– Я, пожалуй, откажусь.

– Ну, как знаешь, – сказал он, налил в железную кружку коньяк и выпил, по старинке занюхав рукавом.

– Тебе для образа больше бы самогон подошел. Чтоб обязательно мутный. В такой большой корявой бутылке с деревянной пробкой.

Старый рассмеялся.

– А хотя знаешь, давай, – решился вдруг я, вспомнив, что живца осталась только одна емкость.

Перелил из пластиковой тары во фляжку и начал делать новый. Залил споран коньяком. Покрошил в бутылку горького шоколада, пару ложек с горкой натурального молотого кофе, плеснул немного кипятка и перемешал. Процедил алкоголь через бинт, залил в бутылку и разбавил водой. Закрыл крышкой, взболтал и убрал в рюкзак. Отлично, пусть настаивается.

– Хороший выходит?

– Нормальный, если особо не принюхиваться. А за счет кофеина еще и тонизирующий.

Почти весь завтрак прошел в тишине, и только под конец старик заговорил.

– Найдешь то место?

– Постараюсь, – не стал ничего обещать я. – Вчера паста в ручке замерзла, так что пометки на карте сделать не удалось.

Старый лишь улыбнулся в ответ.

Дед оделся, закинул на спину рюкзак, на котором был закреплен простенький топорик с деревянной рукоятью, повесил двустволку на плечо и вышел на улицу. Я похлопал себя по карманам, проверяя, вся ли нужная мелочевка в быстром доступе. Повесил на шею лыжные очки, подобрал рюкзак, с сожалением глянув на разбитый шлем, тяжело вздохнул и вышел.

На улице обнаружил, что дед обут в деревянные снегоступы, чем, конечно удивил.

– Еще и самодельные, наверно? – спросил я, тыча пальцем.

– Самые дельные, – подтвердил старик. – Но не моя работа, не выходят они у меня почему-то. Вот лыжи сносные могу сделать, а тут не получается. Эти у одного якута заказал.

– А чего современные не возьмешь? – задал я резонный вопрос. – Они крепче и легче.

– Так-то оно так, – не стал спорить старик. – Да только вот много ты дров получишь из своего пластика с железом? А я, если в какую передрягу попаду и окопаюсь, например, в сугробе, смогу их на щепочки лущить и нормальную температуру поддерживать. По этому принципу многие по старинке с деревом ходят. Пошли, что ли, потихоньку.

Я кивнул и махнул рукой, указав примерное направление. Погодка стояла теплая. Так часто бывает после бури. Солнце отражалось от снега и било по глазам, заставляя щуриться. Тишина, благодать. Смотришь на все это великолепие, и даже не верится, что в одну секунду природа может снова взбунтоваться и навсегда спрятать тебя в объятьях снега.

Я поднял торчавший в отпечатке ботинка споран, переступил через закоченевший труп зараженного и пошел вслед за стариком.

– А это кто был? – спросил я, указывая большим пальцем за спину.

– Это уже горошник. Мы их йети зовем.

– Ну да, похож, согласился я. Было что-нибудь?

– Да я и не искал. Тут иной раз патрон найти не можешь, если в снег упал, куда там горошину.

– А калибр не маловат для этих мест? – спросил я.

– Мне хватает. И человека отпугнуть можно, и тварюгу какую помельче. А против самых крупных набор гранатомётов таскать мне резону нет.

– Тоже верно.

Мы дошли до проруби, в которую вчера чуть не провалился. Ее так до конца и не занесло снегом. Значит, где-то проскочили мимо. Пришлось делать крюк и возвращаться назад. Вот так сектор за сектором зигзагами ходили туда-сюда, пока не наткнулись на искомое.

Старик разрыл топориком костровище, а за ним и останки человека. Порылся в заледенелых обрывках одежды. Я же молча наблюдал за всем этим со стороны.

– Нашел, что искал? – спросил я, когда он закончил.

– Нет. Улей миловал. Это, похоже, рыбак залетный был.

– Что теперь?

– Теперь, – задумчиво протянул старик, разлаживая бороду. – Слушай, Фарт. Я вчера покумекал и вот чего предлагаю. Я тут встретиться должен был с человеком, но, видимо, ему буря помешала вовремя дойти. А напарник нужен. Пошли со мной до одного места. Поможешь мне – надо еще кое-кого спасти, чтоб задобрить Улей. Потом вместе какое-то время пройдем. Почти до самой Цитадели доведу. А там наши пути разойдутся.

