...Рыцарь-Шут и его друг приближались к выходу из замка Кэр Мальден.
И там, уже почти у выхода, Шут снова достал из кармана свою маску и медленно нацепил ее, застегивая пуговицу и вновь превращаясь в Черного Рыцаря.
-- Что, прошлое возвращается? -- не утерпел Джино.
-- Нет, будущее не наступило... Так о чем ты с ним говорил, Джино? Я слышал несколько фраз, но ничего не понял. Ты уже знал его?
-- И да, и нет.
-- То есть?..
-- Мальден пришел из моего мира. Но лично я его не знал, и ничего о нем не слышал.
-- Однако отчитал его как мальчишку...
...Внезапно видение разбилось на осколки. Падение. Полет сквозь вертящуюся пустоту. Пыль. Шум машин... Голос Мерлина:
-- Ты вернулся! А я уж совсем отчаялся!.. Дим будет рад! Ты даже не представляешь, что тут творится! Тебе плохо?..
Губы шепчут слова... Это -- песня...
Я черная птица, я птица любви и печали,
И я был отчаянн, но вы промолчали,
и я оттого во сто крат опечален.
Я черная птица, я птица-зима,
что приходит сама, заставляя дома
серебриться,
И прячутся лица от стужи необычайной.
Я черная птица, как тень, что в небе клубится,
И тянутся лица вослед устремиться,
но крылья -- не спицы, непросто летать научиться.
Я птица печали, печали большой,
нелюдской, неземной, что кому-то зимой,
может, снится,
Где белые птицы зеленую птицу встречают.
Зеленою птицей летел я, счастливый и гордый,
И пели просторы, долины и горы,
и каменный город, людская столица,
И мир был прекрасен, но все же напрасен
их труд был, и красен багровый закат за горами,
И птицы кричат и пикируют в алое пламя.
Зеленою птицей я был, когда детские лица
Горели в багровом огне, зажигая во мне
отмщенье луне, тьмы крылом оскверненной,
И крылья мои почернели, завяли, сгорели,
цвета и оттенки исчезли зеленые,
Когда тьмы оплот полыхал,
моим гневом зажженный.
Где мир тот остался, увы, я тогда не запомнил,
Печалью и болью унесен, я был бестелесен,
Я был бессловесен, невесел.
Я здесь задержался, я телом остался,
а сердцем умчался
в далекие синие волны,
Я мыслью вернулся в тот мир, ведь этот мне тесен.
Я черная птица, я птица печали,
Но снова начать мне уж вряд ли судится.
Глава 24
Мезонатор стоял там же, где и всегда -- во втором колодце Ледяной Башни Печали, почти у самой ее стены. Да оно и не странно -- зачем кому-то из землян может понадобиться эта старая развалина с досветовыми движками?
Одна лишь беда -- незаметно подобраться к колодцу стало совершенно невозможно! Оцепленная территория замка, охрана на каждом углу... Яснее ясного, что охраняют они не мезонатор: сама Башня была объявлена важным стратегическим объектом. Благословенны были те времена, когда земляне не лезли в это сооружение, и лишь киборг-Наблюдатель No 44 бродил по гулким высоченным коридорам. Неплохи были и времена, когда переселенцы узнали из местных легенд, что это был замок то ли местного бога, то ли его вечного оппонента, и на всякий случай устроили там музей имени обоих... Тогда можно было отбиться от экскурсии и затеряться в нужных тебе переходах, да и телепортировать было легко и удобно. Сейчас же прыжок не совершишь: Искажающее Поле мгновенно превратит тебя в персонажа Дали, а отбиться от экскурсии... Какие, к черту, экскурсии на защищаемом, охраняемом ото всех стратегическом объекте?!
Оставалось уповать лишь на чудо.
Добравшись почти до самых стен на краденом глайдере, Макс направил послушную машинку в сугроб. Интересно, что думал бы глайдер, имей он соображалку? Весь путь экипаж проделал по земле, точнее -- по снегу, гоняя глайдер в режиме аэросаней, иначе их могли бы засечь радары...
Теперь оставалось добраться до самого колодца.
Легко сказать -- "добраться"! Пойти по снегу -- наверняка быть замеченным острым взором охраны или тепловым радаром. Лететь -- еще глупее. Прыгать -- смертельно. Оставался один путь -- под снегом.
Постепенно разгребая перед собой холодную массу и откидывая ее через плечо, Макс и Женька черепашьим ходом пробирались к заветной цели. Хорошо -костюмы со встроенным подогревом, иначе лишь в следующее глобальное потепление археологи обнаружили бы тут два трупика в неплохом для исследований состоянии.
От легкого толчка вибролезвия снег впереди просыпался, открывая черный провал. Проход. Неизвестный. Кто прокопал его в снегу на такой глубине? В таком тоннеле можно поезд монорельса прогнать на полном ходу и не опасаться обвала! Стены были когда-то подтоплены, и теперь искрились в лучах фонарей крепким ледяным панцирем...
Кто бы ни был строителем этого сооружения, стоило воспользоваться его трудами. Тем более что тоннель вел примерно туда же, к Башне... И завершился проломом в стене, ведущим в подвалы. В огромную яму, покрытую сажей и окаменелой чешуей, ту самую, к которой вела почерневшая спиральная лестница, некогда найденная Максом. А вон и дырка а-ля медальон, вырезанная этим нахалом-Славиком. Значит -- можно попробовать подвалами добраться до коридора с развилкой, а оттуда и до мезонатора рукой подать! Только бы не нарваться на охрану...
... Ну вот, легки на помине! Только помянешь, а уже торчат, перед самой дверцей, ведущей к развилке!.. Макс впился взглядом в их затылки...
-- А что это за ураганчики у стены кружатся время от времени? -спросил один, явно новичок здесь.
Второй ответил небрежно:
-- А, это просто Хэлгарайни -- Ледяные Вихри, солдаты прячутся от них в стенах Твердыни -- и все в порядке, никаких жертв...
Кажется -- удалось зацепиться за их мысли...
Через пять минут оба охранника самовольно покинули пост, хватаясь за животы... Вряд ли им стоило опасаться трибунала: гарнизон Ледяной Башни не блистал строгим соблюдением устава, слишком уж это отдаленная застава, вряд ли кто наведается сюда по собственной воле... Так что пост минутку-другую и без охранников побудет, никто не помрет!..
Внезапно коридор раздвоился. Макс удивленно захлопал глазами: он ведь точно помнил, что по пути от мезонатора к залам не было никаких ответвлений! Впрочем, если идти оттуда сюда, то вот этот, правый проход будет незаметен... Значит...
