы изящных искусств Слейда в 1871 году, наконец, представило серьезную альтернативу школам Королевской академии, которые неохотно открыли свои двери для студенток лишь в 1860-х годах. Школа Слейда предлагала образование на равных условиях с мужчинами, и в число ее выпускников входили некоторые из самых успешных британских художниц того периода: Кейт Гринуэй, Хелен Аллингем, Эвелин де Морган, Констанс Маркевич, Гвен Джон и Уинифред Найтс. Женщины и мужчины учились вместе, за исключением классов с живой натурой, где женщины должны были довольствоваться скромно задрапированной моделью – компромисс, но по крайней мере он был лучше классической скульптуры.

Академия Жюлиана в Париже, которая открылась в 1868 году, предложила великолепную альтернативу Академии изящных искусств (которая не допускала женщин до 1897 года) и обучала как мужчин, так и женщин, хотя классы были разделены. Обучение в академии было интенсивным. Фигурные классы проходили в заполненных людьми комнатах с 8 часов утра, с короткими перерывами до обеда. Те, кто был особенно увлечен, а таких было много, могли заниматься на дополнительных уроках до 10 часов вечера. Другие парижские школы, Академия Коларосси и Академия де ла Гранд Шомьер, также обучали мужчин и женщин, хотя все еще присутствовало системное неравенство – женщинам приходилось платить за обучение на 30 % больше, чем мужчинам. В Германии академии Берлина, Дюссельдорфа и Мюнхена не принимали женщин до двадцатого века. Хотя выбор и возможности для женщин в области художественного образования значительно расширились, в некоторых кругах сохранялись глубоко укоренившиеся предрассудки.

Харриет Гудхью Хосмер. Зенобия в цепях. 1859, Калифорния

Хосмер выбрала Зенобию в качестве объекта своей самой знаменитой скульптуры за «женскую скромность, мужественность и интеллектуальные вкусы». Мраморная фигура высотой 6,5 футов (2 м), красноречиво передающая достоинство плененной царицы, была выставлена на международной выставке в Лондоне в 1862 году, где привлекла толпы. Но два британских издания, The Queen и The Crayon, предположили, что основную часть работы выполнил мужчина-ассистент Харриет в Риме. Возмущенная таким обвинением, Хосмер наняла адвокатов, которые заставили журналы принести извинения.

Принцесса Луиза, герцогиня Аргайл. Королева Виктория. Статуя в Кенсингтонском дворце, Лондон. 1890—1893

Принцесса Луиза, герцогиня Аргайл, была шестым ребенком королевы Виктории, самым артистичным и самым нетрадиционным. Она поступила в Кенсингтонскую национальную художественную школу в 1863 году и изучала скульптуру под руководством Мэри Торникрофт, хотя обязанности личного секретаря ее матери не позволяли посещать занятия регулярно. Позже, обучаясь у Джозефа Бема, она наняла прогрессивного архитектора Эдварда Годвина, чтобы спроектировать свою студию в Кенсингтонском дворце. Луиза проявляла живой интерес к правам женщин и их избирательному праву, несмотря на строгие взгляды королевы Виктории на противоположные ей мнения.

Слева вверху: Эдмония Льюис. Старуха, делающая стрелы. 1872

Карьера Эдмонии Льюис, дочери женщины из народа чиппева [8] и черного мужчины, примечательна тем, что складывалась в атмосфере расовых, а также гендерных предрассудков. Она училась в Оберлинском колледже в Огайо, первом американском колледже, который принял женщин всех рас, а затем переехала в Рим в 1865 году, присоединившись к группе американских скульпторов-экспатриантов, базирующихся там. Ряд работ ссылается на ее этническое наследие, как, например, эта мраморная композиция.

Занятие искусством фотографии в 1850-х годах требовало немало усилий. Часто это было чередой проб, ошибок, терпения и упорства; видение художника очень мало значило без знаний технической стороны фотографии.

Первые женщины-фотографы не страшились сложностей, которые их поджидали, и их фотографии, сознательно или нет, представляют замечательные работы, которые зачастую стремятся к территории экспериментов и воображения. Большая часть фотографий этого периода сделана любителями и предназначалась для распространения среди друзей и родственников. Не зависящие от вкусов и ожиданий патронов и публики (которая часто определяла предмет работы женщин-художниц), они переосмыслили предопределенное видение женственности начала двадцатого века. Женщины-фотографы часто использовали в качестве моделей своих сестер, подруг или дочерей и снимали их у себя дома – оба этих фактора помогли создать интимную и свободную природу изображений.

Фотография требовала пространства для работы, денег на покупку оборудования и времени на практику. Соответственно, в первые годы ею занимались преимущественно обеспеченные люди, что делает занятие Сары Луизы Джадд, школьной учительницы из Миннесоты, еще более примечательным. В архиве округа сохранились записи о том, что она в 1848 году в Стиллуотере начала работать над производством дагерротипов профессионального качества, хотя ни одна из ее фотографий не сохранилась.

В Великобритании леди Клементина Гаварден, мать десятерых детей, дама из высшего общества, превратила первый этаж своего лондонского дома в просторную студию, где в начале 1860-х годов снимала своих дочерей-подростков в серии загадочных этюдов. Используя свободно стоящее зеркало, чтобы играть со светом и отражением, она создавала композиции с вызывающей элегантностью. В ее скромной студии натурщицы в экстравагантных модных нарядах позировали на фоне мебели, драпировок и обоев со звездным узором. Она получила признание при жизни и дважды была награждена серебряной медалью, когда выставлялась в фотографическом обществе в 1863 и 1864 годах.

Еще одна британка, Джулия Маргарет Кэмерон, начала заниматься фотографией сравнительно поздно, когда в 48 лет дочь подарила ей фотокамеру. Вот как Кэмерон описывала свои первые попытки: «Я не знала, куда поставить эту темную коробку, как фокусироваться на модели, а свою первую фотографию я, к своему ужасу, стерла, проведя рукой по стороне стекла с пленкой». Это было незадолго до того, как она стала профессионалом, использовав первоначальные ошибки для создания намеренно размытого фокуса, который стал визитной карточкой ее работ. Имея знакомства в звездных кругах, она снимала некоторых самых выдающихся деятелей эпохи на пике славы, в том числе Джона Гершеля и шотландского философа Томаса Карлейля. Почти все ее известные модели были мужчинами, а ее изображения женщин отсылают нас к истории, литературе и мифологии и показывают заметное влияние эстетического и более позднего прерафаэлитского движений. Ее работы пользовались громким успехом и при ее жизни, и после смерти, отчасти из-за круга ее знакомств.