Я увидела, как кончики пальцев Эрика вздрогнули в ожидании, словно он по какой-то команде, которую ждёт от меня, сейчас сорвёт эту дверцу с тонких металлических петель. И эта команда… вышла следующей.
Мои ладони сами опустились к животу, что тоже было для меня непривычным — в моём относительно небольшом сексуальном опыте до появления в нём лидера не было пункта «люблю и занимаюсь самоудовлетворением», так что пальцы медленно и осторожно стали снижаться, а в голове так и ничего, кроме всё той же пустоты. Взгляд был мимолетно устремлён на Эрика — и в тот миг, когда я специально запрокинула голову назад и прикрыла глаза, делая вид, что действительно касаюсь себя между ног с явным намерением получить наслаждение, я ощутила, как меня с тихим рычанием впечатали и вжали в мокрую стену. Оголенное тело тут же почти полностью соприкоснулось с мускулистым и горячим его, обтянутым тканью футболки и брюк, которые моментально впитали в себя воду хлещущих сверху струй.
Я так и замерла с закрытыми веками, боясь шевельнуться…
Стеклянная дверца задребезжала где-то вдалеке, возвещая о том, что её со всей силы распахнули; мои запястья твёрдо и каким-то неверием в происходящее сжали родные ладони, покрытые царапинами и небольшими мозолями, а губы обдало горячее и очень нетерпеливое дыхание, в котором хоть и не ощущался прежний, давний запах сигарет — Эрик не прикасался к ним уже много дней — но в котором зато явственно пробился излюбленный, такой запоминающийся аромат эвкалипта.
Воскрешающий в памяти всё то безумное, что было и есть между нами…
========== Глава 17. Фортуна на стороне оскорблённых ==========
Комментарий к Глава 17. Фортуна на стороне оскорблённых
https://b.radikal.ru/b19/2003/55/810583449d40.jpg
(Грейс, конечно, блондинка, но фото уж очень было в тему)
😏
Саундтрек, когда читаем от лица Эрика — Smash into pieces — The Game (Womanizer)
😘 Люблю вас!
Эрик
У меня не было слов, чтобы описать всё то, что творилось внутри, когда я схватил Грейс за мокрую кожу запястий, вжимая её тело в стенку душевой.
Блять, это просто…
Вот же ненормальная, абсолютно неадекватная девчонка, прекрасно знающая, что я могу с ней сделать, если она спровоцирует меня. Доведёт меня. Распалит до огня.
Твою мать.
Просто. Твою. Мать.
Её глаза ярко блестели в полумраке ванной; чёртовы манящие губы в миллиметре от моих были приоткрыты — сквозь них пробивался сумасшедший ритм дыхания.
Конечно, моя девочка, ведь я на тебя действую.
Хотела поиграть? Хотела перехватить инициативу?
Мой взгляд ощупывал каждую мельчайшую часть её покрытого каплями воды тела — напряжённого, возбуждённого, натянутого струной. Она стояла, впечатанная мною в кафель, и даже не думала пошевелиться, лишь всё дышала. Так тяжело, что даже такие простые выдохи оседали у меня в паху, в котором и так уже с самого входа в эту проклятую комнату было убийственно тесно.
Каждый ёбаный миллиметр её гибкого тела, без которого я провёл всего-то сутки, а уже подыхал от нехватки, как наркоман без дозы.
Каждый ёбаный миллиметр.
И эта моя сучка ещё посмела — вот это просто стало настоящим открытием! — прикоснуться к себе!
Там.
Там, где могут быть только либо мои пальцы, либо мой член.
Либо… Но об этом я ещё подумаю.
Мне всё равно, как выглядел мой блуждающий, безумный — о да, наверняка — взгляд по ней со стороны: главное, что я точно чувствовал — Грейс не испугалась, не боялась меня, а значит дальше всё будет так, как нужно. В конце концов, это важно, потому что я отлично помнил, как с ней обошлись в тюрьме…
Она была в ожидании. Вся. От светлой макушки, от которой тянулись тонкие нити мокрых волос, облепляя плечи и шею, до кончиков миниатюрных пальцев на ногах, которые она неосознанно поджимала, не зная, куда деть энергию от охватившего её вожделения.
Я был уверен, что Грейс ещё и бедра свела теснее, потому что ей явно не хватало давления. Не хватало меня.
Сучка.
