— Да, но Маша пока равнодушно к этому относится, хотя ей приятно, что сам принц оказывает ей знаки внимания.

— Как мы и договорились, завтра утром в студии я вручу вам «Бриллиантовый диск». Только никому пока не говори, пусть это будет для них сюрпризом.

— Спасибо за подарок. И, конечно, я буду держать это в секрете.

Одеон Маше понравился. Она на таких больших сценах ещё не выступала. Но это её не пугало. Репетировали мы больше часа, а потом пошли отдыхать. Серега с Женькой расположились в одной гримерке, а мы в другой. Всё как всегда. Потом пришли инженеры по свету. Та же бригада, что и была с нами месяц назад. Поэтому проблем никаких не возникло. Часть аппаратуры была уже ими установлена заранее, остальное они доделывали и доводили при мне. Я им только передал список песен с отметками, где включать дымогенераторы и видеопроектор.

Песни в стиле Eurodance я решил сегодня не исполнять и оставить их для дискотеки. Но если зал попросит, то тогда исполним. Мы решили ещё вчера разбить наш концерт на два отделения почти по два часа каждое с двадцатиминутным антрактом. «Belle» мы исполним в конце первого отделения, а ма́шины две песни — в начале второго. Я решил помучить английских женщин, чтобы и в антракте у них в головах и сердцах звучала моя песню. Крепче любить будут.

В гримерке меня встретила Лиз и её сестра Бетти. Бетти тоже просила не называть её полным именем Беатрис. Странная у них семейка, но это не моё дело. Как хотят пусть называются, лишь бы дело своё знали. А они его знали хорошо. Солнышко и Маша сидели уже в макияже, причесанные и в кожаных костюмах. Я тоже быстро переоделся и был после этого слегка припудрен. С Серёгой занималась Женька, я туда не лез. Сами разберутся. Вольфсон и Стив сидели в зале и занимались своими делами. Правильно, пусть Александр Самуилович всему учится, у нас через полтора месяца концерт в «Лужниках» предстоит, а потом нас ждёт Красная площадь.

Прав был Стив. Зал полон, даже дополнительные посадочные места для зрителей организовали. Я в «глазок» увидел, что в первом ряду сидит принц, а рядом с ним леди Ди. Охрана «Одеона» была предупреждена о моей песне «Belle», но я думаю, что чопорные англичанки поведут себя сдержанней, чем фривольные француженки.

Мы заняли свои места и как только занавес стал открываться, на нас обрушился шквал аплодисментов. Мы были к этому готовы. Маша тоже сразу вышла с нами на сцену, чтобы выступать в роли бэк-вокалистки. Я поклонился сначала принцу, а потом подмигнул смотрящей на меня влюблёнными глазами Ди. Она знала, что после концерта мы будем любить друг друга и я своим подмигиванием сообщил ей, что прекрасно помню о своём обещании и, обязательно, сегодня после концерта его сдержу.

Первое отделение прошло по заданной мной программе. Вот только песня «Belle» опять снесла крышу и вызвала буйный восторг у представительниц прекрасного пола. Нет, они, в присутствии принца, не позволили себе никаких вольностей, но перед сценой их скопилась половина зала. И ближе всего ко мне стояла леди Ди и была очень счастлива. Женщины принесли мне море цветов и тянули ко мне свои руки в знак благодарности и любви. На перерыв мы выходили под их восторженные крики в мой адрес.

— Я такого не ожидала, — сказала Бетти, которая стояла за кулисами вместе с Лиз и помогала нам переодеваться во время первого отделения.

— Я тебя предупреждала, — сказала Лиз, — а ты не поверила. Я же с ними не первый раз работаю, поэтому знаю, что чувствуют женщины во время исполнения именно этой песни.

Солнышко с Машей тоже находились под её впечатлением, хотя должны были к ней уже привыкнуть. Но через двадцать минут все опять были в норме и я сказал Маше, стоящей передо мной в образе школьницы, каковой, на самом деле, она и была:

— Теперь твой выход, Звезда.

