Забрав кассеты с песнями и ноты, мы поехали домой, где я дал задание своим подругам ещё поработать над танцами.

— А можно я вечером к моим родителям съезжу? — спросила меня Солнышко. — Они часов в восемь с дачи приедут. Я же им так и не смогла вчера похвалиться своими наградами. Они с пятницы на дачу уехали. Ты же в это время будешь работать с новенькими девушками у Серёги.

— Хорошо, — ответил я. — Вот с Машей и съезди. Мы вернёмся из Кубинки и Димка или я вас отвезём. А я потом сам за вами заеду и заберу.

— Ты переживаешь за меня после вчерашнего?

— Да. Я теперь, пока мы не улетим в Штаты, буду за тебя волноваться, оставляя одну.

— Ну я же не одна буду, а с Машей. Да и у родителей мне ничего не угрожает.

— Лучше это время быть более внимательной. Мало ли что.

— Спасибо, что волнуешься за меня.

— Да, — встряла Маша в наш с Солнышком разговор, — веселая у вас жизнь. Но, всё равно, это настоящая жизнь. Надоело в эту школу каждый день ходить. Вот стану звездой и тоже буду сдавать раз в год школьные экзамены экстерном.

— Ты сначала ею стань.

— Вот увидишь, обязательно стану.

— Завтра твой паспорт с английской визой будет готов. Солнышко, ты не забыла, что мы летим в Штаты двадцать четвёртого?

— Конечно, нет. Ещё три дня осталось.

— А Маша прилетит с Вольфсоном в Лондон двадцать шестого. Стив говорил, что мы из Америки прилетим позже них, поэтому они нас будут все вместе встречать в аэропорту Хитроу.

— Вот здорово, — обрадовалась Маша. — А как я узнаю Стива?

— Он будет стоять с листом бумаги, на котором будут написаны ваши с Александром Самуиловичем фамилии на английском языке, — объяснила Солнышко этот вопрос Маше.

— Ну всё, я поехал. А вы без меня занимаетесь танцами. Только дурака не валяйте.

Поцеловав обеих на прощание, я поехал встречаться с Наташей. Ещё утром я позвонил Вольфсону и договорился с ним, что он тоже подъедет в Кубинку и займётся организацией транспортировки типографского оборудования к нам в Центр. Помещение для неё мы подобрали согласно спецификациям. Так что будем ждать, когда её сдадут нам под ключ. Нас с Вольсфсоном в это время не будет, поэтому заниматься всем этим будут Игорь и Наташа.

Вот вспомнил про неё и, как раз, подъехал к назначенному месту встречи. Да, хороша. Все мужчины вокруг на неё посматривали, даже некоторые оглядывались. Мне самому приятно стало, что она любит только меня. Увидев мою «Волгу», она помахала мне рукой и легко подбежала к машине.

— Привет, любимый, — сказала мне Наташа и поцеловала меня в губы. — Я так рада, что опять тебя увидела.

— И я рад, — ответил я, чувствуя, что это действительно так. — Но ты, по-моему, больше.

— Так я же люблю тебя больше.

— А мне кажется, что это мои нескромные подарки так на тебя подействовали.

— И это тоже. Я вчера весь день твою книжку читала и представляла, что мы с тобой это вместе всё делаем. Ну, то, что на картинках в «Камасутре» изображено.

— Ну и ты не удержалась, достала «игрушки» и…

— Да, не удержалась, — смущенно ответила Наташа.

— Вот и правильно. Я их тебе для этого специально и привёз.

— Я всего только один раз.

— Да хоть пять. Ты же меня в этот момент представляла?

— Да. Мне даже показалось, что ты лежишь рядом.

— Мне это очень приятно слышать. Поэтому пользуйся на здоровье. Они ведь для этого и предназначены.

Наташа меня ещё раз поцеловала и мы поехали в Кубинку на аэродром. По дороге мы обсудили, что будем делать с французами. Наташа заказала десять одноместных номеров и их уже ждут в гостинице. На КПП аэродрома у меня проверили документы. Старший лейтенант козырнул и приказал открыть ворота. По глазам было видно, что он меня узнал. Теперь будет, что ему рассказать сослуживцам за обедом в офицерской столовой. Я его ещё попросил пропустить, под мою ответственность, моего заместителя по фамилии Вольфсон и ещё сотрудника из Министерства иностранных дел. Пропуск для проезда на поле аэродрома для «рафика» с Димкой и его двумя заместителями я заказывать не стал. Подождут нас около КПП. Итак старлей напрягся от двоих лишних визитеров, но ничего не сказал.

