– Вы опоздали.

Лорд Эшкомб, одетый в тонкие чёрные шелка, вышел в холл. Он носил повязку на левом глазу и перчатку на своей трёхпалой правой руке – раны, полученные в битве с людьми, которые убили моего учителя. Сегодня у него на боку не было палаша, но пистолет с украшенной жемчугом рукоятью как обычно торчал за поясом.

– Простите генерал, – сказал сопровождающий нас солдат. – Дожди. Все дороги развезло.

Лорд Эшкомб хмыкнул и оглядел нас.

– Надо привести вас в божеский вид. – Он сделал знак слугам у лестницы.

– Милорд?.. – Я покосился на Тома, который, казалось, вот-вот хлопнется в обморок. – У нас проблемы?

Эшкомб приподнял бровь.

– А должны быть?

– Э… нет…

– Тогда, полагаю, всё зависит от того, как пройдёт сегодняшний приём.

– Приём?..

– Да, – сказал лорд Эшкомб. – С вами хочет поговорить король.

Я чуть не поперхнулся.

– Король?

– Король, – подтвердил лорд Эшкомб.

– Какой король? – пролепетал Том.

– Твой король, болван.

– Наш король? Вы имеете в виду того человека на монетах?

Лорд Эшкомб прикрыл глаза и вздохнул.

– Отведите их наверх, – велел он слугам.

Но прежде чем нас увели, в холл вошёл наш возница. В руке он держал небольшую металлическую клетку, а в ней копошилась упитанная птица, шурша о прутья перьями цвета соли с перцем.

Лорд Эшкомб недоумённо уставился на неё.

– Это ещё что?

Солдат обозрел клетку.

– Вроде бы голубь.

Эшкомб сжал губы.

– Я вижу, что это голубь. Я спрашиваю, зачем ты его сюда приволок?

– Это моя голубка, милорд, – сказал я, всё ещё донельзя ошарашенный после заявления барона. – Её зовут Бриджит.

Бриджит просунула голову сквозь прутья и заворковала.

– Ладно, не важно, – бросил лорд Эшкомб. – Я не хочу знать, зачем вы её привезли. – Он обернулся к слугам. – Приведите их в порядок.

И с этими словами он удалился туда, откуда доносилась музыка.

Один из слуг забрал клетку с Бриджит.

– Сюда, пожалуйста, господа.

Я последовал за ним по лестнице, чувствуя, как у меня сводит живот. Мы встретимся с королём!

Том схватил меня за рукав. Я никогда ещё не видел его таким испуганным.

– Ты должен вытащить меня отсюда! – прошептал он. – Я не могу этого сделать!

– Придётся.

– Я не могу встретиться с королём, Кристофер! – Его голос дрожал. – Я пекарь. Что я ему скажу? «Добрый вечер, Ваше Величество. Вы любите булочки?»

Внезапно я осознал, что тоже понятия не имею, как разговаривать с королём.

И почему лорд Эшкомб вечно разводит тайны? Что мы вообще здесь делаем?

На втором этаже нас разделили. И когда слуга повёл Тома по коридору, он осуждающе посмотрел на меня.

– Это ты во всём виноват.

Вместе с Бодвином – сопровождавшим меня слугой – я прошёл в причудливо изукрашенные покои в противоположном крыле. Бодвин нёс клетку с Бриджит.

– Птица предназначается для какой-то конкретной цели, сэр?

Вопрос слуги отвлёк меня от раздумий.

– Что? О. Нет. Она просто… моя. Лорд Эшкомб не сказал, надолго ли я уезжаю, а дома о ней некому позаботиться.

– Конечно, сэр. Я присмотрю за ней. А сейчас помогу вам помыться.

Едва ли мне требовалась помощь – уже много лет я успешно мылся самостоятельно. Но я ещё не пришёл в себя от ошеломления и не стал протестовать.

Следом за Бодвином я прошёл в соседнее помещение, где служанка выливала ведро горячей воды в исходящую паром лохань. Бодвин дождался, когда я разденусь, и помог мне смыть с себя дорожную грязь. Вернувшись в спальню, я обнаружил, что моя одежда исчезла, а на кровати лежит новый комплект. Бриджи, чулки и рубашка были несравненно лучше тех, какие мне доводилось носить. К ним прилагался сапфирового цвета жилет, сшитый из сукна и шёлка, и мягкий шерстяной камзол. Кожаные башмаки были отполированы так, что в каждом из них я видел своё отражение. Королевский наряд – в буквальном смысле.