Она улыбнулась и мы пошли на сцену. Как я и предполагал, на протяжении всей песни «Baby…» мужская половина зала смотрели Маше только под юбку. И принц был не исключением. А потом понесли цветы и первым был Его Высочество, у которого Маша взяла из руки букет, что выглядело как глубокий поклон. Я представляю себе вид Маши снизу и это, действительно, могло возбудить даже старика, не говоря уже о молодых.

А потом они с Солнышком быстро переоделись в латекс и когда они вновь появились на сцене, это вызвало громкий выдох всего зала. Я их всех прекрасно понимал, так как вдоволь на это сегодня насмотрелся. В общем, мы покорили всех. Мне показалось, что завтра купят все наши и ма́шины диски, какие ещё остались в Англии. После долгих поклонов в конце выступления мы ушли в гримерку, куда через пятнадцать минут пришли принц и леди Ди, чтобы поздравить нас с успехом.

Потом пришли Стив и Вольфсон, а я пошёл провожать лиц королевской крови до машин. Принц уехал на своём Ролс-Ройсе, а я посадил леди Ди в такси и сказал ждать меня. Я вернулся в гримерку и предупредил Солнышко и Машу, что еду в Букингемский дворец к Королеве.

— Опять будешь поздно? — расстроено спросила Солнышко.

— Я не виноват, — ответил я, поцеловав сначала её, а потом Машу. — Я вам завтра, обязательно, всё расскажу и, возможно, покажу кое-что. Но это только в том случае, если у меня всё сегодня получится.

Солнышко и Маша были заинтригованы таким известием и по моему лицу поняли, что это касается той тайны, в которую я их вчера посвятил. А я попросил Стива, как и месяц назад, отвезти моих девочек в отель и проследить за их безопасностью.

Первое, что мы сделали, когда я сел в такси к леди Ди, так это страстно поцеловались. Мы не целовались больше месяца, поэтому были ненасытны. Нам было плевать на водителя, мы слишком давно не видели друг друга. Кто-то скажет, что я зажрался, ведь меня любили и ждали две очаровательные девушки и я с ними полностью соглашусь. Вот такой я и ничего с собой не могу поделать. Но меня ждала не только постель. Я хотел попытаться понять, что моя способность «видеть» — это дар или проклятье. И я очень надеялся, что в этом мне поможет именно леди Ди.

Вот это любовь! Вот это страсть! Мне показалось, что Ди меня готова была просто съесть. Для меня это было нечто новое. Ни Солнышко, ни Маша так по мне не скучали. С ними я уже занимался сексом без презерватива, но с Ди я продолжал предохраняться. Она в состав моего мини-гарема не входила, поэтому, пока мои первые две жены не одобрят Ди, никаких детей у нас с ней не будет. Но самое главное, Ди и Солнышко являются хорошими подругами. Я не могу их назвать близкими, так как близости в сексуальном плане у них не было. Но познакомиться в будущем и в этой плоскости им абсолютно ничего не мешает.

Правильно я сегодня сделал, что воздержался от секса в джакузи с моими двумя русалками, иначе бы удовлетворить Ди на все сто процентов я бы не смог. Но когда она упала в совершенном изнеможении, я понял, что она полностью получила то, о чем мечтала весь этот месяц. Да и меня, можно сказать, выжала досуха.

— Как же я возбудилась на концерте, когда ты пел свою «Belle», — сказала мне Ди, положив голову мне на грудь. — Когда ты пел о Люцифере, которого герои твоей песни просили позволить им еще хоть раз коснуться волос Эсмеральды, я просила его позволить мне коснуться твоих волос. А потом не могла дождаться, когда ты вернёшься в такси.

— Но ведь дождалась и получила всё сполна, — ответил я, целуя её в губы. — За этот месяц, пока мы не виделись, ты стала ещё прекраснее.

— Спасибо, милый. Я готова ради тебя бросить всё и уехать к тебе в твою Москву. Но это говорит мне моё сердце. А вот голова требует остаться здесь и выполнить то, о чем ты мне говорил и что требует от меня зов крови.

— Слушай голову, а с сердцем мы вместе разберёмся.

— Но ты опять скоро уедешь, а я снова останусь одна.