Дедок, конечно, был странный. Но у него есть то, чего нет у меня. Знания и опыт. Он мой шанс добраться до Цитадели. А уж как там обустроиться, разберусь. Имеется уже на этот счет пара мыслишек. Да и стартовым капиталом я не обделён.

– Я согласен. Чего делать-то надо?

– Ничего сложного, просто подсобишь, если что-то пойдет не так.

А когда что-то шло так, подумал я, но вслух сказал:

– Веди.

Мы шли уже несколько часов, легкий ветерок то начинался, то снова затихал. Направление держали в основном на юго-запад. Периодически старик подправлял курс, чтоб мы двигались с подветренной стороны. В сплошной белой пустыне появились вкрапления карликовых деревьев, а потом и вовсе пролески.

– Это что за выкрутасы? – резко остановился я.

Снег подо мной приминался, но уже метров десять как следов сзади не оставалось. Они исчезали, как только я убирал ногу. Неужто у меня дар прорезался?

– Маскируюсь иногда, – обломал меня старик. – Называется это умение лисий хвост. Еще метелкой, бывает, зовут, гравишлёп или анорексик. Да как только не кличут.

Теперь понятно, почему он так спокойно себя чувствует на этих снежных равнинах.

– Другие рейдеры иной раз такие петли крутят, чтоб тварь со следа сбить, особенно если группой идут. Там целый лабиринт получается. Матерые мутанты иногда распутать могут, а вот от не очень развитых такой метод частенько спасает. Им усидчивости не хватает, чтоб в хитросплетениях разобраться. След-то свежий, едой пахнет. А тут тебя думать заставляют.

– Понятно, – с явно прорезавшейся досадой в голосе сказал я.

– Что, не повезло с даром? – улыбнулся старик.

– Не то слово.

– Это бывает. А ты служил? – просил вдруг он.

– Так точно, – ответил я.

– Воевал?

– А это уже с какой стороны посмотреть, – не стал я вдаваться в детали.

Не хотелось вспоминать, как за сутки обычная часть оказалась вдруг в окружении. Как на прорыв пошел дивизион, а по лесу к своей границе добирались четверо бойцов. Как тащил раненых, и как волокли потом меня самого. Нахер! Забыл и выбросил, как будто и не было ничего. Мне и тут дерьма хватает.

Как ни странно, воспоминания тех дней, не смотря на то, что сами по себе были менее ужасны, чем то, что происходило со мной здесь, гораздо сильнее давили на мою психику. Может, потому, что она тогда была более уязвима. Это сейчас я немного заматерел, если не сказать, съехал с катушек.

В груди нехорошо так защемило, и я поторопился отвлечься.

– Ты к чему это вообще спросил? Пострелять придется?

– Надеюсь, что нет. Если что, с моим ружьем управишься?

– Управлюсь, никаких проблем.

– Хорошо, – кивнул старик.

Задолбали эти загадки. Нет, чтоб конкретно ситуацию обрисовать. Чтоб я список задач прикинуть мог. Как-то бы подготовился морально. Действовать вслепую себе дороже потом выйдет.

Впереди показался небольшой лесок.

– Давай вот здесь на хутор завернем. Может, получится тебе оружием разжиться.

– Хорошо бы, – мечтательно вздохнул я.

Без оружия совсем беззащитным себя чувствую.

Мы направились в лес. Идти здесь было труднее. Иногда под ноги попадались скрытые под сугробами корневища, пеньки или стволы сосен. Один раз из-за этого я чуть снегоступы не сломал. У самой кромки леса Старый меня остановил.

Я смотрел в бинокль на небольшой хуторок из нескольких домов. Он представлял собой обнесенный сплошным забором участок. Следов, ведущих к воротам с нашей стороны, не было, хотя внутри явно кто-то бродил.

– Следы вижу, – сказал я. – Вроде как человеческие.

– Это хорошо, – сказал дед, вытащив из-за пояса топорик, скинул рюкзак, снял снегоступы и зацепил их к поясу на спине. – Хоть это и не показатель, – улыбнулся он. – Пойдем потихоньку, – с этими словами старик лег и пополз, не оставляя следов.