Гарри повесил на гвоздик светло-серую куртку, сняв с него и надев вместо нее темно-серую, причем на пару размеров больше, и пристроил шлем на полку с запчастями, банками и канистрами там же, под навесом. В дом юноша заходить не стал, а, взяв в руки садовую тяпку, проскользнул через скрытый в живой изгороди туннель в садик соседнего дома, дома номер двенадцать.
Этот дом принадлежал уже самому Гарри — ему оставила его в наследство его бывшая учительница и, после смерти родителей и до появления в его жизни Гермионы, самый близкий ему человек: миссис Саманта Шарлин Кейн-Бэлтимор, не имевшая собственных детей из-за пыток, которым ее в годы Второй Мировой Войны (ну, или Войны Гриндевальда, как ее называли не желающие слышать о Большом Мире волшебники) подвергли нацисты.
Разумеется, широкой публике это наследство осталось неизвестным, иначе дядя Вернон, уже два года испытывающий значительные финансовые трудности, давно наложил бы лапу на собственность Гарри на правах опекуна. Формально дом принадлежал основанному Самантой Шарлин фонду, а проживала в нем бывшая экономка миссис Кейн по имени Джейн, неболтливая тридцатипятилетняя женщина, которую местные сплетницы почему-то немного побаивались.
На этом доме «Фиделиуса» не было, иначе телефон и проведенная в дом выделенная линия связи просто не работали бы. Так что пришлось ограничиться более простыми сигнальными и охранными чарами. Ну и тривиальным хорошо замаскированным (и тайно вырытым) подземным ходом, ведущим в тот самый дом по соседству. Разумеется, тоннель тоже копала Пенни и, разумеется, с помощью магии. Как и другой подземный ход, ведущий аж на Тисовую улицу и заканчивающийся замаскированным лазом в том самом чулане под лестницей, где дядя и тетя держали Гарри почти десять лет.
Гарри оставил тяпку на веранде и вошел в дом.
Джейн отсутствовала. Только со второго этажа, где располагались спальни и рабочая комната Гарри с установленным там персональным компьютером, подключенным к новомодной сети NFS, доносилось удивленное хмыканье.
— Привет, Сириус! — сказал Гарри, входя в рабочий кабинет. — Изучаешь маггловскую анатомию? Это и есть твой сюрприз?
— Пытаюсь понять, — старательно загораживая спиной монитор, ответил ему крестный — высокий волшебник с черными с проседью волосами до плеч и стальными серыми глазами, — как маггловские женщины умудряются… короче, как они умудряются вырастить такое, не используя «Энгоргио»!
— Читай книжки, Сириус! Это силикон. У американцев его целая долина. Или даже две, я не понял…
— Должно быть, райское местечко, — мечтательно произнес Сириус, — или даже два.
— Что, Джейн опять тебя продинамила? — подозрительно спросил Гарри. Ну да, если Сириус изучает анатомию, то с физиологией (про оба этих слова ему давным-давно, еще на первом курсе, рассказала та самая Гермиона Грейнджер) ему точно не повезло.
— Мы с ней слишком разные, щенок! — гордо ответил Сириус. — Вода и камень. Гриффиндор и Слизерин. Рэйвенкло и Хаффлпафф. Искренность и Дамблдор. В конце концов, задачи соблазнить абсолютно всех женщин в мире передо мной не стоит. Что, встретился еще с одним папашей? — подмигнул он.
— Угу. Завтра в восемнадцать у них, на Косой Аллее.
— Это здорово. Потому что с утра у меня собираются все. В том числе и Делла с Таппенс. Поговоришь с ними, может быть, леди что-то и присоветуют.
— А их не засекут?
— Разве что по пути сюда перехватят. Но это вряд ли, плешивый старикан слишком хитер для этого. А как только они заедут за ограду — все, не найдешь. Записку с адресом я им всем уже показал, лично.
— Спасибо, Сириус. Ладно, я пошел. Буду сидеть в своей комнатушке у Дурслей и делать летнее задание. Стоп. Ты им случайно не мстил тут, пока меня не было? И вообще, какого черта ты выбрался из своего логова?!
— Умный пес дважды на один провод лапу не задирает! — щегольнул Сириус свежеприобретенными познаниями в маггловедении. — Это что касается мести. А насчет «выбрался»… Сам же мне говорил, что мне надо лучше узнать маггловский мир. Вот я и узнаю. Не бойся, чары работают. Так что беги, щеночек!
