Они почти на четвереньках пробрались под ветвями дуба и, пригибаясь, вышли на поляну. Теперь Малфой держался за спиной Гарри. В нескольких метрах от них лежал единорог, он был мертв. Гарри никогда не видел такой печальной и такой завораживающей картины. Он только сейчас понял, что смерть тоже может быть прекрасной и представил себя лежащим на спине, раскинув руки, и над ним, стоя на коленях, роняют жемчужные слезы Гермиона, Джинни и Пенни Клируотер.

А в следующую секунду он подумал: а не это ли хочет внушить ему Директор? Мол, смерть прекрасна, мой мальчик, и не стоит бояться ее так уж сильно? Ну да, в методичке миссис Бересфорд этого не было, но откуда авторам этой методички знать про единорогов?

Мертвый единорог манил их обоих, его и Драко, как то самое зеркало ЕИНАЛЕЖ там, в пустом классе.

Гарри почти против воли сделал еще шаг вперед и вдруг застыл, услышав знакомый шорох. Кусты на другом конце поляны зашевелились, и из тени выступила облаченная в длинный балахон фигура с наброшенным на голову капюшоном. Кто-то крался к ним, как вышедший на охоту зверь. Гарри, Малфой и Клык были не в силах пошевелиться. Однако фигура в балахоне их не замечала. Существо подошло к мертвому животному, опустилось на колени и склонилось над огромной рваной раной в боку единорога. И… начало пить кровь.

Смертельное очарование лопнуло с первым же смачным чавком и цвирканьем, сменившись ужасом и отвращением.

— А-А-А-А-А!

Малфой, издав дикий крик, бросился бежать, а вслед за ним устремился трусливый Клык. Фигура в балахоне подняла голову и уставилась на Гарри. Гарри отчетливо видел, как с невидимого лица на балахон капала серебристая кровь.

— «ЭКСПЕЛЛИАРМУС!!!» — черную фигуру отбросило назад, на спину. Что-то прилетело с ее стороны и больно стукнуло Гарри по левому предплечью. Он присел на корточки и почти сразу же нащупал свободной рукой гладкий кусок дерева. Это была волшебная палочка, и значит, фигура могла быть только волшебником…

Фигура резко, извернувшись совершенно неестественным образом, поднялась с земли и сделала несколько быстрых шагов по направлению к Гарри.

— «РЕДУКТО!!!» — кто бы это ни был, его одежда — или шкура — была прочнее стенки старого шкафа, а по функции Гарри не попал. Луч заклятия угодил прямо в центр силуэта, но фигура лишь слегка покачнулась и сделала еще шаг.

В следующее мгновение голову мальчика пронзила острая боль, такая сильная, какой раньше никогда не случалось: казалось, что шрам на лбу вспыхнул ярким пламенем.

Полуослепший от боли Гарри попятился назад. Внезапно сзади раздался стук копыт, и что-то огромное пронеслось мимо него, воинственно устремляясь к фигуре в балахоне.

Боль была такой сильной, что Гарри упал на колени. Однако через минуту или две боль прошла так же внезапно, как и появилась. Когда Гарри наконец поднял голову, фигуры в балахоне на поляне уже не было, а над ним стоял кентавр. Не Ронан и не Бэйн — этот был моложе, у него были белокурые волосы и белое тело в черных пятнах.

— С Вами все в порядке? — спросил кентавр, помогая Гарри подняться на ноги.

— Да, спасибо, — неуверенно пробормотал Гарри, — Вы не знаете, кто это был? Это… Это волшебник?

Кентавр не ответил и молча посмотрел на Гарри своими поразительно-синими глазами, напоминавшими бледные сапфиры. Глаза кентавра задержались на шраме Гарри, который, казалось, налился кровью и увеличился в размерах.

— Вы — сын Поттеров, — это был не вопрос, а утверждение. — Вам лучше вернуться к Хагриду. В лесу сейчас опасно, особенно для Вас. Вы умеете ездить верхом? Так будет быстрее. Кстати, меня зовут Флоренц.

Кентавр согнул передние ноги, чтобы Гарри смог вскарабкаться на его спину. И тут до них донесся стук копыт. На поляну вылетели Ронан и Бэйн. Они тяжело дышали, а тела их блестели от пота.

— Флоренц! — прогремел Бэйн. — Что ты делаешь? У тебя на спине человек! Тебе не стыдно? Ты что, верховая лошадь?

