— Это «Конфундус», — тяжело вздохнул Дамблдор, — заклинание из раздела ментальной магии, оно вызывает у человека дезориентацию и сбивает его с толку… Но применение ментальных чар на неживой предмет встречается нечасто.

— Эээ… Шляпа… Распределяющая Шляпа, — уточнил Гарри, помня разговор у зеркала, — тогда сказала мне, ну, про саму себя, что, когда волшебник заколдовывает предмет, он вкладывает в него часть души. Может быть, поэтому эти… ментальные чары подействовали на метлу? Из-за вот этой части души?

— Определенно да, Гарри, определенно да. Но, чтобы накладывать такие заклинания на артефакты вроде твоей метлы, да еще и не используя палочку… А ведь никто не видел, чтобы кто-то во время этого… происшествия направлял на тебя палочку, правда? Так вот, чтобы наколдовать «Конфундус» без палочки, надо быть настоящим мастером ментальной магии.

— Как Вы, сэр? — спросил Гарри. — Ведь Вы тоже колдовали без палочки, я видел!

— Да, я… кое-что понимаю в этой области, — немного печально усмехнулся Дамблдор, — так что да. Как я, и как…

— Как Волдеморт, — с вызовом сказал Гарри. Он увидел, как перекосилось лицо профессора Снейпа и дернулась его рука, хотя Гарри мог поклясться, что зельевар не слышит ни звука, но, как только он произнес это неодобряемое большинством магов имя, профессор что-то почувствовал, и вряд ли это что-то было приятным.

«Интересно, — подумал Гарри, — если тихо шептать «Волдеморт» на уроках зельеварения, будет ли его каждый раз так вот корежить?»

— Да, как Волдеморт, — подтвердил директор, — как ты догадался?

Гарри смотрел, как профессор Снейп пробивается сквозь толпу, оставляя за собой водоворот из отскочивших с его дороги учеников. Мальчик криво усмехнулся:

— Ну, если есть еще один могущественный волшебник, который хочет убить меня — Вы бы, наверное, сказали мне об этом?

«Хотя лично ты и про Волдеморта-то мне не говорил», — шепнул Ехидный Гарри на задворках его сознания.

— Я рад, что ты настолько умен, Гарри. Но… Не хочешь ли пройти к трибуне? Я уже довольно стар, и стоять так долго мне немного неприятно.

Гарри кивнул.

— Мистер Уизли! — обратился Дамблдор к засиявшему от такой чести Рону. — Не окажете ли Вы мне небольшую услугу и не отнесете ли метлу мистера Поттера в сарай? И, по-моему, большинству из вас следовало бы пройти в замок. Запасы бодроперцового зелья у мадам Помфри не бесконечны, а мне не нужны на уроках постоянно чихающие ученики.

Рон благоговейно принял у Гарри метлу и двинулся к сараям для метел. Дамблдор повел Гарри к трибуне Гриффиндора. Толпа частично рассосалась, а частично следовала за ними на вдвое большем, чем до того, расстоянии. Снейп уполз.

Они присели на трибуну, остатки толпы держались в отдалении.

— Есть еще кое-что, что я хочу сказать тебе о Волдеморте, Гарри, — сказал Дамблдор, — но сначала ответь мне, пожалуйста, на один вопрос. Он может показаться тебе странным, но… Ты умеешь разговаривать со змеями?

— Не знаю, — пожал плечами Гарри, — я никогда этого не пробовал.

— Дело в том, что Волдеморт обладал рядом весьма редких умений. Про ментальную магию я тебе уже рассказывал, а еще одно, такое же редкое… Это умение летать без метлы.

— Ого, — сказал Гарри, — а Вы так умеете?

— Увы, нет, — вздохнул Дамблдор. — Полеты вообще давались мне не лучше, чем, к примеру, они даются мисс Грейнджер.

— А со змеями? Со змеями Вы умеете разговаривать?

— Увы, тоже нет.

Гарри показалось, что сейчас Дамблдор предложит ему еще один эксперимент — ну, к примеру, попросит Хагрида принести из леса ужика или гадюку и устроит им собеседование. Однако директор оглядел «праздно шатающихся» вокруг учеников и, видимо, счел такой эксперимент несвоевременным. В том, что директор — или Хагрид — способен достать гадюку даже зимой, когда те впадают в спячку, Гарри не сомневался.

— Вы… Вы считаете, что я такой же, как Волдеморт?

— О, нет, Гарри. Хорошего человека от плохого отделяет не то, что он умеет, а то, что он делает.

