— Не переживай, со мной ты в полной безопасности, здесь меня все знают, — успокоил меня Лиман, догадываясь, что я уже продумываю план побега. — Есть и лучшие кварталы, но этот будет скромнее, и здесь у меня свой бизнес.

— И какого рода бизнес?

— Увидишь.

Мы остановились перед трёхэтажным зданием, довольно ветхим, с разбитыми и расписанными граффити окнами. Мы с Лиманом вышли из машины, а его партнёры проехали до стоянки на заднем дворе. Отступать было поздно, и я смиренно шла за Брэндоном, чтобы ничем не выдать своего подозрения и не спровоцировать нежелательную для меня реакцию. Мужчина провёл меня через боковую дверь — главная оказалась закрытой, — и мы очутились в зале, стоящем абсолютно заброшенным и едва освещённым несколькими лампочками, висящими на оголённых проводах. Лиман объяснил, что изначально в здании располагалась гостиница, которую со временем разделили на квартиры, однако следили за ними ненадлежащим образом — эта версия сильно смягчала реальную ситуацию.

Мы прошли вверх два пролёта грязной и дурно пахнущей лестницы, и по пути на каждом этаже мне удалось увидеть несколько едва держащихся на своих петлях дверей, открывающихся в напоминающие пещеры комнаты. Внутри никого не было, правда, я всё же слышала какие-то голоса, чей-то смех и видела несколько человеческих теней, пребывающих в полной неподвижности в этих комнатах с распахнутыми дверями. Несколько позже я узнала, что на двух нижних этажах собирались любители понюхать, а также предпочитающие колоться, заниматься проституцией, торговлей людьми и просто вознамерившиеся умереть — все они никогда не поднимались на третий этаж без предварительного разрешения. Ведущий на последний этаж лестничный пролёт был перегорожен решёткой, которую только Лиман и мог открыть специальным пультом дистанционного управления, после чего мы преодолели относительно чистый коридор, если тот сравнивать со свинарником, в который превратились нижние этажи. Брэндон поковырялся с замком на металлической двери, и мы вошли в жильё с заколоченными окнами, освещённое небольшими лампочками, висящими на потолке, и шедшим от экрана голубоватым светом. Имеющийся здесь кондиционер поддерживал температуру помещения на комфортном для тела уровне; правда, пахло в комнате разбавителем краски вперемешку с мятой. В жилище стоял диван с тремя подушками, надо заметить, в хорошем состоянии, на полу лежала пара взбитых матрасов. Я увидела и длинный стол, несколько стульев и огромный современный телевизор, а перед ним какого-то мальчика приблизительно двенадцати лет, с аппетитом поедающего разбросанные по полу кукурузные хлопья.

— Ты меня здесь запер, козёл! — взвыл мальчик, однако ж, не отрывая глаз от экрана.

— Так и что? — возразил Брэндон Лиман.

— Произойди здесь чёртов пожар, я бы сварился, точно сосиска!

— И с чего же тут должен случиться пожар? Это Фредди, будущий король рэпа, — представил он мне мальчика. — Фредди, поздоровайся с девушкой. Она будет со мной работать.

Фредди и глазом не повёл. Я обошла это странное жилище, где было совсем немного мебели, зато в комнатах стояли целые горы устаревших компьютеров и другой офисной техники, на кухне находились несколько необъяснимых газовых горелок с бутаном, которыми, казалось, пользовались не для приготовления пищи, а по всему коридору валялись коробки и тюки.

Квартира соединялась с соседней с помощью большого, ничем не закрывающегося, отверстия в стене, по-видимому, образовавшегося в результате нескольких ударов кувалдой. «Здесь мой кабинет, а там я сплю», — объяснил мне Брэндон Лиман. Нагнувшись, мы прошли в эту дыру и оказались в помещении, похожем на предыдущее, разве что без мебели, но с кондиционером, окнами, заколоченными досками, на входной двери, ведущей прямо на улицу, висело несколько замков. «Как и видишь, у меня нет семьи», — сказал гостеприимный хозяин, широким жестом указывая на пустое пространство. В одной из комнат стояла широкая неубранная кровать, в углу были сложены какие-то ящики и чемодан, а перед кроватью располагался ещё один шикарный телевизор. В соседней комнате, меньшей по площади и столь же грязной, как и другие помещения здания, я увидела узкую кровать, комод и два ночных столика, окрашенных в белый цвет, словно бы для девочки.