====== Гости И Хозяева ======
Комната, отведенная Гарри в доме Дурслей, была на втором этаже. Решетки на ней уже не было, да и хлам Дадли был уже давно выброшен или приспособлен к делу, так что жить там было вполне комфортно. Тем более что после истории с тетей Мардж и дядя Вернон, и тетя Петунья, не говоря уже о кузене Дадли, заглядывать в спальню юноши побаивались.
Поэтому раздавшийся около девяти утра робкий стук в дверь оказался для Гарри неожиданностью. Он отложил летнее задание по зельям — весь свой дополнительный год он потратил на более интересные уроки, пусть даже ему теперь и приходилось вспоминать детали третьего курса — и подошел к двери.
— Спускайся в гостиную, — неуверенно приказала ему тетя Петунья, — тебе нужно подписать бумаги.
Гарри немного удивился, но последовал за тетей вниз по лестнице.
Спустившись, он первым делом поздоровался с мистером Эндрю Прюэттом — директором основанного миссис Кейн фонда. Мистер Прюэтт был сквибом — с рождения лишенным магии выходцем из волшебной семьи и приходился кузеном Молли Уизли, матери близнецов Фреда и Джорджа, их сестренки Джинни и их братьев Рона с Перси. Еще двух братьев, старших, Гарри видел только на колдографии в волшебной газете.
— Добрый день, Гарри, — приветствовал его мистер Прюэтт. — Твои родственники обратились в управляемый мною фонд за очередной ссудой на обучение мистера Дурсля-младшего. К сожалению, в данном случае речь может идти только о полной передаче прав на дом в обмен за оплату полного курса обучения.
Гарри кивнул. После того, как пару лет назад Вернон Дурсль поддался напору некоего мистера Мейсона и подписал довольно-таки жульнический договор, его дела шли не очень хорошо. Неудивительно, что у семьи Дурслей возникли сложности с обучением любимого сыночка в частной школе «Смеллтингс», которую в свое время закончил и сам Вернон. То, что ради будущего дорогого Дадликинса Вернон и Петунья жертвовали домом, Гарри не удивило. Более того, к этому их шагу он отнесся с уважением.
— Фонд рассмотрел прошение Вернона и Петунии Дурсль, — продолжил мистер Прюэтт, — однако согласно Акту о защите детей мы должны быть уверены, что Вы, мистер Поттер, также осведомлены о том, что дом, в котором Вы проживаете, юридически переходит в собственность Фонда.
— Когда это произойдет, сэр? — поинтересовался Гарри.
— Формально права собственности перейдут Фонду сразу же после того, как мы подпишем бумаги, а фактически Дурсли должны очистить дом в последний день июля 1996-го, то есть через два с небольшим года.
— Меня это устраивает, — кивнул Гарри.
Из-за дополнительного года с небольшим, который он накрутил с помощью хроноворота, к концу июля девяносто шестого ему фактически будет семнадцать лет, а в волшебном мире это возраст совершеннолетия. С другой стороны…
— Но мне хотелось бы, чтобы в этот день я был признан взрослым, — он не добавил «в маггловском мире» — пусть мистер Прюэтт и знал о мире волшебников, но упоминать о магии в присутствии дяди Вернона было бы не слишком разумным. — Мы можем подписать соответствующие бумаги прямо сейчас?
Строго говоря, это было не слишком законным, но зависеть от колебаний настроения дяди на протяжении еще двух лет Гарри не собирался.
— Я думаю, что Фонд может пойти навстречу мистеру и миссис Дурсль, если они выразят такое желание, — дипломатично выразился мистер Прюэтт.
— С какого перепугу я должен делать тебе такое одолжение, мальчишка? — взвился дядя Вернон.
— В случае, если мистер Поттер все еще останется под вашим попечением, — терпеливо разъяснил мистер Прюэтт, — вам придется принять его и на новом месте жительства. И, разумеется, обеспечить ему отдельную спальню и в вашем новом доме.
— Где подписать? — буркнул дядя, сраженный логичностью аргументов директора Фонда. Действительно, дом с тремя спальнями стоил бы Дурслям намного дороже, чем с двумя — только для них самих и Дадли — так что в этом случае разницы между стоимостью дома и ценой обучения могло и не хватить даже для первого ипотечного взноса.
