Выйдя из темницы, чтобы глотнуть свежего воздуха, Гарри обратился к Рону:

— Рон, ты не мог бы сходить к Хагриду и сказать, что я не смогу прийти к нему сегодня из-за отработки? Может быть, он назначит другое время?

Рон кивнул.

— Гарри Поттер, — вклинилась в разговор Отличница и Заучка, — что это значит?!

— Извини, не понял?

— В стандартную комплектацию аптечки входит безоар. Почему ты не ответил на вопрос профессора Снейпа? Ведь ты же мог заработать балл для факультета, а не потерять его! А это, между прочим, уже два балла разницы!

— Ну, он же сам сказал, что неполный ответ хуже, чем отсутствие ответа, правда? А про козу я не знал, в инструкции к аптечке это не написано.

— И про аконит ты знал тоже. Сегодня утром я видела, что ты читаешь — и «Тысяча волшебных растений и грибов» у тебя была открыта как раз на нужной странице.

— Я боялся, что и этот ответ тоже будет неполным. К тому же, мне стало жалко нашего времени.

— Времени?!

— «Напиток Живой Смерти» готовят явно не на первом курсе, правда?

— Да. На шестом. Но…

— Тогда ответь, пожалуйста, на три вопроса. Первый — почему на самом первом занятии Снейп…

— Профессор Снейп, Гарри!

— … Почему на самом первом занятии профессор Снейп задает мне вопрос из программы старших курсов? Второй — почему он потребовал от меня следить за котлом Невилла, точнее — обвинил меня в том, что я за ним не слежу? Кстати, Рон, извини — но, пожалуй, мне теперь придется садиться на зельях именно с Лонгботтомом.

Рон недовольно зыркнул исподлобья.

— … И третий вопрос — почему профессор Снейп не обращал внимания на твою поднятую руку. Ведь ты точно знала ответ на все вопросы. Правда?

— Уж будь уверен. И почему же?

— Знал бы полный ответ — сказал бы.

— А неполный?

— Неполный очевиден, но на то он и неполный. Профессор Снейп намеревался показать, что легкой жизни у меня не будет.

— Совершенно верно, мистер Поттер, — прозвучал за спиной голос зельевара, — и кстати — еще один балл с Гриффиндора за обсуждение наказаний.

Надраивая здоровенный (раз в десять больше, чем их ученические) закопченный котел, Гарри размышлял над полным ответом, благо натренированные на кухнях Дурслей и миссис Кейн руки вполне обходились без участия головы.

С одной стороны, зельевар полностью соответствовал образу злобного сержанта из рассказов МакФергюссона и Лесли. С другой — такой вот персонаж был предусмотрен и в той методичке, которую дала ему почитать миссис Бересфорд. С третьей…

С третьей стороны что-то было не так. Во всех этих придирках было что-то, что Гарри никак не мог уловить, но тем не менее — он чуял это попным мозгом — не то чтобы ломающее, но как-то незаметно, но хитро изменяющее сложившуюся у него в голове картину. Так ничего и не придумав, он сплюнул (разумеется, мысленно) и взглянул в глаза своему отражению в как-то незаметно заблиставшем медью котле. Отражение тоже было в недоумении.

====== ...Кексы, сейфы и метла ======

По возвращении в гостиную Гриффиндора, Гарри застал первокурсников в великом возбуждении: на доске объявлений висел пергамент, извещавший о предстоящем во вторник первом уроке полетов на метлах. И что было самым неприятным — занятия должны были снова проходить вместе со Слизерином.

«Ну замечательно, — подумал Гарри, — вот радости-то: опозориться перед Малфоем еще и на метле!» Если фиаско на зельях было частично-вынужденным, то в случае полетов это было ему совсем не нужно. А мелкий белобрысый засранец, в отличие от Гарри, наверняка уже имел хоть какой-то опыт. По крайней мере, за прошедшую неделю он уже раз пять рассказывал, как замечательно он играет в квиддич, попутно уклоняясь от глупых маггловских вертолетов, и громко сожалел о том, что первокурсников не берут в факультетские сборные.

— Забей, — махнул рукой Рон, с которым Гарри поделился своими сомнениями, — наверняка он все врет.

Гарри кивнул: судя по тому, что в каждом из рассказов Малфоя фигурировала другая (но обязательно супернавороченная) модель метлы, Рон, скорее всего, не ошибся.