— Если останешься, здесь будет твоя комната, — сказал мне Брэндон Лиман.

— А отчего заколочены окна?

— Это мера предосторожности, мне не нравятся любопытные. Я сейчас объясню, в чём будет состоять твоя работа. Мне нужна приличная на вид девушка, чтобы ходить по первоклассным гостиницам и казино. Кто-то вроде тебя, кто не вызовет никаких подозрений.

— По гостиницам?

— Это совсем не то, что ты себе представляешь. Я не могу конкурировать с мафией, контролирующей проституток. У них жестокий бизнес, к тому же здесь куда больше путан и сутенёров, нежели их клиентов. Нет, ничего подобного, ты лишь будешь делать поставки в те места, что я укажу.

— Какого рода поставки?

— Наркотики. Люди с высоким положением ценят обслуживание в номерах.

— Это очень опасно!

— Нет. Служащие гостиницы имеют с этого свою долю и закрывают глаза на творящиеся здесь подобные вещи, напротив, им крайне важно, чтобы гости получили хорошее впечатление о заведении. Единственной помехой может стать агент полиции нравов, но из них ещё никто и никогда не появлялся и не появится, я тебе обещаю. Всё очень легко, и потом, у тебя будут деньги.

— Если только мне придётся переспать и с тобой…

— О, нет, нет же! Я уже очень давно не думаю об этом, и ты видишь, насколько моя жизнь стала проще. — Брэндон Лиман от души рассмеялся. — Так, мне нужно уйти. Постарайся отдохнуть, а завтра мы можем начать.

— Ты со мной очень любезен, и я бы не хотела показаться неблагодарной, но, говоря по правде, я не собираюсь на тебя работать. Я…

— Этот вопрос ты можешь решить чуть позже, — прервал он меня. — На меня никто не работает по принуждению. Если захочешь, уедешь завтра, это, в конце концов, твоё право, но теперь тебе, наверное, будет лучше здесь, нежели на улице, не так ли?

Я сидела на кровати, положив рюкзак на колени. Во рту чувствовался вкус жира и лука от гамбургера, что камнем упал мне в желудок, у меня болели мышцы, а кости и вовсе размякли, поскольку я явно перебрала со спиртным. Я вспоминала бесстрашный побег из академии, случившееся глубокой ночью в придорожной гостинице насилие, путешествие несколько часов подряд в грузовике, когда из меня ещё не полностью выветрились наркотики…, и поняла, что мне нужно прийти в себя.

— Если сочтёшь нужным, можешь пойти со мной и познакомиться с моими напарниками, но я тебя предупреждаю, ночь будет длинной, — предложил мне Лиман.

Я не могла оставаться там одна. До четырёх часов утра мы вместе обходили гостиницы и казино бульвара Стрип, где он вручал мешочки с товаром различным людям: носильщикам, сторожам на парковках, женщинам и молодым людям, туристам с виду, которые уже ждали его в темноте, в сторонке. Китаец остался сидеть за рулём, Джо Мартин наблюдал за происходящим, а Брэндон Лиман распространял товар. Никто из троих не входил в здания, потому что пришедших обязательно регистрировали, либо велось видеонаблюдение — эти люди хорошо знали систему, поскольку уже давно работали в этом районе. «Я не хочу делать это лично, но мне и неудобно прибегать к услугам посредников, они ненадёжны и хотят слишком большой процент», — объяснил мне Лиман. Я поняла, какую выгоду будет иметь этот парень, взяв меня на такую работу, поскольку я буду «светиться» и подвергаться опасности, но не получу за это процент. И какой же будет тогда моя зарплата? Я не осмелилась задать ему подобный вопрос. Закончив обход привычных мест, мы вернулись в ветхое здание, где Фредди, которого я уже видела прежде, спокойно спал на одном из матрасов.

Брэндон Лиман всегда был со мной открыт и честен, отчего я и не могу утверждать, что этот мужчина солгал о роде своего бизнеса и образе жизни, который он мне предложил. Когда я осталась с ним, то уже точно знала, чем именно он занимается.