Порыв ветра был очень сильным, я едва устоял на ногах и чуть не выронил коробку с ботинками, только что купленными в городе. Все произошло неожиданно. Пока мы не свернули к мосту, никакого ветра вообще даже не ощущалось, а теперь мимо нас стремительно проносились сломанные ветки, опавшие листья, пакеты, бумажки и прочий мусор с обочины дороги. Даже в ушах засвистело. Краем глаза я заметил, как Вайолет схватилась за Питера.

– Это ты винова… – крикнула она, свист ветра заглушил окончание слова.

– При чем тут я? – прокричал Питер, которому теперь приходилось не только бороться с ветром, но и удерживать нашу одноклассницу.

– При то-ом, – настаивала Вайолет, перекрикивая ветер. – Почему не сказа-ал, что этот авто-обус идет то-олько до Ни-ижнего Уо-олдена-а?

– Там, вообще-ето, табли-ичка была-а на лобово-ом стекле-е, – отозвался Питер. – Че-ерным по бе-елому: Ни-ижний Уо-олден.

– Я не заме-етила…

Ветер внезапно стих.

– Конечно, не заметила, – пробурчал Питер, откидывая капюшон куртки, наброшенный ветром ему на голову. – Мчалась как угорелая и вопила как ненормальная: автобус, автобус! Уходит, уходит! Будто это последний автобус в жизни.

– А вдруг последний?

– Тогда по-любому нам пришлось бы на нем ехать. И если наша с Лайонелом компания тебя не устраивает, могла… Чапмана позвать.

Вайолет фыркнула:

– Еще чего! Он же дебил.

– Ну, ты преувеличиваешь, – сделав серьезное лицо, сказал Питер. – Не такой уж он дебил. И к тебе… неровно дышит.

– Что?

– Проявляет интерес, говорю.

Вайолет снова фыркнула:

– Я ему такой интерес проявлю! Думает, раз его папаша разбогател… на чем там?

– Кажется, на вывозе мусора.

– …Ему все можно…

– Это в тебе говорит классовый снобизм. Хотя против меня ты вроде ничего не имеешь…

– А должна?

– Ну, как тебе известно, если бы моя бабушка не вздумала на старости лет выйти замуж за дедушку Лайонела, меня бы тут и близко не было. Так бы и остался в Москве…

– Вполне мог быть, – вставил я. – Если бы твой прадедушка когда-то там не уехал в Россию строить… как ты говоришь?

– Марксизм-ленинизм.

– Что? – спросила Вайолет. Питер усмехнулся.

– Внучке пэра Англии таких слов лучше не знать. Нет, из уэльской деревни, – продолжил он, – в эту крутую школу я бы тем более не попал. К тому же тогда и вообще на свет не появился. То есть, может, и появился, но не я. Так что, нет худа без добра. Кстати, мы уже близко, а ты боялась. Сейчас перейдем мост, потом до поворота на Верхний Уолден, а оттуда через лес по тропинке…

Вайолет удивленно вскинула брови.

– Там есть тропинка?

– Представь себе, есть. Все по ней ходят. Ну, кроме тех, конечно, кого возят на «Бентли».

Вайолет снова вскинула брови.

– А что такого?

– Ничего. В Москве есть салон, где такую тачку можно купить в любое время дня и ночи.

– Ночью-то зачем? – недоуменно проговорила Вайолет. Питер усмехнулся.

– Ну, мало ли… Вдруг кому-нибудь как раз в три часа ночи стукнет купить «Бентли».

– Мне бы такое и в голову не пришло, – сказал я.

– Пришло же тебе купить эти башмаки…

Презрительно хмыкнув, Питер указал на мою коробку.

– …Сколько ты за них заплатил?

– Это же «Гриндерс»…

– И что?

– Да ладно тебе…

Я отмахнулся.

Сейчас даже смешно вспоминать, но тогда эти ботинки были моей мечтой, и я несколько месяцев откладывал из карманных денег, которые давали родители и дедушка.

– …В конце концов, мои деньги. На что хочу, на то и…

– Ага, – он закивал головой. – Только, когда закончатся, станешь у меня просить.

– Не стану.

– Мальчики, не ссорьтесь, – сказала Вайолет. – Еще подеретесь дорогой, а нам столько идти…

– Хм, а мы ведь еще ни разу не дрались, – усмехнулся Питер. – Интересно почему?

