Дину Томасу он заказал руководство по оживлению рисунков из каталога «Флориш и Блоттс», а Шимусу — «Начала Магии Огня» за авторством волшебника со странным именем Ники Пиромани. Он предпочел бы подарить маленькому ирландцу «Поваренную Книгу Анархиста», но боялся посылать за ней к миссис Кейн Хедвиг. Парвати Патил, памятуя о Хэллоуине, он заказал Нетеряющееся Зеркальце. Такие же, но поменьше, он, подумав, решил подарить и двум другим однокурсницам: Лаванде Браун и Фэй Данбар. Таким образом, никто из его однокурсников не остался обиженным.

Хагриду он заказал Универсальный Волшебный Ошейник для Клыка: был соблазн заказать сразу три, для другого его песика, но это было бы и дороговато, и невежливо. Трем охотницам он слегка отомстил за ту историю на матче: им предстояло получить Всецветную Помаду от «Ведьмополитена», а близнецам Уизли — новые биты. Их брат Перси, вероятно, обрадуется Патентованному Набору для Полировки Значков. Ну, по крайней мере, Гарри на это очень надеялся.

Оставался вопрос, что подарить Джинни. По-хорошему, следовало бы подарить ей что-то вроде юбки или платья, раз уж вопрос с обувью он ей закрыл, но это был бы слишком интимный подарок, как говорила ему в прошлом году мисс Стрит. Подумав, он решил не оригинальничать, и заказал для нее Писчий Набор Первокурсника, все равно он ей скоро понадобится.

Общая Гостиная почти опустела. По вечерам они с Роном придвигали кресла поближе к камину, жарили там утащенные с обеда сосиски и зефир, болтали или играли в шахматы.

Это были практически те же самые шахматы, в которые играли магглы. Разница заключалась лишь в том, что фигурки были живые, и игрок ощущал себя полководцем, направляющим свои войска на противника. Шахматы Рона были очень старыми и потрепанными временем. Как и все его вещи, они когда-то принадлежали кому-то из его родственников, в данном случае дедушке. Однако тот факт, что фигурки были древними, вовсе не мешал ему хорошо играть. Рон так отлично их изучил, что у него никогда не было проблем с тем, чтобы заставить их выполнить то, что он хочет.

Гарри играл фигурками, которые ему одолжил Шимус Финнеган, и они очень плохо его слушались, абсолютно не доверяя временному хозяину. К тому же Гарри был не слишком хорошим игроком, и фигурки постоянно давали ему советы, сбивая его с толку:

«Не посылай меня туда, разве ты не видишь вражеского коня? Лучше пошли вон того, его потеря не будет иметь никакого значения».

Гарри подумал, что такие шахматы — хорошая тренировка для того, чтобы руководить живыми людьми.

В канун Рождества Гарри лег спать, предвкушая праздничный завтрак и веселье, но, естественно, не рассчитывая ни на какие подарки: вряд ли три пожилых леди и МакФергюссон смогли бы послать что-нибудь в Хогвартс. Майор Бутройд, как подозревал Гарри, смог бы — но это было бы для него «слишком непрофессионально». Однако, проснувшись наутро, он первым делом заметил свертки и коробочки у своей кровати.

— Доброе утро, — сонно произнес Рон, когда Гарри выбрался из постели и накинул на пижаму халат.

— И тебе того же, — автоматически ответил Гарри, все еще глядя на то, что лежало у его кровати. — Ты только посмотри — нифига ж себе подарков!

— Ты зря связался с семьей Уизли, — пошутил Рон, свешиваясь со своей кровати. Подарков около нее стояло больше, чем у Гарри. — У нас это обычное дело!

Гарри быстро распаковал верхний сверток. Подарок был завернут в толстую коричневую оберточную бумагу, на которой неровными буквами было написано: «Гарри от Хагрида». Внутри была флейта грубой работы — скорее всего, Хагрид сам вырезал ее из дерева. Гарри поднес ее к губам и извлек звук, похожий на уханье совы.

Что-то царапнуло его в этом подарке, что-то на самом краю сознания. Но он отложил это в дальний ящичек памяти: остальные подарки слишком манили его.

