- Да чем же?

  - Ну, у нас телевизор есть, а там где телевизор?

  Современные дети хотят жить только в этом веке, со всеми его изобретениями и техническими новинками, и ни в каком другом, причем в любом виде не хотят, на любом социальном уровне, ни наложницей, ни шахиней.

  Я готовила обед. Мясо у меня было вареное, и я резала салат и варила рис, в сковородке, кастрюль не хватало.

  Я трудилась, не отдыхала, а дед с внучкой валялись на диване. Прошу обратить на это внимание, для правильного понимания последующих событий.

  Мы сели за стол, я чокнулась водой, Аришка колой, Лешка вином, и мы отметили таким образом наш день рождения. (Невероятно, но день рождения у нас с мужем один на двоих, мы оба родились 26 марта, только я на три года позже)

  После обеда нас опять потянуло на экскурсии, и мы вышли на площадь с целью погулять.

  Там, на площади и решили идти на египетский рынок.

  Алексей нас повел.

  Через некоторое время я поняла, что вообще не знаю, в какой части города мы находимся, и дорогу домой одна не найду. Я оглянулась и увидела между городскими зданиями море, которого только что не было.

  Море повисло над городом, грозило неминуемо его затопить, и мерещилось, что вот сию минуту тонны воды, урча от удовольствия, шипя и разбрызгивая пену, потекут по улицам, сметая на своем пути урны, столики с фруктами, разноцветные зонтики-навесы, тумбы с цветами, разномастных людей, и через пять минут из моря будут торчать лишь пики минаретов: вот что останется от великого города, именовавшегося когда-то Константинополем, каждый завоеватель и каждый правитель которого вписан в мировую историю большими буквами.

  Чуть не написала золотыми, но вернее сказать, не золотыми, а кроваво-красными буквами.

  Но все оставалось как есть: мы стояли на горке в узенькой улице и смотрели на Мраморное море.

  Я почувствовала, что устала. Широкие каблуки моих ботинок скользили по камням булыжной мостовой, и хоть каблуки были устойчивые, ходить все равно было трудно, для длительных прогулок лучше всего кроссовки с их толстыми и плоскими подошвами.

  - Долго еще? - спросила я у мужа.

  - Да, в общем-то нет, - как-то не очень уверенно ответил Алексей.

  - Но половину пути мы уже прошли?

  Я представила, что вот надо пройти еще столько же, а потом еще и еще и затосковала.

  - Нет, только треть.

  Это решило дело.

  - Я не дойду, - сказала я, - нужно поворачивать.

  И мы потопали обратно, вышли к знакомым зданиям на улице, и Леша, сокращая путь, повел нас по торговым рядам, в которых мы уже дважды были.

  Было пестро, шумно, и тесно, высокие своды торговых рядов смыкались наверху, не пуская воздух, играла музыка, сновали люди, горели лампы.

  Предметы начали искажаться, звуки тоже, ноги стали ватными, и сквозь звон в ушах я услышала свои слова, обращенные к Леше.

  - Мне надо бы на воздух поскорее.

  - Ну, вот сейчас пройдем еще, так короче, - не вникая в мои ощущения, беспечно ответил муж.

  Спорить я не могла и, понимая, что через минуту, максимум через две я упаду, просто села на пол у серединного столба, образующего вверху арку.

  - Я сейчас, посижу минуту, и пройдет - слышала я свой голос сквозь звон в ушах.

  Я сидела на полу торговых рядов среди снующей озабоченной толпы, муж и внучка стояли рядом и смотрели на меня, и ждали, когда я очухаюсь.

  Женщина в европейской одежде, сидящая на полу, как турчанка в мечети, не показалась окружающим людям обычным явлением.

  Молодые турки, мужчины продавцы, сразу кинулись ко мне, и тридцати секунд не прошло, как я уже сидела на принесенном стуле, а в руку мне заботливо вложили стакан с водой, такие закупоренные стаканы, которые продают за деньги, а сейчас он откупоренный был у меня в руках.

  Я выпила воды, потом еще, и умылась.

  После того, как холодная вода попала мне в желудок и еще на лицо, в голове у меня прояснилось, желтые круги перестали мельтешить перед глазами, и я успешно поблагодарив, выяснила у заботливого турка, где же здесь "экзит".

  Он оказался всего в тридцати метрах от того места, где я села на пол. Знать бы это раньше. Я бы успела выйти до обморока, не пришлось бы сидеть на затоптанном полу, пугать людей.

  Мы вышли в город, и медленно продолжили путь домой. Солнце уже достигло крыш домов.

  Обмороки обмороками, но нужно было купить сыр к завтраку, и Лешка искал супермаркет. Эта часть города была просторней, тротуары шире, на тротуарах я увидела красивые литые колонки, ограждающие пространство тротуара от возможных поползновений водителей. Смотрелись эти заграждения как украшения, в отличие от тех столбов, которые натыкали вдоль тротуаров у нас в Долгопрудном.

  Я не рвалась в магазин, на сегодня мне хватало впечатлений, и мы с Ариной остались на скамейке в крохотном скверике, состоящем из одного чахлого деревца и двух широких со спинками скамеек в углу выпирающего на тротуар дома. Рядом сидела женщина, и что-то быстро писала в блокноте.

  Женщина писала, солнце ушло за дома, тени перекрыли пространство дорог, мы томились, ждали. Алексей ушел и пропал, и казалось, что навсегда. Не может же человек столько времени покупать кусок сыра.

  - Посмотри, - сказала вдруг Арина,?- посмотри, бабушка, это вовсе не женщина, это мужчина, так странно одетый.