— Вы разве не поняли, кто это? — спокойно спросил Флоренц, поднимаясь на все свои четыре копыта. — Это сын Поттеров. Чем быстрее он покинет лес, тем лучше для него.

— Что ты ему рассказал? — прорычал Бэйн. — Запомни, Флоренц, мы поклялись не препятствовать тому, что должно случиться по воле небес. Разве движение планет не показало нам, что произойдет в ближайшее время?

Ронан нервно рыл копытом землю.

— Я думаю, Флоренц решил, что так будет лучше, — мрачно произнес он.

— Лучше?! — Бэйн от негодования взбрыкнул задними ногами. — Все происходящее не имеет к нам никакого отношения! Кентавры не должны мешать тому, что предсказано звездами! И не наше дело, подобно ослам, бегать по лесу в поисках заблудившихся людей!

Флоренц в приступе гнева поднялся на дыбы, и это произошло так внезапно, что Гарри пришлось вцепиться ему в плечи, чтобы удержаться на нем.

— Ты что, не видишь этого единорога? — яростно крикнул он, обращаясь к Бэйну. — Ты что, не понимаешь, почему его убили? Или планеты не открыли тебе эту тайну? Лично я против того, кто рыщет по лесу, и я готов помочь людям в борьбе с ним.

— ГАРРИ! — на поляну вылетел Хагрид, сжимая в руках взведенный арбалет. — Ты… Ты жив?

— Да, все в п-порядке. Все н-нормально, Х-хагрид! Я… Я обезоружил его. Вот, — показал он Хагриду и кентаврам трофейную палочку; она не выглядела зловещей — скорее, какой-то девчоночьей, что ли… — И «Редукто» еще раз попал… Но слабо. Ничего ему не сделалось.

Хагрид кивнул и склонился над убитым единорогом.

— Три планеты. Три малых планеты, которые сошлись вместе два года назад, — внезапно сказал Флоренц, кося голубым глазом на трофейную палочку в руке Гарри. Ронан и Бейн молчали, тоже пожирая ее глазами, а Флоренц продолжил: — Вы тогда не придали этому значения. А зря. На путях светил нет мелочей. Теперь вы поняли?

Ронан и Бэйн развернулись и так же молча удалились в чащу. Флоренц смотрел им вслед с загадочной улыбкой на лице.

— Хагрид, а что с Драко? — спросил Гарри великана, который достал из своего бездонного кармана огромное полотнище и теперь заворачивал в него тело единорога; в сравнении с великаном оно выглядело не крупнее большой собаки.

— Ничего с ним не сделается, с этим трусом, — буркнул Хагрид, взваливая получившийся сверток на плечи. — Вылетел прямо на меня, с воплями. Ну ничего, увидел теперь… Может, после такого он да папашка его… Хмм… — он не закончил фразу. — Я Клыка послал проводить его к замку, ну и к тебе побежал. Флоренц, донесешь мальца-т? Не в обиду говорю.

Кентавр кивнул и шагом последовал за несущим на загривке тушу единорога Хагридом. Гарри покачивался на его спине и вспоминал, что он знал о Малфоях. Малфой-старший был одним из приближенных Волдеморта, потом — лидером какой-то из темных фракций… А младший был просто избалованным трусливым говнюком.

— Почему Бэйн так разозлился? — шепнул Гарри кентавру, когда они прошли уже не меньше двух сотен ярдов. — И кстати… от кого Вы меня спасли? Это же не мог быть Вол…

Флоренц совсем не торопился отвечать на заданный вопрос, а Гарри не стремился называть имя до конца. Они так долго шли за Хагридом в полной тишине, что Гарри решил, будто кентавр не хочет с ним разговаривать. Но когда они пробирались сквозь почти непроходимый участок леса, Флоренц вдруг обернулся.

— Гарри Поттер, сын Поттеров, Вы знаете, зачем нужна кровь единорога?

— Нет, — удивленно ответил Гарри, не понимая, почему кентавр задал ему этот вопрос, — на уроках по зельям мы использовали только толченый рог и волосы из хвоста.

— Это потому, что убийство единорога считается чудовищным преступлением, — объяснил Флоренц. — Только тот, кому нечего терять и кто стремится к своей цели, не заботясь о последствиях, способен совершить такое преступление. Кровь единорога спасает жизнь, даже если человек на волосок от смерти… Но человек дорого заплатит за это. Если он убьет такое прекрасное и беззащитное существо ради собственного спасения, то с того момента, как кровь единорога коснется его губ, он будет проклят.