При резком движении Насти она вздрогнула и спросила:

– Ты уже готова? Можно поворачиваться?

Не в силах себе объяснить, что произошло, Настя стояла с широко раскрытыми от удивления глазами, а из полуоткрытого рта рвалось множество слов, но она не знала, какое из них на данный момент самое подходящее.

– Во черт! – только и смогла сказать она.

На что Ольга обернулась. Обнаружив Настю по-прежнему в одном нижнем белье, она очень удивилась.

– Что, – взволнованно спросила она, – платье не подошло?

Настя молчала, в ней боролись три чувства: страх (не сходит ли она с ума?), гнев (на себя саму от того, что только что тут пыхтела, как дура) и где-то глубоко в душе разочарование, что все это было только каким-то непостижимым наваждением или игрой ее воображения.

– С тобой все в порядке?! – еще раз спросила Ольга и, подойдя к Насте, тронула ее лоб, – ты не заболела?

– Да нет, – понемногу приходя в себя, ответила та, – я здорова. Просто голова на минуту закружилась.

– Это, наверно, от голода, – бодро ответила Ольга. – Давай быстро одевайся и пошли. Я помогу тебе.

Она подала Насте платье, которое та быстро натянула. Платье застегивалось молнией на спине, что было не очень удобно. Настя сделала безуспешную попытку застегнуть его, но это было не так-то просто. Тогда она обратилась за помощью к Ольге, которая с еле заметной улыбкой наблюдала за бесплодными «потугами» своей гостьи.

– А я думала, ты так и не решишься меня попросить, – ответила Ольга.

Она приблизилась к Насте и легко застегнула молнию. И тут снова произошло нечто мистическое, «приключения» продолжались, второй раз за последние двадцать минут Настя ощутила уже знакомое прикосновение и услышала ту же фразу. Она почувствовала, как Ольга прижалась тазом к ее ягодицам и, взяв за плечи, прошептала на ухо:

– Это платье лучше носить без лифчика.

Резко отшатнувшись от Ольги, Настя пристально посмотрела ей в глаза. Та недоуменно спросила:

– Да что с тобой такое?!

– Скажи честно, – не отрывая взгляда, сказала Настя, – ты мне это уже говорила?

– Что ЭТО? – еще больше удивилась Ольга.

– ЭТО – про платье без лифчика?

– Радость моя, ты что?! Когда я могла тебе такое говорить, если ты два часа назад прибыла и полчаса назад я принесла тебе это платье?

Настя смотрела на Ольгу, пытаясь заметить на ее лице хоть намек на иронию или замешательство. Но хозяйка «Приятного местечка» была совершенно спокойна и, как показалось Насте, даже немного напугана. С полминуты они смотрели друг на друга, а потом не выдержала Ольга:

– Если ты не собираешься ужинать, то так и скажи! Некрасиво заставлять остальных ждать! – негромко произнесла она.

Но на этот раз ее голос был не шаловливо-веселым, а довольно серьезным. Насте даже послышались нотки раздражения. Она представила себя со стороны: охреневшая стерва свалилась как снег на голову, еще и со своими «тараканами» в расстроенном мозгу. Надо было срочно разрядить обстановку.

– Оля, прости ради бога, я, вероятно, переутомилась, и теперь все это сказывается на тебе, – искренне запричитала она, – если ты хочешь, я готова… – Настя уже хотела сказать, что готова покинуть их гостеприимный отель, но Ольга ее перебила:

– Ни слова больше, – она приложила указательный палец к губам гостьи, – пойдем в столовую.

Она отворила дверь и, пропустив Настю вперед себя, проследовала за ней, выключив в номере свет.

В коридоре все было так же, как и в Настином сне. Тот же свет, те же ощущения, та же таинственность. Только на этот раз все происходило наяву, хотя и во сне все было как наяву, потому Настя теперь уже не совсем была уверена, что не спит, а если прибавить произошедшее в комнате, то вообще, наверно, одного этого было достаточно, чтобы записаться на прием к психиатру. Она не спеша шла по коридору, за ней следовала Ольга. Настя с нетерпением ждала, когда появится та самая дверь с цифрой десять, ей было любопытно и волнительно увидеть ее наяву. Вот они прошли номер восемь, девять и… за девятым почему-то следовал номер одиннадцать, девушка остановилась.