– Не знаю, – сказал я.

– Наверное, потому, что мы не настоящие братья. Даже не сводные.

– А какая связь?

– Нам делить нечего. Давай понесу…

Питер протянул руку к театральному костюму, который был в руках у Вайолет. Собственно, за этим костюмом королевы Титании мы и ездили в городской театр. Костюм предназначался для спектакля выпускного класса, в котором мы занимались разными подсобными работами. Вайолет и ее соседка по комнате Тина – костюмами и мелким реквизитом, а мы с Питером и еще двое парней меняли декорации по ходу действия.

– Ни в коем случае!

Вайолет убрала его руку, прижимая костюм к себе.

– …Еще уронишь!

– Да ладно. Такая уж ценная вещь…

– Бесценная! Если что случится, Дейзи меня прибьет. Она с таким трудом договорилась в театре.

– Дейзи Голдинг, – выразительно произнес Питер. – Слишком звучное имя для школьной самодеятельности… И слишком рыжие волосы.

– Хочешь сказать, она крашеная?

– Нет, весь лоб в веснушках, так что цвет, походу, естественный. Откуда она вообще взялась?

– Так она же у нас училась. На два класса старше Мэгги. Потом они в Оксфорде пересекались. Дейзи там поставила в студенческом театре спектакль, который наделал много шума, и получила стипендию в драматическую школу.

– Тогда что она у нас делает?

– Мэгги говорила, случилась какая-то неприятная история.

– Какая история?

– Ну, про это лучше мою сестру спросить. Я знаю только, что из драматической школы Дейзи пришлось уйти.

– И вернуться в самодеятельность?

Мы уже были на мосту, и снова резкий порыв ветра швырнул меня в сторону.

– О, бурный ветер, осени дыханье, – принялась декламировать Вайолет. – Перед твоей незримою стопой…

– …Как духи перед властью заклинанья, – подхватил Питер. – Бегут листы…

Вайолет, взмахнула руками, теперь костюм Титании развевался по ветру, как флаг.

– …и кружатся толпо… ой!

Внезапно костюм выскользнул у нее из рук.

Несколько секунд она стояла с раскрытым ртом, потом завопила так, что не только перекричала ветер, у меня даже в ушах зазвенело, и бросилась вслед за костюмом. Но далеко не убежала, помешало ограждение моста. Продолжая вопить, Вайолет перегнулась через ограждение, размахивая руками в воздухе, будто хотела ухватить улетающий костюм. Бесполезно. Ветер отнес бесценную вещь слишком далеко. Теперь та медленно, кругами планировала, постепенно спускаясь к воде. Вайолет снова издала громкий вопль и схватилась за голову.

– Ах! Ох! Ужас! Что теперь будет?

Догадаться, что будет, труда не составило. Питер посмотрел на меня, я – на него, потом мы оба на уже достигший поверхности воды костюм. Тот теперь плавал почти на середине протекавшего под мостом канала. Питер рванул на другую сторону моста, я за ним. Мы даже не сбежали – скатились по откосу насыпи и в считанные секунды были у самого берега. Питер скинул куртку и принялся развязывать кроссовки.

– Там мелко, я скоро, – торопливо заговорил он. – Положи свои драгоценные башмаки, подашь мне руку, когда я буду выбираться обратно…

Сбросив кроссовки, он закатал джинсы до колен и сбежал в воду.

– Осторожнее, Пит! – крикнула Вайолет с моста.

– Говорю же, тут мелко…

– Осторожнее! – снова крикнула Вайолет. Питер махнул рукой, как бы давая понять, что все в порядке, и в ту же секунду исчез под водой.

– Пи-и-т! – завопила Вайолет.

Питер вынырнул отфыркиваясь. Приводить его восклицания, донесшиеся до меня сквозь плеск воды, не стану. Тем временем костюм медленно, но верно уносило ветром и течением, я подумал, Питер может его и не догнать. Не раздумывая дальше, я скинул куртку, кроссовки и бросился в воду.

Вода была холодной, какой и должна быть в середине октября. Меня будто обожгло. Ноги вязли в илистом дне, каждый шаг давался с трудом. Я подумал, что плыть будет легче, и не ошибся, в несколько взмахов оказавшись почти на середине канала. Питер все еще крутился на прежнем месте, пытаясь углядеть цель нашей спасательной операции.