— Спасибо, — тихо ответила я Эрику, на что он лишь коротко взглянул на меня вновь и отошёл обратно к стойке.

Ким говорила что-то ещё, но я слушала вполуха, отчаянно желая остаться наедине с собой. Раны на губах саднили, а вот бедро вело себя намного лучше, и надо отдать должное присутствующим — никто не решился спросить о том, кто так разукрасил моё лицо. Даже Ким.

Посмотреться бы в зеркало да понять, насколько дурно я выгляжу…

Раздался непродолжительный стук во входную дверь, заставивший нас всех насторожиться, и когда Эрик, оставив свой стакан, вышел из гостиной, через отмеренные пять секунд звук повторился. Я поспешила заверить ребят, что всё в порядке:

— Это Уиллсон. Спрятал драгстер и вернулся.

И действительно, через минуту командир прошествовал в гостиную, целый и невредимый.

— Ну что, — уперев руки в бока, он оглядел нас всех, пока мой лидер встал позади него. — Пока всё складывается просто отлично. На улицах рядом тихо. И поэтому предлагаю нам всем немного расслабиться и для начала отужинать. Вы, наверняка, все очень голодны.

Ким издала тихий воинственный клич, вскинув кулаки — ну ещё бы, она просто обожала вкусно поесть, а Лэндон с Крисом со смехом переглянулись и одобрительно закивали командиру. Один Эрик не разделял всеобщего воодушевления и с тем же отстранённым видом что-то коротко шепнул Уиллсону. Тот указал ладонью на один из шкафчиков кухонной мебели, прошептав: «Точно-точно…», и через мгновение лидер уже шёл ко мне с аптечкой в руках. Я так и осталась сидеть на диване, боясь пошевелиться, словно если бы я встала, Эрик передумал бы подходить ко мне.

Командир потрепал Ким по волосам, пока они втроём с Лэном начинали готовку, и предусмотрительно отослал Криса в коридор, на цокольный этаж, в подвал за припасами, вход в который я не заметила.

Гостиную заполонили негромкие разговоры и смех, и наши тихие голоса с Эриком утонули в общей нарастающей радости от долгожданного освобождения.

— Надо обработать твои раны, — хмуро пробормотал он, присаживаясь рядом и открывая коробку с медикаментами.

— Я хотела помочь им с едой… — кивнула я в сторону суетящихся Бесстрашных друзей, попытавшись возразить, но Эрик лишь иронично усмехнулся, медленно рассуждая вслух:

— Красивая снайпер, умеющая готовить — просто мечта лидера… — черты его лица ужесточились, когда он добавил после. — Ещё бы не палила из автомата в этого самого лидера и лгала бы ему поменьше — цены бы ей не было. Обойдутся без твоей помощи, их и так там трое.

Я со вздохом выпрямилась и молча подвинулась ближе, проглотив ответ и наблюдая, как его пальцы ловко вскрывают упаковку какой-то мази и вату.

— Это, конечно, не регенерирующая сыворотка, но тоже неплохая вещь, — он осторожно приложил кусок белой мягкой, пропитанной средством, ваты к моим губам. — Подержи.

Послушно прижав её пальцами к ранам, я опустила взгляд, пока Эрик каким-то другим средством проходился по моей скуле.

— Я так и не узнала… Куда попала тогда из винтовки… — раз он сам заговорил на эту тему, я должна была выяснить, насколько сильно ранила его.

Мы встретились глазами, пытаясь прочесть в них всё то, что из-за случившегося не можем высказать друг другу.

— В плечо, — сухо бросил он мне, вкладывая в руку мазь и антисептик. — Всё уже зажило, Уиллсон отлично зашил его. Забери это собой и после ужина обработай увечья ещё раз.

— Эрик… — видя, что он собирается уйти, шёпотом произнесла я, пытаясь добиться от него большего и совершенно других слов. Невыносимо тяжело ощущать к себе подобное отношение. — Не надо так со мной.

— А со мной, Грейс? — лёд в его глазах словно резко треснул, и за ним вспыхнуло пламя. Ему тоже было не всё равно… — Со мной так можно?..

Металлического цвета взгляд проникал под самую кожу, и я видела в нём термоядерное смешение эмоций — злость, обиду, частицы ревности, но всё ту же знакомую страсть ко мне. Это давало надежду.

Я поджала губы и проморгала глаза, чтобы не дать слезам образоваться в уголках.

