Мия

Я дала себе установку. Проснуться, если не другим человеком, то хотя бы человеком, которому не претит надобность жить. И всеми силами пыталась следовать своему слову. Я не хотела открывать глаза — но открыла. Не хотела видеть солнце, но поднялась, распахнула шторы, и заставила себя смотреть. Я не хотела дышать, но хватала воздух на полные лёгкие. Я не хотела есть, но силком запихала в прилипший к спине желудок яичницу с овощами. Я хотела пить много кофе… Чтобы пришла возможность мыслить, но ограничилась одной чашкой. Не хотела двигаться, но вышла в парк на прогулку. И, на удивление… Мне не стало легче, нет. Но, в какой-то момент показалось, что стало плевать. На самом деле. Тысячи людей живут в одиночку. Умеют наслаждаться жизнью без поглощающих сущность чувств. Наслаждаются работой, поездками, общением с друзьями. Едой, водой, книгами. И я так смогу… Чёрт побери, он вчера от меня отказался! Не суть, из-за чего — правда в том, что Миша лишил меня возможности всё исправить. Он оборвал между нами единственную связующую нить. И оставил мне довольно скудный выбор. Я либо должна проглотить это, и научиться дышать без него, либо прямо сейчас пойти и купить себе комплект из веревки и мыла и безпромедлительно его использовать, чтобы ни секунды более не мучаться.

У меня осталось важное дело. Я должна поговорить с Матвеем. Сегодня тридцатое число. Его благотворительный вечер… Если пойдем на него вместе — официально продолжу эти непотребные отношения, которые давно, для всех, являются только обузой. Поднялась с заснеженной скамьи и побрела домой. Нужно быть храбрее, девочка. За тебя твою жизнь никто не проживет.

Матвей пьет чай и читает газету. Прошла на кухню, и села напротив. Не отрывает взгляд от статьи. Что ж, не привыкать.

— Послушай. — Неожиданно прохладным тоном окликнула супруга, и тот поднял на меня несколько удивлённый взгляд. — Нам надо поговорить.

Замерла. Он ждёт. С чего начать? А, в прочем, разве это важно?

— Знаешь… Я думаю, нам стоит подумать над тем, чтобы развестись.

Муж округлил глаза, приоткрыл губы, и, судя по выражению лица, занервничал. Это не хорошо… Даже испугалась на миг, что не все будет так просто, как я думала. Но, он быстро пришел в себя. Опустил взгляд. Откашлялся в ладонь.

— И чем вызвано твоё решение? — Монотонный вопрос… А мне даже объяснять ему не хочется!

— Разве не очевидно? Мне кажется, мы только мешаем друг другу напротяжении всех этих лет. Я лично не вижу в таком сожительстве смысла. И, если честно, думаю, что ты тоже… — Это правда. Такая, какая есть. Вот, чему меня научила любовь всей жизни — уметь говорить то, что есть, не пытаясь украсить иллюзиями реальность.

Поднялся. Потянулся. Отложил газету, и пристально на меня посмотрел.

— Я услышал тебя, Мия. Это твоё заявление слишком спонтанно. Ни я ни ты ещё не успели его осмыслить. — Я уже открыла рот, чтобы засыпать его доводами и аргументами, но он меня перебил, своим прохладным, подавляющим тоном. — Я предлагаю тебе месяц. Месяц совместной жизни, на то, чтобы все устаканилось. Ты же понимаешь, что даже при всем желании, просто взять и с тобой развестись я не могу? Есть пресса, есть публичная деятельность. Такие вопросы не решаются одним разговором за кухонным столом. Но, я не убеждаю тебя остаться. Я просто говорю, как поступить необходимо. Сегодня мы пойдем на вечер вместе. И пойдешь ты туда, как моя законная супруга. А дальше… Посмотрим. Если в течении месяца ты не передумаешь — подадим на развод. Такой вариант тебя устроит?

Несколько секунд подумала над его вопросом… В принципе, с его стороны все более чем логично. И мы не останемся врагами, что меня, в принципе, радует. И это время действительно поможет все устаканить… Тем более, теперь я ничего не теряю от этого совместно прожитого месяца.