Впрочем, сам Рон тоже был не без греха: по его словам, как-то он взял покататься старую метлу Чарли и едва разминулся с дельтапланом. Шимус Финнеган тоже пытался убедить общество в том, что он родился с метлой между ног, на что Лаванда Браун отреагировала довольно-таки громким хихиканьем.

Почти все ученики из волшебных семей бросились делиться друг с другом своим богатым летным опытом, все, кроме Невилла. Гарри совсем не удивился, что Дурсле-наизнанку-образная бабушка паренька не подпускала его к метле на пушечный выстрел: тот и на ровной-то поверхности умудрялся найти, где упасть.

Мисс Грейнджер тоже чуть приопустила свой вечно задранный носик: если бы летать можно было выучиться по книгам, она, несомненно, стала бы лучшим летуном школы. Но – увы! — это было невозможно. Впрочем, уже за завтраком в субботу она все же пришла в себя и попыталась закатить лекцию по теории и приемам полета, цельнотянутую, насколько понял Гарри, из какой-то книжки про квиддич.

Вообще этот волшебный спорт был постоянной темой для обсуждения среди волшебников, даже недоученных. Видимо потому, что других спортивных игр волшебники, по крайней мере, английские, не практиковали. Чем-то это напоминало Гарри околофутбольные баталии в обычной школе. Впрочем, один футбольный фанат сыскался и в Хогвартсе: это был Дин Томас, страстно болевший за «Вест Хэм». Они с Роном регулярно зарубались, какой спорт круче, рыжий при этом никак не мог понять, как можно любить спорт, где нужно бегать своими ногами, а не летать на метле. Еще Рон все время пытался поковырять висевший над кроватью Томаса плакат «Вест Хэма» в попытке заставить изображенных на нем игроков хотя бы немного пошевелиться. Для него все еще было дико то, что маггловские картинки абсолютно не двигаются, хотя Гарри, например, довольно быстро привык к шевелящимся волшебным картинкам и колдографиям.

В настоящий момент, правда, спор был невозможен: с того самого утра второго сентября Дин Томас стал пропадать в компании близнецов. И Гарри не был уверен, что привлекло в мулате главных шутников школы: его талант художника или способность вскрывать любые замки, также нашедшая отражение в досье Бутройда – плохой район есть плохой район.

— Рон, — вспомнил он внезапно, — а ты у Хагрида был?

— Ага, — сказал тот, — забежал на полчасика. Кексы у него вкусные, но каменные какие-то.

— И что он сказал?

— Расстроился, но не сильно. Сегодня приглашал, прямо после завтрака. Меня возьмешь?

— Разумеется. Невилл, ты с нами? — обернулся он к пухлику, которого на него навесил злющий зельевар.

Мисс Грейнджер посмотрела на них странным взглядом, в котором, при желании, можно было найти вовсе не возмущение тем, что трое мальчишек идут пить чай вместо дополнительных занятий, а, пожалуй, что и робкую просьбу взять ее с собой. Но это только при очень большом желании.

Они втроем вышли из замка и двинулись по школьной территории к дому Хагрида, который жил на самой опушке Запретного Леса. Над входной дверью висел арбалет и пара галош.

Когда Гарри постучал в дверь, ребята услышали, как кто-то отчаянно скребется в нее с той стороны и оглушительно лает. А через мгновение до них донесся зычный голос Хагрида:

— Назад, Клык, назад!

Дверь приоткрылась, и за ней показалось знакомое лицо, заросшее волосами.

— Заходите, — пригласил Хагрид. — Назад, Клык!

Хагрид пошире распахнул дверь, с трудом удерживая за ошейник огромную черную собаку. Как называется эта порода, Хагрид не знал, хотя и пояснил, что с такими собаками охотятся на кабанов.

В доме была только одна комната. С потолка свисали окорока и выпотрошенные фазаны, на открытом огне кипел медный чайник, а в углу стояла массивная кровать, покрытая лоскутным одеялом.

— Вы… э-э… чувствуйте себя как дома… устраивайтесь, — сказал Хагрид, отпуская Клыка, который кинулся к Невиллу и начал лизать ему уши, отчего пухлик впал в полный ступор. Было очевидно, что Клык, как и его хозяин, выглядел куда опаснее, чем был на самом деле.