Никто, кроме Валеры, не видел, как я собирал траву. Никто, кроме него, меня не подозревал. Он сидел рядом, спиной ко мне, словно сам предлагал разрешить эту проблему наилучшим способом. Я оттянул ворот куртки, глубоко вдохнул и выпустил из кадыка гибкое тонкое жало. Один стремительный укол. Он даже ничего не почувствовал.

Жаль, конечно, что так получилось, но ничего не поделаешь, такая ситуация сложилась. Валеру я, конечно же, никогда не забуду, ведь это благодаря ему я узнал, как прекрасна дружба. Скорей бы выбраться отсюда и встретить нового друга. И вовсе не обязательно, чтобы он походил на птицу.

2019г.

Чей-то голос отчетливо, громко произнес:

– Это здесь.

Прозвучал голос, как показалось, прямо над ухом, отчего Пономарев проснулся. Открыв глаза, он обвел взглядом комнату. Решив, что фраза – лишь остатки сна, он опустил было веки, как голос снова прозвучал:

– Точно здесь.

Пономарев открыл глаза и приподнялся на локтях. Телевизор был выключен, окно закрыто. Пока он сонно таращился по сторонам, голос произнес:

– Ты меня слышишь?

Как показалось Пономареву, голос прозвучал прямо у него в голове. Он судорожно сглотнул похмельную пивную горечь, схватился за виски и принялся ощупывать череп, словно ожидал найти пробоину.

– Если слышишь, скажи: я тебя слышу, – не унимался голос. Теперь у Пономарева не осталось сомнений – он звучал у него в голове.

Лихорадочно запрыгали мысли: что он вчера пил? Как обычно – пиво. Сойти с ума, схватить белую горячку от трех литров невозможно. Значит, что… значит, что… Его осенило:

– Я что-то проглотил, – пробормотал Пономарев, спрыгивая с кровати, – какой-то передатчик. Мобильник я же не мог проглотить? Он слишком большой, чтобы целиком…

Он бросился в ванную, согнулся над унитазом, намереваясь сунуть два пальца в рот, как голос произнес:

– Прекрати. Ничего ты не глотал.

Глядя вытаращенными глазами на воду в дырке унитаза, Пономарев шепотом поинтересовался:

– Тогда что это такое? Кого я слышу?

– Меня, – ответил голос. – Я транслирую тебе информацию прямо в мозг, безо всяких передатчиков.

Мужчина выпрямился, подошел к раковине и уставился на свое отражение в зеркальце навесного шкафчика, словно это помогло бы увидеть собеседника внутри него самого. Только он собирался задать вопрос, как голос опередил:

– Ты почему не уехал?

– Ку-ку-куда? – прокудахтал Пономарев, окончательно теряясь под взглядом собственных ошалелых глаз в зеркале.

– Разве ваш дом не должны были расселить?

– Должны, должны, – закивал лохматой головой мужчина, – почти всех и расселили, но мне всё вариант нормальный никак не предложат…

Он запнулся на секунду и воскликнул:

– Так вы из жилищной программы?! Вот так теперь давите на непокорных? Заработали, что ли, нанотехнологии?!

– Тихо! – приказал голос. – Не кричи. Все надо делать тихо. А то услышат.

– Кто? – не собирался, но почему-то сильно испугался Пономарев.

Голос не ответил. В наступившей тишине мужчина открыл кран, жадно напился и сполоснул лицо ледяной водой, надеясь, что наваждение отступит.

Спустя минуту он осторожно поинтересовался:

– Эй, вы тут?

– Тут, – ответил голос. – Думаю.

– О чем? Не то, чтобы я намеревался залезать в ваши мысли, просто хотелось бы понять, что происходит. А то, знаете ли…

– Прямо под вашим домом проходит глубинный тектонический разлом, – перебил голос. – Из-за него здесь время от времени могут происходить наслоения реальностей. Не просто так, конечно, – для этого должно совпасть множество факторов…

– А, да-да! Чтобы Юпитер каким-нибудь раком встал в Сатурне или что-то в этом духе?

Помолчав, голос произнес:

– Я не понял.

– Извините. В общем, факторы совпали, разлом разломился, реальности наслоились – дальше-то что делать? Конкретно мне?

– Сделай вид, что тебя нет дома.

– Теперь я не понял.

– Сейчас тебе позвонят в дверь. Не открывай.