Я наклонился к её ушку, игнорируя, как полностью уже промок сам под попадающими на меня периодически холодными струями из-под лейки над головой. Ни хрена, кстати, не остужало.
— Чего ты добиваешься, милая? — голос осип то ли от прохлады, то ли от вида её моментально красиво съёжившихся сосков. Из головы временно вылетела вся эта поебень с ссорой, но осталось необузданное желание как следует проучить Грейс, каким бы не был её последующий ответ.
— Хотела то же самое спросить у тебя, милый… — еле слышно пролепетала она. Сбивчиво, неуверенно. Удивительно, блять, как всё угадывалось сквозь шум воды. Но словно собравшись с духом, Грейс приподняла подбородок, стараясь казаться неприступной и дерзкой, и из-за небольшого расстояния между нами, тем самым, соприкоснулась кончиком носа с моим. — …Что ты задумал, когда якобы стал мыть руки, но на самом деле любовался мной?
Любовался?
Любовался, блять?
Маленькая моя, ты даже понятия не имеешь, насколько далека от истины — единственное, о чём я думал, зайдя в ванную и увидев тебя обнажённую, так это лишь как снести это чёртово стекло, схватить тебя за волосы, нагнуть и выебать так сильно, чтобы навсегда положить конец мозговыносящим тупым ссорам и не менее мозговыносящим тупым переглядкам после них. Оттрахать тебя, даже не дав как следует подготовиться твоему и так всегда податливому по отношению ко мне телу.
Любовался…
Приходилось смотреть, но отводить взгляд, чтобы сохранять хоть какие-то крупицы самоконтроля. Который, кстати, медленно уплывал в закат.
Ну и чтобы вывести тебя из себя.
Наблюдая, как Грейс вновь отрывисто задышала после произнесённых слов, я дал нам обоим совсем короткую паузу — за которую, надо сказать, выдержка окончательно помахала мне рукой — и с неожиданной резкостью для неё вскинул оба тонких запястья, которые держал всё это время в кольце своих пальцев, и прислонил их в захвате над светлой — но иногда такой дурной — головой.
Это движение выбило из горла моей нахальной сучки (и когда это она стала такой…) тихий стон, но она тут же попыталась заглушить его, закусив нижнюю губу.
Я знаю, как заставить тебя сдаться.
Я знаю, как сделать так, чтобы ты первая пошла на примирение, потому что лично для меня уже не существует никаких идиотских обид или смысла в долгом разладе: была ситуация — я солгал — так было нужно для тебя в первую очередь — прими это сейчас, как есть.
Всё просто.
Я знаю, как вынудить тебя жалеть о собственной гордости. На свою я уже наступил — когда ты запустила свои мягкие ручки себе между ног, нагло глядя мне прямо в глаза сквозь стекло.
Правда, я думал, мы сначала трезво поговорим, остынем, но ты сама напросилась…
— Вот как. Что ж, здесь я тебе уступлю и… — я сильнее стиснул её поднятые руки одной своей ладонью, отчего Грейс непроизвольно выгнулась ещё больше в мою сторону. Отчего её голая грудь уперлась в мою, словно настойчиво прося потереться кончиками сосков о футболку, а тело полностью соприкоснулось с моим. — …попробую обрисовать, что же было в моей голове.
В памяти мелькнуло лёгкое дежавю — в наш первый секс она в таком же положении, только лёжа на постели, с изогнутой спинкой и пленёнными руками извивалась подо мной.
Большим пальцем свободной ладони я провел по её губам, освобождая ту, которую она снова прикусила, и начал свою экзекуцию, сопровождая её комментариями.
— О чём же я размышлял, когда увидел свою девушку, обнажённую в ванной. Дай-ка подумать…
Палец соскользнул к её подбородку, надавливая на него и дальше опускаясь к шее. Теперь Грейс задержала дыхание, и я видел, как затрепетали её ресницы.
— Наверное, в первую очередь о том, почему она сегодня так холодно смотрела на меня за ужином. Демонстративно не обращала внимания, строила из себя униженную и оскорблённую…
Я двинулся дальше, очерчивая след от моего фиолетового засоса, оставленного поверх того, что натворил ублюдок Томми, затем — выступающие косточки ключиц. Не сводя взгляда с лица моей прекрасной жертвы, которое ярко выразило сейчас недовольство последними словами. Но я его моментально стёр, перейдя и полностью обхватив одно восхитительное полушарие груди и ласково сжимая его.