Грюм перехватил посох поудобнее. Гермиона, как показалось Гарри, выглядела слегка разочарованной. Видимо, она тоже была не прочь проверить свою защиту.
— Северус, я попрошу тебя и мистера Поттера сопроводить меня в мой кабинет.
Они втроем прошли по длинным коридорам, и ступеньки винтовой лестницы принесли их на вершину башни.
— Мне очень неприятно, Северус, но… не мог бы ты продемонстрировать нам…
Снейп бросил на Гарри злобный взгляд и вздернул левый рукав мантии. Да, это была она — Темная Метка. Череп с выползающей изо рта змеей, точно такой же, как и тот пылающий зеленый знак на Чемпионате, был бледным, но отчетливо видимым.
— Он… Этот череп… Он почернел примерно в двадцать один тридцать две, да, сэр? — спросил Гарри.
— Да, Поттер. И оставался таким примерно… один час тридцать четыре минуты. В двадцать три ноль шесть он вспыхнул, затем поблек и… теперь находится вот в таком состоянии.
— А… Примерно в двадцать два пятнадцать… Тогда Вы… Ничего не почувствовали?
— А должен был? — скорчил презрительную рожу зельевар.
— Наверное, нет. Спасибо, сэр. И… еще одно спасибо — за то, что выручили меня тогда, в Зале Наград.
— Пользоваться чужим мозгом — дурная привычка, Поттер. Вы так привыкли полагаться на интеллект мисс Грейнджер в качестве костыля, что… Что меня может просто-напросто не оказаться в нужном месте в нужное время, чтобы исправить все, что Вы натворили или можете натворить!
— Прошу прощения, профессор Снейп, сэр.
— Меня не интересуют Ваши просьбы, Поттер. Потому что, независимо от моего прощения или же отсутствия такового, Вы, сами по себе, так и останетесь заносчивым, хвастливым и самонадеянным идиотом, чей длинный язык в сочетании с отсутствием мозга, подвергает опасности других, более достойных, чем Вы сами, людей.
— Ну-ну-ну, Северус, мне кажется, что мальчик действительно раскаивается, — добродушно произнес Дамблдор, и Гарри-Хранитель-Ключей начал лихорадочно думать, что бы ему еще спрятать, и желательно поглубже: Снейп явно что-то знал и предупреждал его в своей блистательной и неповторимой манере. — И… пожалуй, нам стоит начать готовиться к окончанию этого… довольно тяжелого года. А я хотел бы задать Гарри еще пару вопросов.
«Пожалуй, следует полностью спрятать память о палочке Тома, — подумал Хранитель Ключей, наблюдая, как Снейп, взмахнув полами мантии, покидает кабинет. — Куда-нибудь к гильзам. А имя мистера Кроакера я и так не могу назвать. К сожалению, о помощи Невыразимцев вообще умолчать не получится, но серый неузнаваемый образ вполне подойдет!»
— Барти, Барти, — вздохнул Дамблдор, когда Гарри закончил свой очередной рассказ о событиях той ночи. — Он очень напоминал мне твою подругу, Гарри, я имею в виду мисс Грейнджер. Он тоже был прекрасным учеником — полных двенадцать СОВ, знал язык русалок и еще два десятка других — и он всю свою жизнь мечтал добиться внимания, теплоты и хоть какой-то благосклонности от своего отца, а когда это не удалось, частично по вине Барти-старшего… Он обратил свою преданность и жажду любви на Тома.
— Вы считаете, что я играю роль Тома для Гермионы, профессор? — поднял бровь Гарри.
— О, разумеется, Гарри, ты не такой, как Том, — протестующе поднял ладонь Дамблдор.
«Я в курсе. Я хуже Тома».
— Но… такие… напряженные отношения с отцом и матерью… Они могут сильно искалечить жизнь девочки. Я уверен, она никогда не убила бы своих родителей, как Младший Крауч убил Старшего, да и смерть своей матери тоже ускорил он… Но, возможно, твоя подруга могла бы пойти на какие-то другие меры — например, стерла бы им память о том, что у них вообще была дочь, чтобы без остатка посвятить себя следованию за тобой.