– У меня звонка нет. – Пономарев перевел диковатый взгляд на дверь ванной и машинально захлопнул ее.

– Кого это остановит.

И тут действительно позвонили. Причем в дверь ванной комнаты. Услыхав премерзкую дребезжащую трель дверного звонка, точь-в-точь как тот, давно уже вырванный с корнем из прихожей, Пономарев прошептал, леденея:

– Что… что мне делать?

– Делай вид, что тебя нет дома.

На цыпочках мужчина шагнул к ванной, залез в неё и двумя пальцами, чтобы ни одно пластмассовое колечко не щелкнуло, задвинул старую, загаженную до непрозрачности занавеску. После встал в дальнем углу, прижался спиной к потрескавшемуся кафелю и замер.

Звонок трезвонил безостановочно, словно кто-то ткнул пальцем в кнопку и не отпускал её. Когда стихла душераздирающая трель, Пономарев хотел было перевести дух, как вдруг услышал – дверь открылась и чьи-то подошвы ботинок щелкнули о кафельный пол. Вжавшись в стену, мужчина перестал дышать, показалось – даже сердце остановилось.

Некто походил по ванной, остановился, и через занавеску Пономарев увидел палец. Палец приблизился к занавеске и постучал по ней. Мужчина только и успел подумать: до чего же это нелепо умереть в собственной ванной от сердечного приступа при таких странных обстоятельствах, как где-то в отдалении взвыла пожарная сирена. Подошвы торопливо прощелкали к выходу, дверь ванной захлопнулась. Долгих пару минут Пономарев не мог отлепить спину от кафеля, затем выдохнул и тихонько сполз вниз.

– Ушли? – поинтересовался голос в голове.

– Вроде да, – еле шевельнул непослушными губами Пономарев. – Кто приходил?

– Тебе лучше не знать. Но точно не из жилищной программы.

– Я уже понял. Что дальше делать?

– Выходи оттуда и одевайся.

Пономарев торопливо полез из ванной, запутался в занавеске, едва не упал, но с честью выстоял, напился воды и снова умылся, сунувшись под кран с макушкой. Торопливо вытерев полотенцем лицо, он распахнул дверь и еле удержался на ногах. Схватившись за ручку двери, мужчина балансировал на краю пропасти. Где-то далеко, внизу, в черных каменных разломах вскипала тугими нарывами и взрывалась ленивыми гейзерами багровая вулканическая лава.

– Помогите… – пробормотал Пономарев и захлопнул дверь.

Присев на бортик ванной, он подышал, успокаивая сердцебиение, и громко произнес вслух:

– Эй, вы тут?

– Да.

– Я не могу выйти!

– Почему?

– Там какой-то ад раскрылся! Я через него не перепрыгну!

– Ничего там нет! – Пономареву или показалось, или голос действительно прозвучал раздраженно. – Иди одевайся, времени мало!

– А вы там что, не можете посмотреть через меня, или как вы это делаете, на всю беду, что вокруг происходит?! – взвыл Пономарев, не желая притрагиваться к дверной ручке.

– Нет там ничего! – отрезал голос. – Иди одевайся!

– Хорошо! – Мужчина демонстративно покивал головой, встал и шагнул к двери. – Постарайтесь всё-таки посмотреть!

Схватившись одной рукой за стену, другой за раковину, он ударил в дверь ногой. Дверь распахнулась, и перед Пономаревым предстал темный коридорчик его квартиры.

Прыжками мужчина влетел в комнату и заметался, выхватывая из разбросанных вещей джинсы, майку, носки…

Он уже обулся и наматывал на всякий случай шарф поверх зимней куртки, когда голос дал о себе знать:

– Сколько ещё в доме людей?

– Кроме меня? – уточнил Пономарев.

– Разумеется!

– Еще двое. Только вы, бога ради, не бросайте меня, я вас умоляю! – едва ли не плаксиво произнес Пономарев и потянулся за шапкой. – Не меняйте меня на них!

– Не поменяю, – удрученно произнес голос. – Я пытался до кого-то еще достучаться в этом доме, но только с твоим мозгом получилось.

Пономарев опустил руку, и шапка выскользнула из пальцев. Расправив плечи, он улыбнулся. Глядя на остатки проводов звонка, некогда жившего над дверным проемом, мужчина проговорил, чеканя каждое слово: