<p>

 </p>

   Вопрос веры

   Отец Павел совсем не был похож на отца Николая. Он был безбородый, маленький, с лицом круглым, как просвирка. И еще суетливый. Хотя, может, он и не сам по себе такой был, просто все его постоянно о чем-то спрашивали, или звонили по телефону. Отвечал он торопливо и сердито, как будто был недоволен, что его отрывают от чего-то очень важного. И если бы Юрка не знал, что такого не может быть, то решил бы, что он и есть это важное.

   Пахло от отца Павла вовсе не ладаном, а одеколоном и бензином, совсем как от дяди Кости, интернатовского шофера. И это, наверно, было хорошо, потому что дядя Костя на самом деле был не злой. Он хотя и ругался, когда мальчишки без спроса забирались в его автобус, но директрисе Веронике Георгиевне на них никогда не ябедничал.

   И ругался отец Павел еще непонятней, чем дядя Костя. Но Юрке не было страшно, потому что он видел, что отец Павел просто устал. Наверно, он очень много ездил на машине по своим важным делам, поэтому от него и пахло бензином. Юрка, когда уставал, и сам ругался. Только про себя, чтобы отец Николай не услышал. А не то обидится и не сделает того, чего обещал.

   Хотя теперь-то можно больше не волноваться - он уже сделал. А самое главное - отец Павел повторил то же самое, что и отец Николай. Чуть ли не слово в слово. А то Юрка очень боялся, что отец Николай его все-таки обманывает. Это было бы очень обидно. К тому, что старшие ребята в интернате его все время обманывали, а потом смеялись, Юрка давно привык. И даже научился не обижаться. Но одно дело ребята, и совсем другое - отец Николай, божий человек. Это почти то же самое, как если бы тебя обманул бог. А от кого же еще Юрке ждать помощи, если не от бога?

   Юрка и ждал, очень долго ждал. И вот сегодня наконец все должно случиться. Отец Павел отвел его в свою церковь, которая была похожа совсем не на церковь, а на огромный бублик, стоящий на трех тонких ножках. Но Юрка старался ничему не удивляться, потому что отец Павел сказал, что это особенная церковь.

   Двери раскрылись сами, словно в лифте, да и комната за ними тоже напоминала кабину лифта, только намного больше. И у дальней ее стены были точно такие же двери, которые разошлись в стороны, как только за спиной закрылись первые. Юрка вошел в большой круглый зал, больше похожий на интернет-клуб, в который Вероника Георгиевна водила ребят в прошлом году, чем на придел церкви. За столами сидело много людей, и все они что-то внимательно рассматривали на экранах, напоминающих плоские компьютерные мониторы. Но когда вошел Юрка, эти очень занятые взрослые люди дружно оторвались от своих дел и так странно на него смотрели, что ему стало немного неудобно, как будто он сделал что-то плохое. И если бы не успокаивающий голос отца Павла, Юрка бы, наверно, с места не смог сдвинуться. А так он просто опустил голову и пошел за отцом Павлом - как маленький, держась за руку.

   Поплутав по коридорам, отец Павел привел Юрку в небольшую келейку и усадил в мягкое, удобное кресло перед окном, за которым не было ничего, кроме черного звездного неба. Юрка и не заметил, когда успело стемнеть. Сам отец Павел сел рядом возле каких-то приборов, тоже совсем не подходящих для церкви. Но Юрка уже перестал удивляться. Он вдруг вспомнил, что видел что-то похожее в больнице, куда отец Николай водил его месяц назад на осмотр. Да и серебристый колпак, который надели Юрке на голову, был точь-в-точь такой же, как больнице. Сначала Юрку больно кольнуло в затылок, но боль быстро прошла, да и колпак оказался не таким уж и неудобным. А уж когда перед его креслом поставили иконки Иисуса Христа, Девы Марии и Николая Чудотворца и даже зажгли под ними свечи, Юрка решил, что теперь-то уж наверняка все будет хорошо.

   Отец Павел повернулся к нему и сказал:

   -- Ну вот, Юра. Ты же хотел попасть в рай, чтобы увидеть своих папу и маму? Сейчас мы туда и отправимся.

   Голос отца Павла почему-то стал хриплым. Наверно, он волновался, сумеет ли исполнить просьбу своего друга, отца Николая.

   -- А где у нас рай? -- спросил отец Павел и сам же ответил: -- Правильно, на небе. Там, где звезды. Могу даже точней сказать - возле вон той голубенькой звездочки. Видишь?

   Юрка посмотрел в окно и увидел, что звезд там стало больше, и некоторые превратились из точек в небольшие разноцветные шарики, вроде елочных игрушек. На один из них - ярко-голубой - и показывал отец Павел.

   -- Только чтобы попасть туда, ты должен очень постараться. Отец Николай рассказывал, что ты хорошо умеешь молиться. Вот и помолись. Попроси бога, чтобы он отнес тебя туда, к этой звездочке.

   Отец Павел улыбнулся и добавил:

   -- Только не прямо на нее - на звезде очень жарко, так что ты запросто можешь сгореть - а рядом с ней. И не просто попроси, а сам постарайся помочь богу. Тянись к этой звезде всей душой. Думай о хорошем, о папе с мамой, молись богу и тянись. Понял?

   Юрка подумал, что это странно. Как он - обыкновенный мальчик - может помочь богу? Но спорить не стал. Отец Павел - взрослый, он больше знает. Да и отец Николай просил во всем слушаться отца Павла. Поэтому Юрка просто кивнул.

   -- Ну вот и хорошо, что понял. Тогда начинаем, -- сказал отец Павел и зачем-то громко повторил в микрофон: -- Начинаем!

   И Юрка сделал, как его просили. Родителей он никогда не видел, даже на фотографии, и поэтому решил: пусть папа будет похож на Иисуса Христа, а мама - на Деву Марию. А Николай Чудотворец пусть тогда будет дедушкой. Должен же у Юрки там, в раю, быть какой-то дедушка. Хорошо бы, если бы еще и бабушка, но ее не по кому было представлять.

   Юрка зашептал выученную наизусть молитву, представил, как папа, мама и дедушка ждут его возле той голубой звезды, и попросил бога, отнести его туда.

   Кресло под Юркой вдруг задрожало, но быстро утихло. Стало легко и спокойно, как во сне, только немного кружилась голова. Рядом что-то бормотал отец Павел. Наверно, тоже молился, только почему-то в микрофон. И слова у молитвы были незнакомые, но отец Николай однажды сказал, что в молитве главное - не слова, а душа молящегося. Поэтому Юрка решил не прислушиваться к чужой молитве, а еще раз повторить свою.

   "Господь Бог, ну пожалуйста, отнеси меня к папе и маме. Я только посмотрю на них и поговорю с ними, а потом, если я им не нужен, если они про меня забыли, можешь вернуть меня обратно в интернат. Никто и не расстроится даже. Это когда Вальку вернули, все очень расстроились. А теперь ребята ни на что уже не надеются. А это ведь плохо, когда ни на что не надеются. Так что ты лучше сделай, чтобы папа и мама меня взяли. Ты ведь сам знаешь, что так лучше. Ты же Господь Бог, ты все знаешь, все можешь. Вот и смоги..."