— Я не бью крикетным молотком маленьких девочек и не вешаю котят, так?

— Примерно так. Кроме того… У Волдеморта никогда не было друзей, с самого детства. А твои друзья…

Наверное, Дамблдор хотел раскрутить Гарри на исповедь по поводу его отношений с Роном, Невиллом и Гермионой, но мальчик не был готов откровенничать на эту тему, иначе пришлось бы придумывать объяснения тому, почему он сознательно отдаляется от бывших друзей. Поэтому он просто кивнул.

— И еще у меня иногда болит шрам, — сказал он внезапно даже для самого себя; почему-то ему показалось, что, несмотря на все его недоверие к Повелителю Памяти, тому будет нелишне узнать об этом, — это потому, что Волдеморт как-то на меня влияет?

— Возможно, ты просто чувствуешь его злость, — задумчиво сказал Дамблдор. — Я бы не назвал его жизнь — если это можно считать жизнью — преисполненной радостью.

Возле раздевалки, совмещенной с сараем для метел, его ждали Рон, Гермиона и Невилл. Гермиона по-прежнему была сердита, а Невилл вроде как успокоился. Рон же прыгал от возбуждения. Однако мисс Грейнджер не дала ему ни шанса:

— Гарри Джеймс Поттер! Как ты мог…

Гарри Джеймс Поттер объяснил ей, как он мог и почему он сделал «это», почти так же, как он недавно объяснял это директору Дамблдору. Гермиона чуть не заплакала:

— Получается… Получается, я зря подожгла мантию профессора?!

— Ничего не зря, — успокоил ее Гарри. — Может быть, Вол… Тот-Кого-Нельзя-Называть сначала заколдовал Снейпа, а уже потом Снейп заколдовал метлу. А сегодня он, ну, Тот-Кого-Это-Самое, заколдовал кого-то другого. Не может же он появиться на матче собственной персоной, да еще и когда на трибуне сидит Дамблдор?! — не то, чтобы Гарри сам верил в эту версию, она была слишком сложной, а значит, скорее всего, неверной. Но крайне полезную для Примерной Девочки привычку нарушать правила следовало поддерживать, а не убивать на корню.

— Снейпа и не надо заколдовывать, — отрезал Рон, — он и так…

— Но сегодня он просто не мог…

— Снейп и так может сделать любую гадость! — уверенно заявил Рон. — Послушай! Извини, пожалуйста, но когда я нес твой «Нимбус» к сараю, я увидел, как Снейп направляется к Запретному Лесу, ну я и решил, что это подозрительно, сел на метлу и…

То, что Рон не сможет удержаться, чтобы не полетать на «Нимбусе», Гарри прекрасно понимал и ничуть на него не сердился. Тем более, что сам Дамблдор заявил, что метла в порядке, так что рыжику ничего не грозило. Поэтому он сосредоточился на пересказе Роном диалога Снейпа и встреченного тем в лесу профессора Квиррелла, который Рон подслушал, скользя над ними и прикрываясь верхушками деревьев.

— И тут Снейп говорит: «Ведь никто, кроме нас, не должен знать о философском камне», Квиррелл стал что-то лопотать, я не разобрал, а Снейп, значит: «Вы уже узнали, как пройти мимо этой милой трехголовой собачки Хагрида?»

— А Квиррелл что? — спросил Невилл.

— А он такой: «Ну, С-с-северус!», чуть не расплакался. А Снейп ему типа: «Вам не нужен такой враг, как я, Квиррелл!», и потом: «И насчет ваших хитрых фокусов: мы еще встретимся, и вам предстоит решить, на чьей вы стороне!»

— Интересно, какие ф-фокусы он имел в виду, — задумчиво пробормотал Невилл.

— Ну… наверное, камень — а мы были правы, это действительно философский камень! — охраняет не только Пушок. Наверное, профессор Квиррелл тоже установил свою защиту от темных сил! — воскликнула мисс Грейнджер.

Гарри подумал, что, судя по урокам профессора Квиррелла, он бы не доверил ему ставить защиту на свою коллекцию карточек от шоколадных лягушек.

— Так что это все же он, Снейп, — с облегчением в голосе сказала Гермиона, будучи не в силах смириться с тем, что она зря нарушила правила, — он шантажирует Квиррелла, чтобы узнать, как пройти через Пушка и его защиту, а значит…

— З-значит, камень в безопасности т-только до тех пор, пока К-квиррелл не сломается под н-напором С-снейпа. То есть, г-где-то н-неделю, — заключил Невилл.