-- А то как же! -- не без самодовольства отозвался Матвей. -- Зря я, что ли, в экспедицию правоверного мусульманина взял? Он у меня каждый день сокрушается, что так ни разу и не побывал в Мекке. Вот пусть и постарается для общего блага.

   -- Разумно, -- согласился Павел. -- По крайней мере, не придется ему врать.

   Высокий поставил на стол чашку и с пристальной укоризной посмотрел на младшего коллегу, словно тот был редким представителем местной паразитической фауны.

   -- Да что с тобой, Павел? Ты мне сегодня определенно не нравишься. Может быть, ты не понимаешь, какую пользу приносит науке каждый такой прыжок? Или тебе известен другой способ перемещения со сверхсветовой скоростью?

   -- Нет, не известен, -- проворчал Павел. -- Ну так что ж с того? Значит, мы так и будем продвигать науку, прыгая по космосу на детских слезинках?

   -- Да, так и будем! -- с внезапным ожесточением ответил Матвей. -- Пока сами не научимся во что-нибудь верить.

   Большая часть экипажа так и заночевала на корабле. Свободных домов в поселке на всех в любом случае не хватило бы. Когда затихли последние споры, песни и анекдоты, дежурная по кораблю биохимик Мария Ковальска подошла к спящему в кресле мальчику, накрыла его форменной экспедиционной курткой и едва удержалась, чтобы не погладить по щеке. Затем отошла в сторонку, вызвала по коммуникатору геолога Родригеса и зашептала:

   -- Ты уже слышал про мальчика, да? Представляешь - сирота, один, на чужой планете! Жалко же. Хесус, миленький, а давай его усыновим? Ну, как-как - скажем, что мы и есть его родители. Почему не поверит? А мы сделаем так, чтобы поверил!