Следующий подарок лежал в тонком конверте и представлял собой лист плотной бумаги. «Получили твои поздравления, посылаем тебе рождественский подарок. Дядя Вернон и тетя Петунья», — было написано на листе. К бумаге скотчем была приклеена мелкая монетка. Дурсли остались верны себе — более «щедрый» подарок придумать было сложно.

— Очень приятно, — прокомментировал Гарри.

Рону, однако, этот подарок понравился — он во все глаза рассматривал монету.

— Вот ведь нелепая штуковина! — наконец выдохнул он. — И это деньги? Такой формы?

— Возьми себе. — Гарри засмеялся, увидев, как обрадовался Рон. — А все-таки, кто все эти люди?

— От кого этот — я точно знаю! — Рон слегка покраснел, тыча пальцем в объемистый сверток. — Это от моей мамы. Я написал ей, что некому будет сделать тебе подарок, и… — Рон вдруг густо залился красной краской.

— О-о-о, — простонал он. — Как же я раньше не подумал. Она связала тебе фирменный свитер Уизли…

Гарри разорвал упаковку, обнаружив внутри толстый, ручной вязки свитер изумрудно-зеленого цвета и большую коробку с домашними сладостями, которые, как гласила записка, испекла Джинни.

— Она каждый год к Рождеству вяжет нам всем свитеры, — недовольно бормотал Рон, разворачивая уже свой подарок от матери, — и мне вечно достается темно-бордовый. И это… — он покраснел еще больше, хотя, казалось, это просто невозможно. — Извини, Гарри… Но… у меня денег нет…

— Не страшно, — заметил Гарри. — А твоя мама просто молодец. Тем более, что по такой погоде свитер — самое то, что надо! — что касается нелюбимого Роном (да и правда плохо подходящего к его волосам) цвета, то теперь он знал, что подарить рыжику на следующее Рождество — в Косом Переулке он видел Краски-Перекраски. Или все-таки подарить ему маггловскую книжку по шахматам? Ну, до следующего Рождества еще год, успеет решить.

Следующий подарок был от Гермионы: это был недорогой механический секундомер. Гарри улыбнулся. От Невилла ему достался простенький амулет, предохраняющий от случайной потери волос и крови — пухлик не забыл тот самый разговор.

Оставался еще один сверток. Гарри поднял его с пола, отметив, что он очень легкий, почти невесомый. И неторопливо развернул его.

Нечто воздушное, серебристо-серое выпало из свертка и, шурша, мягко опустилось на пол, поблескивая складками. Рон широко раскрыл рот от изумления.

— Я слышал о таком, — произнес он сдавленным голосом, роняя на пол присланную Гермионой коробочку с шоколадными лягушками и даже не замечая этого, — если это то, что я думаю — это очень редкая вещь — и очень ценная.

— А что это?

Гарри подобрал с пола сияющую серебристую ткань. Она была очень странной на ощупь, как будто частично состояла из воды.

— Это мантия-невидимка, — прошептал Рон с благоговейным восторгом. — Не сомневаюсь, что это она, попробуй сам.

Гарри словно облили холодной водой. Он набросил мантию на плечи.

— Это она! — завопил Рон. — Посмотри вниз!

Гарри последовал его совету и не увидел собственных ног. Он молнией метнулся к зеркалу. Лицо его, разумеется, было на месте, но оно плавало в воздухе, поскольку тело полностью отсутствовало. Гарри натянул на голову капюшон, и его отражение исчезло полностью. «Такая же была и у Розье! — подумал он. — И у этих… Шеклболта с Джоунс тоже. Значит…»

— Смотри, тут записка! — окликнул его Рон. — Из нее выпала записка!

Гарри снял мантию и поднял с пола листочек бумаги. Надпись на нем была сделана очень мелким почерком с завитушками — такого Гарри еще никогда не видел.

«Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть ее его сыну.

Используй ее с умом.

Желаю тебе очень счастливого Рождества».

Подписи не было, но Гарри спокойно мог бы поспорить на шляпу, что ее написал Повелитель Памяти. Рон все еще восхищался мантией:

— Да, за такую я бы отдал все на свете, — признался он. — А уж близнецы… Эй, да что с тобой?

— Ничего, — мотнул головой Гарри. Если эта мантия действительно принадлежала его отцу, то почему он отдал ее Дамблдору?! Ведь тогда мама смогла бы спрятаться вместе с ним, Гарри, или убежать…