– В чем дело? – спросила чуть было не налетевшая на нее Ольга.

– А где десятый? – не без удивления поинтересовалась Настя.

– Кто десятый? – с ходу не поняв, спросила Ольга, но, видимо, тут же сообразив, о чем ее спрашивают, ответила, – десятого номера у нас нет – число плохое.

– Это почему? – удивилась Настя, она немного помолчала, еще раз взглянув на цифру, прикрепленную к двери. – Я знаю, что число «тринадцать» плохое – «чертова дюжина».

Ольга, оставив всю деликатность, с укоризной и нетерпением посмотрела на Настю.

– Настенька, давай обсудим это за ужином?! – только и произнесла она.

Делать было нечего, Настя понимала, что она и так стала виновницей длительного ожидания. А сейчас еще и ведет себя словно «любопытная Варвара»: что, где, как да почему?

– Да, да, конечно, – покорно ответила она, посетовав на себя, и они двинулись дальше.

Когда спускались по ступенькам в вестибюль, Настя с замиранием сердца смотрела в сторону комнаты отдыха. И хотя в отличие от ее сна в вестибюле ярко горела люстра, она ожидала, что еще миг – и в кресле покажется мертвое тело. Но нет. Они поравнялись со стойкой, кресла стояли в том же положении, как и по ее прибытии в отель, никто в них не сидел и, похоже, даже никто их не трогал. Ольга уже проследовала под лестницу, когда Настя в очередной раз вспомнила, что должна позвонить.

– Оля, мне, право, неловко снова тебя задерживать, – с мольбой произнесла она, но я ведь так и не позвонила. А мне это очень важно!

– Конечно, звони, – неожиданно равнодушно ответила Ольга, – позвонишь, проходи сюда, под лестницу, прямо по коридору. Столовая слева, впрочем, ее трудно не найти. Давай быстрее, мы тебя ждем.

Ольга проследовала под лестницу в такой же арочный коридор, как и на втором этаже, Настя повернула к стойке ресепшен.

За стойкой она нашла телефон: «Снова дежавю, – думала она, беря трубку, – и телефон такой же», – и набрала номер сотового Сергея.

– Аппарат абонента находится вне зоны действия сети, – несвоевременно деловым для Насти и оттого противным женским голосом ответил автоответчик.

Она позвонила на домашний, в трубке звучали долгие гудки, а к телефону так никто и не подходил. Наконец включившийся автоответчик голосом Сергея предложил оставить сообщение. Кратко изложив ситуацию, в которую попала, Настя пообещала назавтра непременно, чего бы ей это ни стоило, приехать домой и, сказав напоследок: «Я люблю тебя! Целую», – положила трубку. Она посмотрела на настенные часы: «Странно, половина девятого, а его нет дома. Где же он? Может, с ним тоже что-нибудь приключилось? Кстати, сегодня десятое число».

Когда Настя полагала, что Сергея нет дома, она ошибалась, он был в это время в душе и не мог слышать ее звонка. Сергей смывал усталость и безобразие сегодняшнего дня, если, конечно, можно назвать безобразием случайный секс с главным бухгалтером.

Сергей был человеком, о котором ни знакомые, ни соседи обычно ничего не знают. Живут особняком, тихо, «сор из избы не выносят». О таких обычно говорят: «…он уравновешенный, честный, очень порядочный молодой человек…» Но то, что говорят люди, не означает, что так оно и есть. Как правило, у таких персонажей всегда хоть один «скелет в шкафу» да найдется, а иногда и целое собрание. Сергей не был исключением, у него было три «скелета», два из них были относительно мерзкими, а один уж очень подлый.

Когда Сергей был шести лет от роду, он остался без отца. Не будем вдаваться в детальные подробности, как это произошло. Если же рассказать кратко, то случилось так, что папа однажды не пришел с работы. Он работал электриком, и то ли по собственной небрежности, то ли ввиду еще каких-то причин электрощит, через который проходило высокое напряжение, оказался не обесточен. Отец Сергея полез внутрь этого щита, дабы устранить какую-то неисправность, каково же было последнее в его плотской жизни удивление, когда, прикоснувшись к оголенным концам провода, он получил такой мощный удар током, что даже успел почувствовать запах горелого мяса… потом стало темно и легко. Когда нашли его тело, рук не было, только обугленные по самый локоть культи, от лица тоже ничего не осталось.