Я оделся, и Бодвин повёл меня обратно в зал. Всё ещё охваченный раздумьями, я повернул за угол – и натолкнулся на человека с мутными глазами, который стоял у одной из дверей, разглядывая бронзовый бюст какого-то джентльмена в парике. Мужчина глядел на статую, слегка покачиваясь. В руке у него была зажата бутылка вина.

– Прошу прощения, – сказал он. Язык его слегка заплетался.

Бодвин прочистил горло.

– Мистер Гловер…

– Минуточку, пожалуйста, – сказал Гловер. – Я пытаюсь понять, кто это…

Бодвин снова кашлянул – более решительно.

– Мистер Гловер. Вы нужны внизу.

– Очередная порция вина уже гот… готова. – Он икнул. – Кто это? Новый мальчик?

Казалось, Бодвин огорчился.

– Это гость короля.

– Мои извинения, молодой господин. Джон Гловер, надзиратель за винными погребами миледи, к вашим услугам. – Он поклонился, окропив вином свои башмаки.

– Мистер Гловер. Ведь мистер Скипвит предупреждал вас…

– Это моя работа – пробовать вино, сэр. Что, если оно отравлено? – Он рыгнул. – Простите.

– Мистер…

Гловер вскинул руку.

– Ни слова больше. Я ухожу.

Шатаясь, он завернул за угол и скрылся с глаз.

Вид у Бодвина был невесёлый.

– Пожалуйста, примите мои извинения, сэр. Мистер Гловер – порядочный человек. И очень добр ко всем. Но просто… иногда перебарщивает с напитками.

«Не слишком-то хорошее качество для человека, который постоянно ошивается возле винных погребов», – подумал я.

– Всё в порядке.

– Я доложу о нём, разумеется.

Судя по голосу Бодвина, он вовсе не рвался никому ничего докладывать. И я был с ним солидарен. Если о Гловере узнают, он может потерять работу, а мне не хотелось становиться причиной чьих-то проблем.

– Я бы предпочёл, чтобы вы этого не делали.

Бодвин взглянул на меня с удивлением, а потом благодарно кивнул:

– Как пожелаете.

Мы спустились по лестнице. Внизу уже ждал Том, поминутно одёргивая штаны.

– Они плохо сидят, – пожаловался он.

Вернулся лорд Эшкомб. Музыка за его спиной теперь звучала громче прежнего.

– Ну, наконец-то, – проговорил он. – Идёмте. Пришло время встретиться с Его Величеством.

Лорд Эшкомб привёл нас на приём – в бальный зал, заполненный шелками и атласом. Великосветская публика потягивала вино из хрустальных бокалов. Над залом, на высоте третьего этажа, нависали четыре балкона. На одном из них шестеро музыкантов слаженно играли на флейтах.

По залу кружилось в танце множество пар. Другие гости стояли вокруг, хлопая в такт музыке. С пустых балконов свисали жёлтые и фиолетовые ленты, лишь на несколько дюймов не доставая до париков мужчин внизу. В центре сияла огромная люстра с сотней свечей, наполняя зал теплом и светом.

– Закрой рот, – сказал лорд Эшкомб.

Я сжал зубы. Когда барон повёл нас сквозь толпу, у меня закружилась голова. Я мысленно обратился к мастеру Бенедикту. «Только взгляните, учитель, куда я попал!»

Меня удивила женщина в полумаске, украшенной перьями и закрывавшей верхнюю часть лица. Проходя мимо, я даже приостановился. Даму окружала толпа мужчин, явно соперничающих за её внимание. Она рассмеялась серебристым смехом и с чарующей улыбкой сказала:

– Я не свободна.

У неё был сильный иностранный акцент.

Я покосился на лорда Эшкомба.

– Она француженка, – сказал он, словно это всё объясняло. – Теперь слушайте. Когда вас представят королю, всё, что вам надо делать, – вести себя учтиво. Обращаясь к нему в первый раз, скажете «Ваше Величество», потом можно говорить «сир». И во имя Господа нашего, будьте кратки. Все вечно заикаются и выглядят как идиоты.

Лицо Тома стало белее снега. Я почувствовал, как у меня сводит живот.

– Что ему надо? – спросил я.

– Посмотреть на вас. Он заинтересовался вами уже после истории с культом Архангела. А когда я рассказал королю о заговоре во время эпидемии чумы, он настоял, чтобы я привёл вас ко двору. Я планировал подождать, пока двор вернётся в Лондон, но из-за чумы мы вряд ли поедем туда вскорости. Так что я решил представить вас здесь. – Эшкомб критически посмотрел на меня. – Если, конечно, ты не хлопнешься в обморок.