— Н-нет…

— Тогда Вам нечего беспокоиться. Честно говоря, я намного больше волнуюсь за Гарри.

— В-вы думаете, он х-хотел…

— Вряд ли, мистер Лонгботтом, очень и очень вряд ли. Я переговорил с Хагридом. Гарри действительно повел себя очень, очень храбро, и он действительно отогнал от мертвого единорога кого-то очень недоброго. Конечно, ему помогли кентавры…

— Или помешали. Может быть, они поссорились над добычей?

— Нет, мистер Уизли. У мистера Поттера нет никаких причин навлекать на себя проклятие крови единорога. Такие причины есть у Волдеморта, но… Впрочем, не стоит продолжать эту тему, — преисполненный благости голос профессора лязгнул сталью — видимо, мисс Грейнджер (ну, или ее любопытство) пыталась возразить, — уверяю вас — причин совершать такие злодейства у Гарри в настоящее время нет.

— А не в настоящее?

— За прошлое Гарри я спокоен — насколько я могу судить, он не совершал ничего действительно злого, такого, чтобы… А про будущее не знает никто, даже я. Но я надеюсь, что его друзья не дадут ему обратиться во Тьму, если вдруг — вдруг! — у него возникнет такой соблазн.

— У Гарри. Поттера. Нет. Друзей. И, похоже, он в них не нуждается.

— Очень жаль, мисс Грейнджер, очень жаль. Впрочем, раз уж мы выяснили, что мистер Поттер не передал Вам никакого проклятия, может быть, вам всем стоит вернуться к занятиям? До экзаменов осталось совсем мало времени. И да, вы еще можете успеть на завтрак.

Дверь распахнулась, и Гарри столбиком вытянулся за ней. Профессор Дамблдор величественным шагом проследовал мимо, только вот Гарри-Параноику показалось, что чуть рассеянный взгляд директора на мгновение задержался на его невидимой фигуре. То есть ни мантия, ни бесшумные кроссовки не помогали. Словно маячок какой-то к нему прикрутили. Стоп. Маячок…

Додумать он не успел. Дверь снова распахнулась, и в коридор вывалилось трио его бывших друзей. Рон и Невилл, шедшие за почти бегущей Гермионой с отставанием на полшага, выглядели забавно: почти как сопровождающие Малфоя Крэбб и Гойл. Но тут Гарри стало не до смеха: Гермиона подняла палочку и наколдовала «Люмос».

Зажмурившись. И явно опасаясь открывать глаза.

— Да. Все в порядке, — сказала она, глядя на свет одним глазом, второй оставался зажмуренным, — все в полном порядке, мальчики. Идемте?

Когда три фигурки скрылись за поворотом, Гарри увидел еще одну вспышку «Люмоса».

Следующие три дня Гарри штудировал учебники и опустошал свой золотой запас. Для начала он отправил сову к Стиву Баттлербауму — пришлось изрядно поломать голову, чтобы не насторожить Бутлегера первым же заказом, так что в него, помимо главного пункта, вошли сладости, маггловские канцелярские принадлежности и куча другой полезной мелочевки.

Затем он снова встретился с Пенни: всучил три галеона за брошюрку (времени, прочитать ее, увы, не хватало, да и знаний, наверное, тоже, но пусть будет) и изложил ей свою следующую проблему. Префект Рэйвенкло выглядела довольной: похоже, дела с Фредом и Джорджем (и, видимо, процесс сближения с их старшим братом) шли хорошо.

Пенни немного задумалась, а потом притащила на буксире полненькую хаффлпаффку по имени Энн: та приделала к боковине сумки Гарри прикрытый клапаном карман «для зонтика» и еще один, поменьше «для авторучки», заодно подремонтировав и саму сумку. Потом сама Пенелопа чарами немного расширила сумку изнутри, заодно углубив и карманы. По крайней мере, и стилет, и запасная палочка влезали в них уверенно и доставались легко и просто: Гарри проверил это у себя в спальне, под пологом кровати.

На следующий вечер Гарри пришел на условленное место в пустой класс с накинутым на голову плащом; бесшумно ступавшая Пенни привела так же плотно закутанную фигуру. Гарри мог утверждать только одно: это девушка (по запаху духов) и слизеринка (из-под плаща виднелся край зеленой с серебром мантии). Та немного поколдовала над клапанами сумки и внешних карманов, а потом Гарри уколол себе палец припасенной после занятий по трансфигурации иглой и самолично капнул кровью на все застежки и клапаны. Урок волшебной гигиены все же не прошел даром: эту процедуру он не доверил никому. Теперь, теоретически, открыть сумку мог только он сам.