— Нет… Нельзя, — на удивление твёрдо ответила я, дотрагиваясь до его чуть огрубевшей ладони. — Я жалею о том, что произошло.

Эрик глубоко вздохнул, словно собираясь с мыслями, и оглянулся на наших товарищей. Вернув мне своё внимание и взгляд, он уже чуть умиротворённо, но властно проговорил:

— Тебе нужно отдохнуть и восстановить силы. Поешь — иди наверх, в одну из спален. Я приду к тебе, и ты расскажешь мне всё, как было.

Я стремительно закивала, боясь нарушить момент понимания, и встала с дивана вслед за ним, только потом заметив, что моё касание он перевоплотил в сплетение наших рук.

Которое, кажется, и не думал больше разнимать.

========== Глава 10. Осознание и примирение ==========

Комментарий к Глава 10. Осознание и примирение

https://a.radikal.ru/a05/1911/7e/f6eb7688f1bb.jpg — немножко визуала😊

Надеюсь, глава придётся вам по душе 😉

Эрик

Таким засранцем и идиотом я не чувствовал себя, блять, давно.

Ещё бы — если ты всю жизнь привык быть требовательным к людям и считаешь, что тебе все во всём должны, то когда дело начинает касаться девушки, на которую тебе, как минимум, не плевать, ты невольно проецируешь на неё то же отношение.

Пытаясь разобраться в себе, я все прошедшие часы с момента разговора с Грейс чувствовал несвойственное мне смятение, которое выражалось одновременно в целом клубке пёстрых эмоций: с одной стороны, меня невыносимо сильно раздражал и выводил из себя факт того, что этот ублюдок прикоснулся к ней и чуть было не взял силой, но с другой — мог ли я упрекать Грейс в случившемся?

Объективно, думая об этом на трезвую голову — её вины здесь не было. Она — жертва, а не девица, гулявшая перед Томом в чём мать родила и предлагающая трахнуть себя в тесной камере. Пора признать — моя перманентно вспыхнувшая злость была лишь спровоцирована тем, что когда меня не было рядом с ней, всё уползло из-под контроля. Я бесился от того, что не смог тогда уберечь её от телесных и душевных травм. Что не всевластен. И эго восстало потому, что она скрыла от меня посягательство на своё тело и честь, оправдывая это желанием уберечь меня от мести.

Месть… Прекрасное слово, перекатывающееся на языке холодным металлом.

Томми не знает, что он уже труп.

К нему накопилось достаточно вопросов, которые не будут озвучены вслух, а лишь моими кулаками растерзают тело этой твари. Я буду наносить удары долго, мучительно, наслаждаясь его криками о пощаде. Ломая ему кости и разрывая сухожилия, чтобы ублюдок харкался и захлебывался своей кровью.

Я попытался сконцентрироваться на разговоре за столом — Уиллсон при поддержке рыжей, Лэндона и Криса сварганил довольно неплохой ужин, поглощая который все попутно обменивались новостями, размышлениями и рассказами о случившемся. Бывший лидер патруля сейчас, после предисловия, где разбирал суть начала всей этой дребедени с оружием и изгоями, продолжал повествование с того момента, как мы с ним тогда разошлись у ангара — он направился в Эрудицию, и там за ним увязалась Ким, а я — за Максом и Сэмом, даже не предполагая, что моя девочка тоже не останется в стороне и прибудет на Стену. Командир и Крис слушали внимательно, не перебивая, ведь никто из них до той минуты не знал доподлинно, что на самом деле произошло в те злополучные дни.

Я поднял взгляд на Грейс, которая, съев половину содержимого своей тарелки, неохотно ковырялась вилкой в остатках еды и периодически морщила лицо — переживать заново всё случившееся, погружаясь в рассказ Лэна, ей было явно неприятно. Она была всё в той же водолазке, и мои пальцы невольно вздрогнули, когда я вспомнил, что под серым воротом…

Видеть на ней чужие мужские отметины было за пределами моей адекватности. Это зрелище снесло мне крышу похлеще её привлекательного, но разбитого сейчас лица и простреленного бедра.

Я, блять, ненормальный псих…

Мысли резко метнулись к воспоминаниям о том, насколько мягка кожа на этих самых бедрах, и как сильно я сжимал их в тот единственный раз. С какой отдачей извивалось красивое стройное тело в моих ладонях. Как громко и искренне она стонала, когда я входил в неё…