«Хороший план, старик. А это точно план, а не догадка. Интересно, он все еще действует, и ты напомнишь мне о нем в свое время? Ах, мой мальчик, посмотри, на какие жертвы вынуждены идти твои друзья ради тебя… Ты же не можешь подвести их, правда?! Или это, как говорит майор, использование отходов планирования? Ты же знаешь, как я ненавижу твои «Обливиэйты»…»
— Поэтому я бы попросил тебя… дать ей возможность этим летом… попытаться исправить ее отношения с семьей. И, к сожалению, я буду очень сильно возражать против посещения тобою свадьбы твоего крестного. Я полностью не согласен с Корнелиусом по… текущей политике, но, боюсь, я даже не стану пытаться отменить его запрет на твое путешествие за пределы Британии. Это вопрос безопасности, и тут, увы, мне придется быть твердым. Более того. Я настаиваю, чтобы ты все время находился в доме твоих дяди и тети, ну или хотя бы поблизости от него, где действует защита твоей матери…
Гарри состроил по-детски обиженную морду и отвернулся. Теперь стало понятно, о чем на самом деле предупреждал его Снейп: Дамблдор так и не смирился с тем, что они с Гермионой теперь вместе, и постарается «исправить ситуацию». И, судя по этому совету обходиться без костылей, Снейп не верит, что Гарри сможет как-то это изменить — ну, Снейп вообще в него не слишком верит… Хм. Идея насчет «Гибели Воров» в душевой нравилась ему все больше. Но старик и правда уперся не хуже Фаджа.
А что до очередной попытки запереть его в доме Дурслей… Во-первых, это, скорее всего, просто-напросто старый прием насчет последней фразы — вероятно, Гарри должен начать переживать по поводу запрета на посещение свадьбы своего крестного, ну и выпустить из вида за этими переживаниями «нежелательность» более важного для него общения с любимой. А во-вторых, все проблемы решит порт-ключ из дома Стабби Бордмана на Креденхилл — а там маггловский грим и маггловский транспорт.
— Тем не менее… Я рассчитываю на твою ответственность, Гарри. Это действительно важно. То кольцо, которое Том превратил в якорь, и которое ты разрушил…
— Я уже рассказал все, что помнил. Почему бы Вам не расспросить обо всем Билла Уизли, сэр? Или Вы тоже что-нибудь ему уже запретили? Вместе с Фаджем? — Гарри сделал ожидаемый Директором акцент на запрете покидать Британию: теперь эта история, напротив, должна была отвести от Гермионы директорское внимание.
— Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня, — пробормотал Дамблдор.
Гарри встал и вышел. Директор даже не пытался остановить его.
— С призовыми деньгами, с отчислениями за зеркала, с половиной нашей доли за идею — даже с учетом того, что мы поделились с Виктором и Флер… Да еще и с патентной долей… В общем, у меня вполне хватит галлеонов на все три оставшихся года в Хогвартсе, — сказала Гермиона. — Даже без твоей помощи. И не сердись, это для меня действительно важно, как и фамилия. Так что… Надеюсь, мне все-таки удастся уговорить родителей отпустить меня в Хогвартс хотя бы на следующий год. Если только Дамблдор снова их не обработал.
— В… В общем, там, где они сейчас, ему не так-то просто работать, — пожал плечами Гарри. — И особенно обрабатывать. Тут нам Фадж еще и на руку сыграл, убрав старикана из этой дурацкой Международной Конфедерации. Но ты все же своди своих на проверку к целителям на всякий случай, есть же там целители? И… будь осторожней сама, хорошо?
— Буду. Я слишком привыкла быть твоим костылем, Гарри. А также правой рукой, левой рукой…
— Скажи уж сразу «быть всем». И… я, конечно, приехать к тебе не смогу, и твоего кузена увидеть тоже…
— Кузена? — спросила Гермиона и тут же поправилась: — Какого из них?
— Ну… такой… Мерзкий, наглый, несдержанный на язык, самонадеянный… Прямо как его отец. Блондин, наверное, ну или рыжий. И да, он троюродный.
— А, этот… Пусть будет рыжий, Гарри. Так директору спокойней будет, после Бала и Озера. К тому же я знаю, кого он мне будет в этом случае подсовывать, уже после каникул. Да, пожалуй, будет очень жаль, что вы с этим моим кузеном так и не встретитесь. Признаться, он мне даже уже немного нравится… по твоему описанию. Возможно, раз уж он троюродный, я даже позволю ему некоторые… вольности. И, по-моему, его фамилия Дагворт. Да точно, Дерри Дагворт. Я тут нашла какого-то Дагворт-Грейнджера в Книге Родов, и его даже звали Гектор, как моего братика. Но это случайно получилось, — быстро поправилась она. — Я не собираюсь примазываться к чистокровным.
