— Потом я вспомнил, в чём, собственно, причина нашей утренней — назовем её так — ссоры. Моя девушка почему-то упрямо желала и желает знать всё, даже то, что её по какой-то причине не касалось или не касается. И она считает это достойным конфликта, вместо того, чтобы одарить меня заботой и вниманием после трудной ночи. Ночи, полной опасности. Ночи без неё, кстати сказать…

Я даже не пытался скрыть злую иронию в своих фразах, потому что, несмотря на свой воплощаемый план по приручению моей непокорной, я действительно по-настоящему бесился.

Грейс приглушённо застонала, не размыкая губ, когда я склонился к линии её челюсти и мучительно медленно провёл по ней языком, сопровождая это всё мягкой игрой с твёрдым соском. Её руки дёрнулись в моём захвате, но я тут же вдавил их в стену, показывая, кто сейчас главный.

— Эрик… Пожалуйста… — она прикрыла глаза и не смогла сдержать следующий протяжный звук наслаждения, предательски вырвавшийся в конце слова. — Остановись…

Я усмехнулся, захватывая зубами кожу под её ушком — в слове «остановись» уж слишком ярко присутствовал прямо противоположный смысл. С тем же успехом, Грейс могла бы сказать: «Возьми меня прямо сейчас».

— Удивительно — ещё вчера в постели утром ты просила не прекращать, — с издёвкой в голосе ответил я, оставляя ласкание груди и двигаясь пальцами ниже по рёбрам. — О чём же я… Ах да. Также мои мысли успела посетить ещё одна, когда я, как ты говоришь, любовался тобой…

Ещё ниже, невесомо касаясь её пупка, отчего плоский животик судорожно втянул в себя воздух. Грейс слушала каждое моё слово, не размыкая глаз, и только обжигающе быстро дышала в ответ сквозь приоткрытые губы. В них мне хотелось впиться со всей возможной силой, но я понимал, что как только это произойдёт, мои нравоучения превратятся в необузданный и дикий секс.

И так было невыносимо тяжело вжиматься в неё уже болезненной эрекцией, которую, я знал, Грейс прекрасно чувствует…

— С чего это вдруг моя девушка решила обойтись без меня?.. — прошептал я, как приговор, и надавил коленом на сведённые бедра, пресекая слабейшую попытку Грейс воспротивиться и закрыться от меня.

Ладонь, не теряя ни секунды, накрыла ожидающую промежность. Слишком, блять, горячую промежность…

Грейс вжалась затылком в стену, насколько позволяла ей её скованная поза и, распахнув глаза, одарила меня побеждённым стоном.

— Решила, что можешь издеваться надо мной и это останется безнаказанным? — я обвёл языком её губы, не целуя, одновременно с этим лаская идеально бархатные складки между её ног.

О да, моя девочка.

Кто бы сомневался, что ты уже такая влажная, и это совершенно никак не связано с душем.

— Решила, что раз мы в ебучей ссоре, то теперь можно диктовать свои правила?

Пальцы двигались по коже нарочито медленно, с нежностью сводя и разводя эти самые складки, прежде чем добраться до главного…

— Пожалуйста… — и вновь Грейс вроде хотела проявить стойкость, но не договорила, и в единственном слове отзвучала мольба и чистейшее желание.

Её тело плавно двинулось ко мне, абсолютно неосознанно прося о большем, пока дерзкий язычок и разум ещё пытались держать баррикады. Как глупо.

Я и сам тихо зарычал, когда легонько укусил её за подбородок, языком касаясь маленькой ямочки, и, наконец, двумя пальцами массирующе надавил на клитор.

— Это ты хотела сделать, м? — прохрипел я последний связный вопрос, прежде чем сам не потерял рассудок.

Ещё одно движение пальцами, собирающее горячую смазку.

В душевой давным-давно повысился градус, несмотря на струящуюся прохладную воду. Стеклянная дверца, распахнутая настежь, удивительно! но успела запотеть.

Грейс зажмурилась — я отлично видел, что от наслаждения — и в этот момент хотела было отвернуть голову.

— Нет. Смотри на меня.

Властный тон вынудил её оставить попытку скрыть лицо за поднятым плечом; параллельно с этим приказом я проник пальцами глубже, лаская тугой вход средним и не переставая водить круги по скользкой и горячей точке возбуждения моей девочки.