Мы приехали за десять минут до прилёта нашего Локхид C-130 «Геркулес». Аэродром был большой, но только простая бетонка. То есть бетонные плиты, ангары и диспетчерская вышка. И никакой дополнительной инфраструктуры, присущей пассажирским аэродромам. Сегодня полетов не было, поэтому было тихо, тепло и пусто. А вот и Вольфсон подъехал.

— Здравствуйте, Андрей. Привет, Наташа, — поздоровался он с нами. — Я завтра еду за билетами. Вашу певицу Марию когда ждать?

— Добрый день, — поздоровались мы в ответ. — Машин паспорт с визой я получу часов в одиннадцать. Подъезжайте к этому времени к ВАППу, я тогда сразу отдам вам её документы. Заготовьте ещё письмо от нашего Центра, что она летит с вами в Лондон в служебную командировку. Доверенность от родителей на вас она вам позже сделает и передаст. На всякий случай, я сделаю бумагу из ЦК КПСС за своей подписью с печатью, чтобы таможня и пограничники вам оказывали всяческое содействие.

— Спасибо. Такая бумага нам не помешает.

Вот появилась «копейка», из которой вышел молодой парень и передал мне десять виз на прибывающих французов. Без них их бы в гостиницу не поселили.

Поблагодарив курьера, я обернулся и увидел, как огромный американский четырёхмоторный винтовой самолёт появился над полем и стал садиться. Вот это махина. Когда он остановился, то к нему сразу подъехали машины аэродромных служб и грузовики. Мы стояли и смотрели, заворожённые этим зрелищем. Я даже не заметил, как появился «ЗиЛ» Андропова в сопровождении двух машин охраны. Вот так, вольготные времена, когда шеф КГБ мог в парике и с одним водителем-охранником тайно разъезжать по Москве, закончились с моим появлением в этом времени.

Я передал визы Наташе, а сам пошёл к машине Андропова. Выскочившая охрана меня пропустила, так как знала в лицо.

— Здравствуйте, Юрий Владимирович, — поздоровался я первым, приоткрыв дверцу и заглянув внутрь.

— Здравствуй, Андрей, — ответил Андропов. — Заходи и присаживайся. Стекло водителя полностью поднято, так что можно говорить спокойно. Прежде всего, вот твои Беретта и Вальтер. И вот тебе твоё разрешение на ношение и разрешение на Светлану.

— Большое спасибо. Теперь я за невесту буду спокоен.

— Наши специалисты их почистили и смазали. Ну и в качестве ответного небольшого подарка за ваш пятничный концерт, передали тебе по две коробки патронов на каждый ствол.

— И им спасибо передайте за это.

— Передам. А теперь к делу. Я так понял из слов медиков, что тебе удалось вылечить себя и Василия. Не переживай, они про это не знают. Это я знаю, что ты у нас необычный человек, поэтому сразу сопоставил что к чему. Давно это у тебя появилось?

— Во Франции.

— А не в Ницце, случайно?

— Именно там.

— До меня дошла информация о гибели оставшихся девятерых боевиков из «Бригады Пайпера». Твоя работа?

— От вас ничего не скроешь, Юрий Владимирович. Да, моя.

— И как ты это сделал?

— Две машины шли на большой скорости и я сумел отвлечь внимание водителя первой. Она перевернулась, а в неё врезалась вторая. И обе свалились с моста в овраг, на дне которого протекает речка.

— Ну да, так мне и докладывали. Интересные у тебя способности проявились. А потом что?

— А потом я смотрел на лежащие внизу машины и увидел ауры тех, кто находился внутри. Я видел, что большая часть из них мертва, а у живых я заметил места, где находились полученные на теле травмы. И я понял, что их можно не только видеть, но и лечить. И вчера я это попробовал сделать сначала на себе, а потом на Василии.

— Вот даже как. А мне сможешь помочь?

— Если вы согласны, то попробую.

— Что для этого надо сделать? Наши доктора ничего сделать не могут, только на короткое время купировать боль.

— Ничего специально делать не надо. Повернитесь ко мне спиной и я вас продиагностирую. Можете и не поворачиваться, но мне так будет проще и удобнее.