— Устроит. — Встала и пошла к спальне. — Через час нужно выезжать. Мне ещё нужно успеть собраться…

Миша

Что сказать?! Всё вычурно, хрустальные люстры, хрустальные подсвечники, хрустальные фужеры, столовое серебро блестит. Белые узорчатые скатерти свисают до пола. Салфетки, замысловато оформленные, в серебрянных подставках. Цветы повсюду. На столах алкоголь отличного качества. Дааа… Стоило ли устраивать благотворительный вечер? Просто, не трать столько бабла на пафос и мишуру. Отдай детям! Всегда раздражало, как эти, типа, меценаты, любят пускать пыль в глаза, кичиться своим богатством и ищат способы покрасоваться друг перед другом. Тошнит. Тошнит от их притворства и не искренних улыбок.

— Михаил, рад вас видеть. — Протянул руку для пожатия Игорь Андреевич. На удивление, рукопожатие оказалось крепким, что сразу заставило меня посмотреть на него несколько иначе.

— Добрый вечер! Не уверен, что что эта встреча окажется плодотворной. Меня не привлекают снобы. — Засунул руки в карманы брюк, переминаясь с пятки на носок. — Где ваши служаки? Знакомьте.

— Ещё не все собрались. Подождем. А пока, я хотел бы вас представить своему другу и коллеге, а также очень известной личности. — Мы подошли к высокому худощавому мужчине.

Он был одет в строгий элегантный костюм, явно сшитый на заказ, белоснежная рубашка пестрела стразами. Носки его ботинок были настолько острыми, что я удивился, как там вообще пальцы то помещаются. Волосы прилизаны, он источал аромат Carolina Herrer. Несмотря на аристократичный и, не совсем классический вид, он производил впечатление сложного человека. Настроение которого колеблется, как ртуть на градуснике. Видно, что мужчина любит нарушать правила и выходит за рамки шаблонов. Бросает вызов стереотипам и имеет неординарный подход к привычным вещам. Дааа… Интересный экземпляр.

— Это, литературный критик, Семён Семенович Дёмин. А это, Михаил Соколов, писатель. — Представил нас друг другу Игорь Андреевич. — Сегодня Михаил согласился работать в моём издательстве. Семён ищет дарования в наше время. Его рецензии играют большую роль для развития современного общества. А также, — он многозначительно посмотрел на меня, — от оценки Семена зависит жизнь целых поколений книг.

— Да, Игорь рассказывал мне о вас. Мне принадлежит музей печатной книги и я хотел бы показать вам кое-что. Думаю, вас это заинтересует.

— Думаете? — Да, известная личность, да, любопытная, но с чего он взял, что мне интересно?! И вообще, с чего он взял, что знает меня?! А выглядит это именно так! — Мне кажется, для того, чтобы так говорить, надо быть дольше знакомыми. Разве нет?

— Ну! Что я тебе говорил, а?! За словом в карман не лезет, не пресмыкается! То, что надо! — глаза Игоря Андреевича лихорадочно блестели. Он, будто выиграл в лотерею.

— Да, согласен. То, что надо. — Критик заинтересованно посмотрел на меня, с долей уважения, что ли. Или мне это только показалось? — И все-таки, Михаил, я настаиваю, чтобы вы посетили меня в любое удобное для вас время. Даже не надо предварительной договоренности, достаточно телефонного звонка. — Он протянул мне визитку со своими инициалами.

Как только Дёмин отошел, толстяк забегал вокруг меня:

— Ну, что вы, Миша, нельзя отказываться от такой возможности! Этот человек может многое! Вы ничего не потеряете, а лишь приобретете, посетив эго.

Внезапно, моё плечо завибрировало. Я почувствовал легкое покалывание и следом, меня пробило током. Тело наполнилось трепетом. Сильный выстрел адреналина ударил по ребрам. Что-то заставило меня обернуться…

Мия

Привычная обстановка. Приевшаяся за эти годы музыка. Скучные холодные люди, разодетые в неудобные, но до жути модные наряды… Все, как всегда. Пережить этот вечер и дело с концом… Роль супруги мецената, на самом деле, довольно приторная роль. От этой наигранной, кокетливой улыбки скулы свело… Да и я бы не отказалась от нескольких бокалов шампанского залпом… Надоело прижимать губы к безвкусному ободку хрусталя.

— Добрый вечер… Рада вас видеть… — И кто их научил так вычурно говорить?! Закатила глаза… Вдруг стало как-то не по себе… Резкая, неожиданная волна огненного жара разлилась под кожей предплечья… Тепло заполнило каждую клетку тела… И сковало лёгкие. Казалось, если сейчас же не выйду на свежий воздух — начну задыхаться! Зуд, лёгкое, ненавязчивое жжение… Метка! Обхватила ладонью созвездие, цепко сжала… Чёрт! Ну почему именно сейчас?! Только этого мне не хватало!