Мика уложила дочь на войлок рядом с собой, и укрыла плащом, и легла рядом сама. Вдруг, ворча, пополз в палатку Тяпа. В неверном свете масляной лампы ведунья видела, что пёс повредил лапу.

– Тяпа… – заулыбалась дочка, – дай лапу.

Пёс, чего раньше не видела Мика, присел и вытянул правую кровоточащую лапу к Ильде. Та просто погладила её, и кровь остановилась. Ведунья только сглотнула, и вздохнула тяжело. Пёс же в ответ несколько раз лизнул лицо девочки, и она засмеялась, заслоняясь ладошками. Мика выпроводила пса, и присела рядом с дочерью.

– Ильда, – и она поцеловала в веснушчатую щеку девочки, – прошу тебя, не делай так при чужих, а то быть беде.

– Хорошо, мама, – и она кивнула головой совсем по -взрослому, – подскажешь, как будет лучше.

И Мика кивнула дочери, крепко обняла её, мягко поглаживая по волосам.

***

Дальше путь продолжался без происшествий, Калей поторапливал Унда и его весельщиков, желая быстрее оказаться в Оуме.

– Пристань вижу! – закричал Унд, – и валы города!

Калей встал на нос судна, с нетерпением смотрел на приближающийся с каждым взмахом весел долгожданный родной край. Людей на пристани было немного, да и кормщик, решив поберечься, высадил Вестника и волховицу с грузом не доходя до пристани.

– Удачи вам! – прокричал кормщик, и судно заскользило вспять, в низовья Оби.

Калей сложил поклажу в салазки, и потащил к пристани, а Мика и Ильда пошли за ним. Пес обежал их, шагающих по тропе, обнюхивал незнакомое место, тревожно подняв уши и далеко не отходил от хозяйки. Только пару человек встретили они, один поспешно отвернулся и пошёл прочь, а другой подошёл поздороваться к Вестнику.

– Рад что ты вернулся, – криво усмехнулся , – Здравствуй, госпожа , – поздоровался с волховицей с почтением, – Меня зовут Агном.

– Я – Мика, а это моя дочь Ильда, – назвалась целительница.

– Наш волхв, многие о нём знают, может, и у вас в Гандвике, зовут его Ранн. – говорил дорогой житель Оума, – тяжелая беда пришла, умерло людей немало, да и знахарки наши тоже. Еще один волхв остался, воспитанник Ранна, Ним. Сейчас без сил лежит, но выжил после болезни. За многими ухаживал, но и сам заразился. А всех наших целительниц похоронили, так что совсем беда, – всё рассказывал он, – Хорошо, что ты не испугалась. Вот и дом волхва, – провожатый показал на два дома за плетнем, немногим больше обычных.

Агн постучал в калитку, но было не заперто, и он вошёл во двор. Залаял хозяйский пёс, подбежал к гостям, но лишь заметил маленькую девочку, закрутил хвостом, и подошёл знакомиться, и обнюхал руки. Ильда не выдержала, сначала отдергивая ладони, а затем погладила чужую собаку.

Агн с недоверием смотрел на это, только качал головой.

– Пёс-то хозяйский чужих не очень…Ну да знахари, ведь, – бормотал он, – Пойдемте в горницу.

Мика привязала Тяпу, и все поднялись по лестнице в жилое место дома. Женщина увидела сидевших за столом двоих мужчин, один из которых, судя по одежде, и был волхв Ранн, у стены рядом с ним стоял резной посох. За столом сидела и женщина, с волосами, покрытыми накидкой. Хозяева встали первыми, поклонились.

– Здравы будьте, гости дорогие. За стол садитесь, – предложил волхв, – моё имя Ранн, волхв, – это моя жена, Альта.

– Я- Скир, старейшина, – сказал другой, – спасибо, что пришли к нам.

– Мое имя Мика, я ведунья из Избранных. Это моя дочь Ильда, – и женщина показала на девочку. – Что случилось, волхв Ранн, что за хвороба пришла в город, – сказала она, усаживая девочку, и садясь рядом с ней на лавку.

– Худо стало без Ульны, как старики говорят, да не поделаешь ничего…И людей по домам заставил Скир сидеть, да не помогает, меньше умирать стали… Да и травы тоже…

– И что за лихо навалилось? – спросила Мика

– Животами страдают…

– Заставьте всех пить только воду, вскипячённую в котлах… И где болезнь началась, в каких селениях, далеко ли от города?