Голубые глаза распахнулись, и я увидел в них подёрнутые дымкой безумия и кайфа зрачки. Грейс инстинктивно облизала губы, стараясь сильнее надавить бёдрами и промежностью на мою ладонь, и я понял — она уже капитулировала.

Одно мягкое движение — и я в ней, сразу двумя пальцами, в плотном обхвате мышц.

— Эрик… Ты… — сдержав вскрик, выдохнула Грейс, обессиленно прислоняясь лбом к моему рту. Я тут же запечатлел на нём долгий поцелуй, вслушиваясь в частое дыхание, и не сдержал торжествующую улыбку.

Я становлюсь рядом с ней безумцем.

— Если ты…

Первый плавный, но сильный толчок. Её долгий стон на это.

— Ещё раз, моя сладкая…

Сразу следующий, а в воображении, как пробитая дыра от пули, картинка того, как на месте пальцев мог быть мой всё ещё ожидающий член. Но, увы, не сегодня.

— Посмеешь так со мной обойтись…

Резкое движение, максимально глубоко, порождая уже откровенно громкое «ах» из красивых губ.

— Не важно — поругались ли мы или нет…

Аккуратное растягивание её внутри и вновь трущее давление большого пальца на клитор.

Тело Грейс дрожало; на каждый мой рывок её ягодицы немного отрывались от стены, поясница при этом изгибалась сильнее, а затем они с тихим, но сводящим меня с ума шлепком возвращались обратно к мокрой поверхности плитки.

— То ты очень об этом пожалеешь.

Ускорив ритм проникновения до быстрого, я всё-таки не удержался и почти вонзился зубами в рот моей малышки — как раз в тот момент, когда она хотела громко застонать — и, раздвинув губы языком, стал отчаянно исследовать его, вытрахивать в такт движениям ладони между её ног.

Её глаза смотрели прямо в мои, и я чётко видел в них крышесносящую смесь эмоций и чувств — возбуждения, похоти, экстаза и лёгкой злости.

И в тот прекрасный миг, когда тёмно-серый зрачок в обрамлении голубых оттенков радужки будто сократился и вновь застлал себя пеленой — такой знакомой пеленой приближающегося пика; в тот миг, когда веки Грейс стали медленно прикрываться от получаемого наслаждения, а тело максимально натянулось и замерло в ожидании волны колоссально сильного оргазма — мои пальцы покинули её нутро и другая рука оставила её запястья.

Подло и неожиданно.

Я сделал шаг назад, сам дыша, как попало, и молча наблюдая за тем шоком, что моментально отразился на лице Грейс. Она схватилась ладонями за стену за собой, чтобы не упасть, неверящим взглядом округлённых глаз вонзаясь в меня.

— Надеюсь, что ответил на твой вопрос в полной мере, милая, — проговорил я, пытаясь вернуть себе наигранную беспечность, которая была до всего этого. И собрав скудные остатки силы воли в кулак, стиснув зубы и стараясь унять уже ощутимую боль в паху, я развернулся и вышел из ванной.

Но напоследок, когда закрывал дверь, всё же увидел, как Грейс, отрешённая от всего мира и всё ещё не верящая в произошедшее, медленно сползла по кафельному покрытию и обхватила коленки дрожащими руками.

***

Грейс

О чём я только думала…

Идиотка. Фееричная идиотка.

Кое-как собрав себя по кусочкам, я еле-еле выбралась из ванной комнаты. Тело было каменным, как статуя, из-за неполученного удовлетворения.

Как я злилась.

Ооо, как я злилась!

На саму себя в первую очередь.

С кем я решила тягаться в искусстве обольщения? С Эриком? С мужчиной, который одним взглядом может заставить меня умереть и воскреснуть?!

Дура, какая же я дура…

Вся эта затея с привлечением его внимания изначально была провальной. И откуда только в тот момент во мне появилось столько уверенности в себе? Ещё и ни на йоту не сдвинулись вперёд в выяснении отношений. Конфронтация, хоть и не сильная, как была после ссоры, так и осталась. Хотела реванша и якобы справедливости? На, получай, наивная…

В спальне никого не было — мой узурпатор ушёл. Не знаю, правда, как давно.

Я набрала в грудь побольше воздуха, будто собиралась закричать, с силой швырнула полотенце куда-то в стену и зашипела, как раненая кошка, сопровождая это всё резкими телодвижениями в поисках одежды.