Эта ночная мистерия обошлась Гарри в пять галеонов: плата за риск, волшебство на крови в школе, мягко говоря, не приветствовалось; ну и еще по одному он отдал хаффлпаффке и префекту Рэйвенкло. Такое сотрудничество факультетов (для его пользы) Гарри нравилось, и ситуация как с ним самим, так и в школе, и в волшебном мире в целом, перестала казаться безнадежной.

Да и соседи по спальне, хоть и косились на «ужасного темного волшебника», до полноценного бойкота и изгнания из спальни просто не додумались. Или Дамблдор запретил. Так что с бытом все тоже было нормально. Примерно, как у Дурслей.

Впрочем, он твердо верил в настойчивость и интеллект директора: так просто его оставить в покое не могли.

А еще он несколько раз видел Гермиону, тайком колдующую «Люмос».

— Мистер Поттер. Не могли бы Вы уделить мне пару минут? — отбивная в тарелке Гарри мгновенно остыла, замороженная ледяным тоном Грейнджер. — Мне надо провести небольшое исследование. Я не задержу Вас надолго.

— Разумеется, мисс Грейнджер, — Гарри встал со скамьи, сделал шаг вперед и замер.

Гермиона обошла вокруг него по кругу, то ли разглядывая, то ли… принюхиваясь? Все те, кто не успел покинуть Большой Зал, оторвались от тарелок и кубков, пялясь на бесплатное представление, но мисс Грейнджер не обращала на них никакого внимания. Наконец, она завершила круг и снова встала напротив.

— Мистер Поттер, не затруднит ли Вас наколдовать «Люмос»?

— Охотно, мисс Грейнджер, — на кончике палочки Гарри зажегся огонек. Гермиона кивнула и развернулась, чтобы уйти, но Гарри опередил ее:

— Мисс Грейнджер?

— Слушаю Вас, мистер Поттер.

— Мне кажется, пойдя на сотрудничество с Вами, я могу рассчитывать на хотя бы минимум объяснений?

 — Я хотела бы сказать: «С удовольствием, мистер Поттер», но предпочту обойтись без этого. Просто: «Да, мистер Поттер». Итак, проклятый известным Вам проклятием уже на третьи сутки начинает жутко вонять гнилью. Кроме того, вызванная кро… тем самым проклятием неспособность к светлой магии не позволит ему наколдовать даже элементарного «Люмоса». Я опять же хотела бы сказать «К счастью», но, если Вы позволите, снова обойдусь без этого. Итак, я убедилась, что Вы, мистер Поттер, не подвержены действию проклятия.

— Значит ли это, мисс Грейнджер, что мне следует оказать Вам ответную услугу? — Гарри демонстративно повел носом.

Ледяная броня дала трещину — Гермиона фыркнула:

— Благодарю Вас за добрые намерения, мистер Поттер, но я бы предпочла Вам даже мистера Малфоя. К счастью, в этом нет необходимости: мои подруги, — она намеренно выделила это слово, — уже оказали мне всю необходимую помощь.

— В таком случае, леди, благодарю Вас, за содействие. Вы только что предоставили мне последний кусочек мозаики, — Гарри отвесил поклон и вышел из зала, оставив на тарелке недоеденную отбивную.

Еще по выходу из Большого Зала он мысленно поставил на кон хранящуюся сейчас у бывшей хозяйки шляпу и, как обычно, «Стетсон» был спасен: не успел он пройти и трети пути, как услышал за спиной дробный стук каблучков по каменному полу. Он успел сделать не больше десяти шагов, как хорошо знакомый вихрь налетел на него и развернул на сто восемьдесят градусов. Гарри демонстративно вытянул голову вперед, вдохнул легкий яблочный аромат и улыбнулся:

— Убедиться в том, что Вы, мисс Грейнджер, счастливо избегли возникшей по моей вине опасности, значительно приятнее лично, чем с Ваших слов, которые я, тем не менее, не подвергаю сом…

Шмяк! — твердая ладошка оставила след на щеке Гарри, а потом Гермиона разрыдалась.

— Га-а-ИК-га-а-ИК-гарри… Я так боялась… Сначала за тебя, ведь ты предуп-ИК-уп-ИК-упрежда-а-ал… А потом ты нас вы-ИК-вы-ИК-вы-ыручил и пошел вместо нас… А потом за себя, и сно-о-ИК-сно-ова за тебя… Я каждый день зажигала «Люмос» по де-ИК-де-есять раз… А ты… ты ни разу… «Люмос» не зажига-а-ИК-а-ал!