– Первые… и он задумался, да стал постукивать посохом, вспоминая, – да , в селениях, ближе к степи, потом и у нас продолжилось.

– Травы больным надо приготовить, больше горячего пить. Шиповник да чертополох заваривайте, я привела с собой два тюка. Всё это печени недужного поможет, пережить болезнь. Если печень слабая, то умрет недужный, а так- выживет.

Вдруг девочка стала дёргать за рукав мать, и Мика наклонилась, что бы выслушать дочь. Ильда зашептала матери на ухо:

– Скир болен…

– Откуда знаешь?– ответила та.

– Вижу я… полоса чёрная.

– Станешь лечить?

Ильда кивнула, и села смирно рядом с матерью, сжав пальцы рук в замок. Мика вздохнула, опять взглянула на девочку.

– Скир, ты болен, – тихо сказала ведунья

Старейшина только усмехнулся в густую бороду, посмотрел и на Ранна, только тот не улыбался.

– Травы какие, что пить прикажешь? – спросил он.

– Всё по-другому будет, – одними губами улыбнулась Мика, – клянитесь, что не причините зла ни мне, ни дочери моей, – строго посмотрела она на каждого.

– Клянемся, – повторил и Ранн, и Скир и Альта поднесла кулак ко лбу.

– Смотри же, – говорила ведунья совсем тихо, – Ильда, давай, делай, что должно.

Трое взрослых оторопели, увидев, что маленькая девочка садится рядом со Скиром и кладет ладошки ему на лоб. Ранн и Альта не верили своим глазам, а Скир просто их закрыл. Было слышно, как в келье горит и чуть потрескивает фитиль масляной лампы на столе, и будто тени забегали по горнице. Они заметили, как лицо девочки побелело, она выдохнула воздух, и словно пиявка, насосавшаяся крови, отвалилась от старейшины, подхваченная Микой. Ильда спрятала лицо, ткнувшись носом в плечо мамы. Скир же встал, и не веря сам себе, провел пальцами по своей грудной клетке.

– Дышиться легко, – сказал старейшина, улыбаясь, – спасибо, девочка. Но всем этого видеть не надобно, – говорил он же уверенно. – что бы недужные, а тем вернее, и их близкие, не видели этого. Полотно вот возьмите. Альта, принеси! Вот за ним и излечивайте, что б соблазн у людей не возникал, что ото всего Ильда вылечит.

– Конечно, Скир, – важно начал Ранн, – с ними буду ходить, не дам в обиду девочку.

***

Так и началось излечение. Трое приходили в дом недужных, Ранн сразу зажигал благовония, обходил весь дом, изгоняя скверну. Мика проверяла болящих, вешала полотно, что бы здоровые не видели ничего, что творила там она, и хитрый волхв так умело напускал туману, не жалея сгоравших благовоний, так что никто и не обращал внимания на маленькую девочку, излечивающую всех, даже умирающих. Страждущие люди думали, что Могучая ведунья таскает с собой забавную, веснушчатую девчушку, что бы та набиралась знахарского умения, да может, и колдунье с далекого Гандвика не с кем оставить ребенка. Затем умелая волховица убирала ткань, загораживая ей девочку, а счастливые домочадцы видели излеченных близких людей. И Мика с Ильдой быстро исчезали, оставался Ранн, радушно принимавший благодарности исцелённых.

Но Мика более чем в два дома не ходила в один день, не желая, что бы дочь так уставала. Силы же девочки росли, и уже к концу недели она больше не слепла, лишь только сильно бледнела каждый раз, отдавая свои силы людям.Через месяц злая лихоманка стала ослабевать, и еще через месяц люди селения выздоровели.

Ранн и Скир не могли нарадоваться на заезжую ведунью. Никто им не мог помочь, или не захотел, а тут такое счастье. Жили же мать и дочь в гостевом доме волхва, Тяпа был все время привязан к своей будке, что бы не подрался с хозяйским псом, тоже сидевшим на привязи.

Волхв и старейшина сидели за столом, довольные да веселые…

– Ранн, что скажешь? Отпустим Мику с Ильдой? Всё они сделали, как сговорено было, – спросил Скир, задумчиво потирая пальцем столешницу, не поднимая глаз.

– Сам , наверное, уж всё решил… Дом ей поставлен, по обычаю, не в селении, – говорил волхв, – Старый дом умершей ведуньи, Краки, мы с тобой сожгли от греха. Так что всё сделано. Да и терем рядом, для недужных тоже есть.